Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах
— Никто.
— Ты уверена?
— Уверена. Правда... — Мэй Ин запнулась.
— Что «правда»?
— Правда, я один раз вышла из комнаты. Но не надолго, всего на минуту.
Ясно. Этот человек не хотел, чтобы его видела Мэй Ин. А русскую он не боялся.
— Хорошо, Мэй Ин. Вспомни, когда вы вошли в комнату официантов, все было спокойно? Новый официант сидел один?
— Господин Гарамов сидел один. Девушка войдя, хотела что-то ему сказать, но он вдруг вскочил, вытолкал ее в коридор и стал что-то шептать на ухо.
— Ты не слышала что?
— Нет. Он говорил по-русски, и очень тихо.
— А что она хотела ему сказать, когда выходила, ты поняла?
— Нет, не поняла. Она только открыла рот, и он тут же вскочил.
— Может быть, ты все-таки вспомнишь?
— По-моему, она хотела как-то его назвать.
«Как-то его назвать». Ну и что? Пусть даже назвала бы. Чего же испугался Гарамов? Бунчикова? Да, наверное. Он понял, что кто-то сидит в задней комнате, еще тогда, когда вошел в дежурку. Выходит, раз Гарамов боится обнаружить себя, Значит, он верит в его план. Значит, верит и самому Исидзиме. Если бы только все удалось, подумал он. Выяснить бы, кто сидел у окна в военной форме без погон, — тогда вообще все было бы просто.
— Фэй Лай не выходила из самолета?
— Нет.
— Ты уверена?
— Пока я стояла здесь, я ее не видела.
— Вот что, Мэй Ин. Я сейчас пойду к самолету, а ты проследи, не выйдет ли оттуда Фэй Лай. Если она выйдет, делай то, что уже делала раньше. Я не хочу, чтобы у меня были с этой девушкой неприятности. И не ревнуй. Слышишь, Мэй Ин?
Мэй Ин отвернулась.
— Мэй Ин, ты слышишь, что я говорю.
Мэй Ин кивнула не поворачиваясь.
— Уверяю тебя, у меня нет никаких отношений ни с девушками, ни тем более с Фэй Лай. Ты же сама видела — я познакомился с ней при тебе.
Мэй Ин молчала, опустив голову. Нет, это когда-нибудь выведет его из себя.
— Мэй Ин. Повернись ко мне. Я приказываю тебе — повернись. Ну?
Она медленно повернулась, глядя под ноги.
— Подойди ко мне. Встань, чтобы снаружи тебя не видели.
Мэй Ин зашла за занавеску, подошла к нему вплотную, но глаз так и не подняла. Он попытался поднять, ее голову, но она вырвалась.
— Мэй Ин. Ты меня очень расстраиваешь.
Она упорно молчала, отвернувшись.
— Ты все поняла, Мэй Ин?
— Да, Исидзима-сан. Я все поняла.
Гарамов положил на колени сверток с комбинезонами и впервые почувствовал, что отчаянное напряжение, связанное с почти стопроцентной возможностью смерти или плена для всего экипажа, спало. Нет, он еще не верит, что они могут не только взлететь, но и долететь к своим. Но он почти, допустил такую невероятную возможность — возможность подняться в воздух. И эта надежда возникла в нем сейчас впервые. Впервые после того, как их «Дуглас» был обстрелян в ночном небе. Ясно, что Исидзима ведет какую-то двойную игру. Пусть так, сейчас это обстоятельство его нисколько не смущает. Пока — хотя он даже еще не понимает, что будет делать и как действовать, когда самолет поднимется в воздух, — у него нет никакого сомнения, что Исидзима кровно заинтересован в том, чтобы попасть на их самолет и взлететь вместе с ними. Что будет дальше? Исидзима посадит на самолет своих людей? Пусть. А дальше? Сам же Исидзима и будет первой гарантией того, что они улетят. А там, в воздухе, у него с Исидзимой будет другой разговор. Гарамов покосился на Бунчикова: с семеновцем, который был к нему приставлен, он уже перекинулся парой слов, когда сидел в дежурке. Себе, на уме, жилист, похож на хорошего хозяина, наверное, из казаков. Бунчиков осторожно тронул пальцем висячие черные усы:
— Что прикажете, господин Гарамов?
Второй официант, японец, сидит молча, не обращая на них никакого внимания. Ведет себя так, будто ничего не знает. Кажется, новичок. Гарамов понял это тогда, когда Хиноки с Исидзимой вошли в дежурку.
— Подъедем к самолету, — негромко сказал Гарамов.
Бунчиков повернулся к водителю, передал ему по-японски просьбу Гарамова.
Кивнув, водитель тронул ручку скорости. Машины стали разворачиваться. Почему же так странно ведет себя этот второй официант, Хиноки? Очень похоже, что он раньше не знал Бунчикова. A как, в каких случаях люди ведут себя так? Они что — враги? Поссорились? Или из разных группировок? Значит, Хиноки внедрен? Пожалуй, это ближе всего к истине. Только для чего? Неясно, но, кажется, это так.
— Прикажите им не подъезжать вплотную. Пусть остановится метров за двадцать до самолета, и начнем сгружать.
Бунчиков кивнул и бросил водителю:
— Остановитесь, не доезжая самолета.
Вездеход развернулся и медленно двинулся по узкой полосе песка. Они проехали мимо розария, чуть не задев бортом растущие с крало кусты роз. Миновали причал с катерами, вышку. Когда до самолета оставалось метров двадцать, Бунчиков тронул водителя за плечо: вездеход встал, зарывшись колесами в песок. Захрипев, остановился сзади бензовоз. Бунчиков прикинул расстояние до самолета, покачал головой:
— Пожалуй, лучше подъехать ближе, господин Гарамов. Как вы считаете?
— А вы как считаете? — спросил он, глядя на Хиноки.
Тот пожал плечами.
— Подождите меня здесь. Я сейчас вернусь.
Подойдя к самолету, он незаметно оглядел рощу. Там сейчас как будто никого не было. Дверь уже открывалась, и он встал на нижнюю ступеньку трапа. За дверью сидели на корточках штурман и бортмеханик.
— Капитан, не высовывайтесь. Держите сверток, здесь комбинезоны.
Бортмеханик ловко подхватил сверток.
— Какие еще комбинезоны?
— Обыкновенные. Пусть весь экипаж переоденется.
— И военврач? — спросил штурман.
— Военврач тоже. Японцы не должны видеть ни советскую форму, ни раненых.
— Ясно.
— Младший лейтенант, кто из экипажа нужен здесь внизу, чтобы начать заправку? Вас достаточно?
— Вполне.
— Тогда переодевайтесь первым, при этом не забудьте закрыть двери. Быстро вылезайте вниз — начинаем ремонт и заправку. Когда спуститесь, без меня ни на какие вопросы не отвечать. А вы, штурман, передайте экипажу: демаскировка смерти подобна.
Вернувшись к машине, Гарамов показал водителю вездехода: подъезжайте. Пока машины, трудно разбрасывая песок, брали с места, пока подъезжали, пока медленно разворачивались, сзади подошел бортмеханик. Сказал на ухо:
— Солдаты — кто?
Капрал остановил машину, вытащил бухту резинового шланга.
— Бунчиков, помогите! — крикнул Гарамов. Шепнул: — Один водитель, другой, вот этот, пожилой — сварщик. Покажите ему, как заделать бензобак.
— Попробую.
Рядовой уже спрыгнул, подошел под крыло, задрал голову.
— Чего это они для нас? — тихо сказал бортмеханик. — Зачем стараются?
