Адепт не хуже прочих - Павел Николаевич Корнев
Черти драные, уцелел!
Трибуны разразились свистом и презрительными выкриками, прибежал и что-то спросил враз посеревший наставник, но я уже вывалился из состояния всеобщей правильности и его слов не разобрал, попросту не сумел расслышать их из-за звона в ушах.
Лёгкие горели огнём, через силу заставил себя сделать вдох и будто солью открытую рану посыпал. Больно! Запекаюсь изнутри!
Хрипло выдохнув, я наконец-то закашлялся и сплюнул на песок. Ожидал увидеть кровь, но слюна оказалась чистой, да и жжение в груди понемногу пошло на убыль. Не спёкся. Пронесло.
Подскочил с круглыми глазами Огнеяр.
— Аркан слетел! — крикнул он наставнику. — Я не виноват, у него красный аспект забит!
Тот нервно отмахнулся.
— Проверь, чем пушки заряжают! — распорядился молодой человек. — Я здесь сам!
Когда ученик убежал, он дошёл до конца борозды и поднял из песка ядро — только почему-то не каменное, а стальное и даже покрытое сложной вязью непонятных символов.
Заклятый металл, зачарованный снаряд. Мне бы дурно стало, если б уже и до того дурно не было. Голова кружилась, в груди пекло, мысли путались.
— Отходи! — потребовал наставник и крикнул: — Буремир, на позицию! Готовится Заряна! — К остальным абитуриентам он меня не отпустил и оттянул в сторонку, а сам после отмашки Огнеяра скомандовал: — Пли!
Дворянчик прикрылся огненной пеленой, оплавленные ошмётки каменного ядра во все стороны так и разлетелись!
Зрители одобрительно загалдели, а представители школьного дворянства все как один поднялись на ноги и зааплодировали.
«А меня освистали», — подумал я между делом, и тут наставник рявкнул:
— Незачёт! Никакой стихии огня! Только чистое отторжение!
Пришлось Буремиру возвращаться на позицию, и второе ядро он расколошматил далеко не столь эффектно: даже присел, когда кругом разлетелись осколки. Впрочем, дворянчики поднялись для аплодисментов и на сей раз.
Полевое орудие оттянули назад, на смену ему выкатили новое, а к нам прибежал запыхавшийся Огнеяр, в померанцевых глаза которого теперь заметно прибавилось розового.
— Обычные каменные ядра! — сообщил он наставнику, поглядел на зачарованный снаряд в его руке и предположил: — Может, пошутил кто? Первая пушка долго заряженной стояла.
— Пошутил? — прошипел молодой человек. — Это боевое ядро из арсенала! Оно демона на какое-то время притормозить способно! — Он зло зыркнул на ученика, сверился с перечнем абитуриентов и крикнул: — Заряна, на позицию! Готовится Беляна! — После бросил Огнеяру: — Займись делом!
Стоило бы встать в позу и потребовать объяснений, но вместо этого я с тревогой поглядел на барышню. Волновался напрасно: каменный снаряд разлетелся в пыль. На трибунах загалдели, а вот дворяне не проронили ни слова. Высокомерные уроды!
— Успел завести друзей, да? — спросил проследивший за взглядом наставник и вдруг бросил мне ядро. — Официальную жалобу подавать будешь?
Увесистый шар, матовый и покрытый колдовскими формулами, неприятно холодил кожу, я взвесил его в руке и уточнил:
— На кого и по какому поводу?
— На ответственного за проведение зачёта и по причине халатности, разумеется! — поморщился в ответ молодой человек.
— Лучше б найти, кто ядро подменил…
— Повторяю свой вопрос, — прозвучало в ответ, — жалобу подавать будешь?
Мне лишний раз привлекать к себе внимание старшего наставника отнюдь не хотелось, поэтому я мотнул головой и объявил:
— Нет!
— Ну и чудненько! — расслабился молодой человек. — Иди на трибуну! — А когда я протянул ему ядро, скривился. — На кой оно мне?
— И что с ним сделать?
— Твоё дело.
— И оставить могу?
— Забирай!
Я от неожиданного подарка отказываться не стал. На что-нибудь да сгодится.
Глава 23
Ядро я сунул в боковой карман куртки, то начало оттягивать полу, пришлось держать рукой. А только двинулся вверх по проходу между рядами каменных скамей, и навстречу немедленно попался Цареслав, которого сопровождали дивной красоты девица и улыбчивый крепыш. Жакет светловолосой барышни отмечал герб с огненным лисом, у молодого человека рядом со школьной эмблемой красовался на чёрном щите молот кирпичного цвета.
— Не слишком-то удачно выступил, да? — снисходительно улыбнулся мне предводитель школьного дворянства. — Я-то всё голову ломал, с какой стати боярина на задворки Поднебесья сослали, а ларчик просто открывался!
— В следующий раз соберёшься голову ломать — зови, подсоблю, — пробурчал я в ответ.
— Остроумно! — признал Цареслав и вновь уколол: — Слышал, вы купальни на днях отдраили? Надо сходить, оценить твою работу.
— Рекомендую малый зал. Там чудесная ванна.
Дворянчик точно не ожидал столь спокойной реакции на свои слова и потому рубанул прямо в лоб:
— Неужто человеку благородного происхождения не зазорно мыть за чернью?
Я ответил лучшей улыбкой Лучезара.
— Ещё раз повторяю: там чудесная ванна. — После перевёл взгляд на красотку. — Барышня, вы точно оцените. Моя спутница пришла в совершеннейший восторг. — И уже вновь Цареславу: — И нет, человек благородного происхождения не запятнает своих рук грязной работой. Для этого у него есть друзья, ведь так?
И вот уже эта шпилька угодила точно в цель. Светловолосый крепыш перестал улыбаться и заявил:
— Лучезар, школьная форма для простолюдинов!
— Вот уж бы не сказал! — отмахнулся я, сослался на неотложные дела и поспешил дальше.
Несмотря на внешнюю невозмутимость, внутри всё так и кипело, а только присоединился на трибунах к уже отстрелявшимся абитуриентам, и на меня насела с расспросами Заряна. Но нет, рассказывать барышням о шутке, которую со мной сыграли, я не стал.
О шутке? Черти драные, в гробу я такие шутки видел! В гробу и белых тапочках!
Но лучше — полюбовался бы в таком виде на того, кто всё это обстряпал.
И вот кто, а?
Я смерил взглядом вернувшегося на своё место Цареслава и нахмурился.
Он? Сурьма? Родня Лучезара?
Врагов и недоброжелателей у меня хоть отбавляй, а я расслабился, дурак!
Я сунул руку в карман, стиснул пальцами стальной шар и вновь смерил мрачным взглядом представителей школьного дворянства. Списки абитуриентов для прохождения сегодняшнего испытания наверняка подготовили заранее — и заглянуть в них, и раздобыть ядро кому-нибудь из этих богатеньких мальчиков или даже девочек не составило бы ни малейшего труда. Запросто могли поквитаться.
Вот только я — боярин. Слови грудью зачарованное ядро, всем
