Адепт не хуже прочих - Павел Николаевич Корнев
— Нажалуешься папеньке? — догадалась Беляна.
— И не подумаю! И без этого найдутся те, кто захочет выслужиться перед дедом.
— Почему перед дедом, а не перед отцом?
— Отец младший из трёх сыновей главы дома. К тому же он давно отошёл от семейных дел и сблизился с церковью.
— Даже так? — изумилась черноволосая пигалица.
Заряна кивнула.
— Последние годы отец был настоятелем Высокореченского храма Чарослова Бесталанного, а весной стал там епископом.
— Вот это да! — покачала головой Беляна. — Цельный епископ!
— Да Высокореченск такая дыра!
— И что с того? Епископ — это фигура!
Я в разговор барышень не лез, стоял и помалкивал.
Думал.
Со двора учебного корпуса нас отвели в парк, точнее — на обширное поле, со всех сторон окружённое рядами боярышника. Там Огнеяр сдал отряд хмурому лысому дядьке, сложением под стать кулачному бойцу.
— «Дрожь земли», «Порыв ветра» и «Сотворение воды»! — перечислил тот названия приказов и спросил: — Зачем это огневикам? — И сам же на свой вопрос ответил: — А вот!
Босая пятка шибанула по земле, и нас явственно качнуло, а через всю площадку протянулась длинная трещина, в разломе полыхнула лава. Наставник перевёл взгляд на стог, и вспыхнуло пламя, а миг спустя ветер раздул огонь и разметал пылающую солому. Дальше в руке дядьки соткался шар воды, он напитал его небесной силой, метнул в мишень, и ту ошпарило.
— Вот так! — скрестил наставник руки. — Эти приказы прекрасно сочетаются с нашими арканами, усиливают их и расширяют возможности огневика!
Одна из барышень не утерпела и спросила:
— А воспламенение отрабатывать будем?
Как видно, она невзначай отдавила любимую мозоль наставника, потому как тот разом помрачнел и гаркнул:
— Подходи по одному!
Земля оказалась для меня слишком жёсткой, направленные в неё приказы отдавались в теле болезненной ломотой, а воздух — напротив, буквально просачивался сквозь пальцы. Сотворение воды давалось легче, да только вскипятить её так и не вышло, а вместо индиго в глубине шара неизменно проявлялся разбавленный пурпур. Брызги так и вовсе не впитывались в песок, а пузырились и шипели. Но это ещё ничего — у Дарьяна и вовсе получился лёд.
Наставник аж головой покачал.
— Как же тебя к нам занесло-то, бедолага? — спросил он с обречённым вздохом. — Да уж, просто не будет…
Мой долговязый сосед смутился и покраснел. Впрочем, из всех абитуриентов похвалы наставника удостоились только Заряна и Буремир.
— Хорошая база! — проворчал он будто бы даже нехотя. — Осталось лишь отшлифовать.
Из остальных лучше всего с воздухом работали девицы с жёлтыми отсветами в глазах, а юнцы с красновато-коричневыми радужными оболочками так ловко раскалывали землю, что их даже отослали упражняться на отдельную площадку.
— Совмещайте с нагревом! — посоветовал им наставник.
Я трезво оценил свои способности и сосредоточился на работе с водой: пытался удерживать шар от разрушения и одновременно накачивать энергией. Получалось не ахти. Ошпариться не ошпарился, но одежда к концу занятия промокла до нитки. А решил высушить форму — чуть её не прожёг.
Вечернее построение преподнесло неприятный сюрприз. Комендант бурсы взялся выдавать абитуриентам задания: кому-то выпало вымыть лестницу или коридор, кому-то велели подмести двор или унести на помойку мусор.
— Для школы вы все равны! — объявил нам толстяк с бледно-бледно жёлтыми глазками. — Вне зависимости от происхождения и состоятельности родителей! Единственные мерила, которые мы приемлем — это талант и усердие! Чем успешнее вы будете постигать тайное искусство, тем меньше дежурств станете получать!
Лично я нисколько не сомневался, что тот надменный дворянчик Цареслав сроду не держал в руках метлы, а все заявления о всеобщем равенстве лишь красивые слова, но рвать и метать не стал, принял поручение навести порядок в купальнях с каменным выражением лица. А вот Буремир, который демонстративно сменил школьную форму на повседневное платье, унижаться неподобающим для человека благородного происхождения занятием не пожелал, ему вкатали штраф.
«Вполне себе годный источник доходов», — подумалось мне, когда дворянчик утопал прочь с гордо вскинутой головой. А ещё я подумал, что отдраить купальни нашей комнате наказали отнюдь неспроста — не иначе кто-то похлопотал. Остальным-то куда как менее утомительные задания выдали.
— Засада! — зло выдохнул Ёрш. — Там умотаться просто!
— И западло! — буркнул Вьюн, глянул на нашего соседа-книжника и скривился. — А этот один и до утра не справится!
Дарьян надулся, но затевать ссору с босяками не рискнул и сказал:
— Я слышал, в купальнях ванны есть, где плавать можно. Туда учеников не пускают, а нам кто запретит?
Беляна рассмеялась.
— Мальчики, ждите нас!
Заряна чуть зарделась и одёрнула черноволосую пигалицу.
— Ну ты что? Перестань!
Так и увивавшийся за дворяночкой всю вторую половину дня паренёк со стянутыми в конский хвост длинными, почти белыми волосами принял всё за чистую монету и оживился.
— Я тоже приду!
— Давай, Зван! — ухмыльнулся Ёрш. — Приходи!
— Будем ждать! — кивнул Вьюн. — Не опаздывай!
Босяки захрустели костяшками, и паренёк, уж на что показался мне оторванным от жизни простаком, предпочёл ретироваться.
Ёрш поскрёб бритый затылок и предложил:
— Раз пошла такая пьянка, может, за деньги кого купаться пустим?
— Пачкаться только! — фыркнул Вьюн. — Чтобы нормально с этого поднимать, надо девок звать. А девок в школе мало, они себе цену знают!
— Одна на четверых где-то, — прикинул Дарьян.
Я вздохнул и сказал:
— Давайте на ужин и в купальни. Только не теряйтесь!
Босяки пообещали быть, и не подвели, пусть и явились откровенно помятыми. У Ерша оказалась наполовину оторвана эмблема школы, его приятель красовался свежим фингалом. Костяшки были ссажены у обоих.
Я подкинул и поймал полученную от коменданта связку ключей, после спросил:
— Это вы чего?
— С босяками сцепились, — пояснил Ёрш. — Идёмте уже! Нам бы ещё к девчонкам заскочить до отбоя!
Мы зашагали через двор, и Дарьян полюбопытствовал:
— А чего сцепились? Вы ж вроде друг друга держитесь.
Ёрш зло гоготнул.
— В гробу я таких друзей видал!
Вьюн перехватил мой вопросительный взгляд, осторожно прикоснулся к синяку и поморщился.
— Да есть тут Долян такой, аж личный ученик какого-то умника, все босяки под ним ходят. Только он с Орловки, нам под его руку идти западло.
— Почему это? — удивился
