Адепт не хуже прочих - Павел Николаевич Корнев
Девица вздохнула.
— И то верно, — признала она и больше уже с непрошеными советами не лезла.
Съёмный домик встретил темнотой и тишиной.
— Заряна! — позвала черноволосая пигалица, отперев дверь своим ключом, и покачала головой. — Нет, не пришла ещё.
Я неуверенно переступил через порог и предложил:
— Может, её от парикмахерской забрать?
Беляна рассмеялась.
— Она на извозчике приедет! Идём!
Прикрыв за собой дверь, я миновал крошечную прихожую и попал в гостиную с камином, круглым столом посреди комнаты и занавешенным плотной шторой окном. Беляна зажгла свечи и указала на заднюю дверь.
— Там чулан и кухня, на втором этаже две спальни. Я сейчас!
Она взбежала по лестнице, но я тоже задерживаться внизу не стал и поспешил следом. В небольшую комнату прошёл, когда девица уже сняла школьную куртку.
— Ты такой нетерпеливый, Лучезар! — улыбнулась Беляна при моём появлении обворожительно и насквозь фальшиво.
Я подступил вплотную к девчонке и положил на её шею ладонь, но стискивать пальцы не стал, просто нащупал лёгкое биение жилки.
— Чего ты прицепилась к Заряне? Тебя приставили за ней следить?
Сердце девчонки быстрее не забилось.
— Никто меня не посылал! — отрезала Беляна. — Мы с Заряной подруги!
— Разве дочь лесника может позволить себе платить свою половину аренды?
— Разумеется, нет! Поэтому за меня платит Заряна! Я — приживалка! Или компаньонка, называй как хочешь! — Черноволосая пигалица прильнула ко мне, уткнулась грудью и промурлыкала: — Я ведь и тебя окрутить из-за денег пытаюсь, боярин!
И вот тут её сердцебиение определённым образом участилось.
— Смешно, — признал я и убрал с девичьей шеи руку, но — напрасно. Держать её на весу оказалось несподручно, а опустил, и ладонь легла на талию Беляны, но там не задержалась и сама собой скользнула ниже.
Как очутились в постели, так в итоге и не понял, ясность мысли вернулась заметно позже — уже когда лежал и пытался отдышаться.
Вот тогда-то снизу и послышался окрик:
— Беляна! Ты дома? Лучезар ещё не пришёл?
Черноволосая пигалица подскочила как ужаленная, румянец с её щёк сошёл в один миг.
— Всё испортил, балбес! — зло прошипела она, начав облачаться в домашнее платье. — Потерпеть не мог!
Приятную расслабленность как рукой сняло, и ответил я ничуть не менее резко:
— Сама разве не этого добивалась?
— Ну не так же в лоб!
И тут её снова окликнули:
— Беляна!
Я чертыхнулся и принялся одеваться, а черноволосая пигалица вышла из комнаты, на ходу оправляя платье, и виновато произнесла:
— Лучезар был так настойчив, что я не смогла ему отказать…
— Ой… — донеслось до меня, но я уже опомнился.
Лучезар! Лучезар был настойчив, Лучезару не отказали.
Я — Лучезар!
И я вновь им стал. Не просто натянул его излюбленное выражение лица, но и обрёл душевное спокойствие. Получилось, как получилось — чего уж теперь? И вообще я Рыжулю люблю!
Так что вышел из спальни Беляны уже собранным и спокойным. Встал наверху лестницы и выверенно улыбнулся.
— Приношу искренние извинения за доставленное неудобство…
— Ой, да что ты, Лучезар! — столь же вежливо улыбнулась в ответ Заряна. — Я так рада за вас!
Но именно что радости в её голосе не прозвучало, зато намёк на обиду по нервам так и резанул.
Беляна подошла к подруге и взяла её за руку.
— Ну что ты? Ты тоже найдёшь свою вторую половинку! Настоящая любовь ждёт тебя впереди!
Заряна высвободилась и передёрнула плечами.
— Меня ждёт брак по расчёту из разряда тех, что стерпится — слюбится, ну а нет — так нет! — отрезала она. — Уже и жениха подобрали!
— Та-а-ак! — протянула Беляна и подбоченилась, что сейчас в исполнении черноволосой пигалицы мне смешным отнюдь не показалось. — Родня сосватала? А не имеют права к замужеству с нелюбимым примучивать! — Она аж побелела от ненаигранной злости и выдала: — Свобода превыше всего, превыше даже вознесения на небо, ибо возвысившийся раб так и останется рабом!
Заряна аж глазами от удивления захлопала.
— Ты совсем как мой отец! Только он ещё добавил, что высшая степень свободы — осознанный долг.
— Вот лицемер!
— Не надо! Он ни в чём не виноват! — одёрнула Заряна подружку. — Жениха мне дед подобрал, а иначе ни в какую не соглашался признавать. Отец с этим ничего не мог поделать.
— Он мог не отказываться от тебя! — отрезала Беляна. — Ну что ему стоило сразу объявить тебя своей дочерью, а?
— Говорит, не был уверен в отцовстве. Лишь после пробуждения дара сомнений не осталось.
— Не был уверен? Вот подлец!
Но если Беляна намеревалась отвлечь подружку от наших отношений, ничего из этого не вышло. Заряна вздохнула и решительно махнула рукой.
— Не будем о грустном! Давайте пить чай! Я сейчас вскипячу воду, а вы разожгите камин!
Барышня спешно удалилась на кухню, а Беляна глянула на меня будто на врага и буркнула:
— Разжигай! — Сама же начала накрывать на стол.
Я надменно вздёрнул нос и фыркнул:
— Не боярское это дело — очаг растапливать!
Девчонка швырнула в меня полотенцем, я перехватил его и повесил на спинку стула.
— Выпороть бы тебя! — И направился к камину.
— В другой раз! — со смешком заявила пигалица, а дальше прозвучало уже отчасти даже угрожающе: — Если захочешь…
Я сделал вид, будто ничего не услышал, сложил полешки и задействовал приказ воспламенения. Просто напитал мысленное усилие энергией, придал ему форму угнездившегося во мне атрибута, и тотчас вспыхнуло честное оранжевое пламя, загорелась береста.
— Ты и вправду талантлив, Лучезар! — похвалила меня вернувшаяся в гостиную Заряна.
«Если бы!» — мысленно посетовал я.
Пирожные оказались чудо как хороши — в жизни ничего вкуснее не пробовал! — а чай был ароматным и в меру терпким, вот только особого удовольствия от трапезы я не испытал. Барышни, судя по их кислым физиономиям, тоже были от посиделок отнюдь не в восторге.
На глаза попалась колода карт, и поскольку убегать сразу после чаепития показалось невежливым, я предложил:
— Сыграем?
Заряна покачала головой.
— Я не умею.
— Мы гадали, — пояснила Беляна, которую так до сих пор и потряхивало от возмущения, будто замуж против воли собирались выдать не подружку, а её саму.
