Ирина Шевченко - Алмазное сердце

— Т–там? — прохрипел я, тяжело проглотив ставший в горле ком. Сундук был таких размеров, что даже худенькая Дияра поместилась бы в нём только если бы её смяли, как тряпичную куклу… Или разделали на куски…

Лоб покрылся испариной.

— Не волнуйтесь, дэй Джед, — поспешно успокоил тайлубиец. — Это необычный сундук. Мы все там были. Меня вытащили первым. После — вас, вы были ещё без сознания. Потом — дэйни Корделию, но один из людей тут же вспомнил, что им велели не выпускать девушку, и её посадили обратно. Опустили, как в колодец.

Я вздохнул с облегчением: по крайней мере, моя отчаянная кузина ещё жива. Сидит в «колодце», и это, наверное, к лучшему. Не знаю, как бы я объяснял ей, где мы и по каким причинам здесь оказались.

— Ты сказал, что видел людей. Сколько их? Среди них был… маг?

— Нет, мага не было, — уверенно ответил Унго. — Я видел двоих разбойников — иначе не скажешь. Очень неприятные внешне, с грубыми манерами… Вообще без манер.

— Странно, — пробормотал я. — Дэй… — Огляделся и не стал называть имени: ушастые стены — обычное явление для подобных мест. — Дэй маг навещал Лисанну лично. Мне вообще казалось, что он не склонён никого посвящать в подробности этого дела. А тут нанял какое‑то отребье?

— Думаю, дэй, о котором вы говорите, в настоящий момент очень занят. Через седмицу, чуть больше, сыну некого герцога исполняется восемнадцать, грядут торжества, и уже сейчас съезжаются гости…

Я с благодарностью пожал лежащую на решётке руку. Унго — это клад, доставшийся мне незаслуженно. Но я не стану возвращать подобный подарок.

Действительно, наследник герцога Вестранского — Унго наверняка помнил имя щенка, но не я — готовился отпраздновать восемнадцатилетние. Об этом писали в газетах, и возможно отец даже получил приглашение… А у Менно сейчас немало дел в замке хозяина, должность обязывает присутствовать на подобных мероприятиях. Видимо, следил за Унго от Велсинга, но в ответственный момент Вестран призвал пред свои светлы очи. Вот и пришлось поручать работу какому‑то сброду.

— Людей подобного сорта легко подкупить, — продолжил мою мысль тайлубиец. — Или запугать.

— Да. И у описанных тобой субъектов, я думаю, имеется ещё одно весьма ценное для нанимателя качество: они вряд ли умеют читать. Но всё же, где Сана? Рик?

— Дэйни Лисанна была в своей комнате, а виконт отлучался, если вы помните. Наверное, их просто не нашли, и сейчас они в безопасности. Не волнуйтесь, дэй Джед, дэй Ричард сумеет позаботиться о княжне. Весьма достойный и честный юноша… практически во всем. Вы ведь его знаете.

— Знаю, — согласился я хмуро. — Рик обычную прогулку может превратить в опасное приключение. Страшно подумать, во что у него превратится настоящая опасность.

Ночью в домик на окраине города постучали скромно одетые горцы, а поутру с невысокого крылечка спустилась элегантная дэйни в лёгком небесно–голубом платье и изящных туфельках, без шляпки, но с аккуратно убранными волосами, и молодой дэй в приталенном светло–сером сюртуке, голубом жилете и длинных брюках, в последнее годы всё чаще сменявших в мужских нарядах привычные панталоны. В городском костюме, с зачёсанными назад, перевязанными лентой волосами Рик был чудо как хорош… пока стоял на месте. Стоило метаморфу сделать хоть шаг, как он превращался в кривоногого кавалериста, минуту назад слезшего с лошади, примчавшей его с поля боя, где он был жестоко контужен разорвавшимся над головой снарядом. Контузия выражалась перекошенным ртом, подрагивающим веком и невразумительным мычанием.

— М–м–м… Ым… — стонал он, медленно переставляя ноги. — Сделай хоть вид, что тебе меня жалко!

— Я — целительница, — произнесла я с достоинством. — И жалость — только помеха в моей работе. Нас так учили: либо помоги страждущему, либо, если помочь не в силах, без лишних сожалений избавь от страданий. — И добавила, растягивая слова: — Тебе я помочь не в силах.

— М–м… Великие предки! А ещё вчера была такой милой девушкой!

Сама не знаю, что изменилось во мне за эту ночь, но только проснувшись рядом с дэем Энсоре и обнаружив его руку там где ей было совсем не место, я не стала впадать в истерику, как накануне, а схватила лежавший поблизости бубён и от души пожелала глумливо усмехающемуся Ричарду доброго утра. Думаю, Уле понравилось бы. А Милисента мной просто гордилась бы!

— Хотя бы иди помедленнее, — взмолился, едва поспевая за мной, шаман.

Если туфли, купленные Унго, были мне чуть велики, и пришлось затолкать в носок шерсти, то обувь Джеда оказалась Рику мала. Но поскольку решено было сменить одежду, а горские легкоступы со светским нарядом не сочетались, унери вынужден был терпеть.

Сменив гнев на милость — всё же после он извинился — я сбавила шаг и взяла прихрамывающего волка под руку. Он простонал что‑то, теперь уже благодарно, но более не проронил ни слова, хоть нам и нужно было поговорить. Планов мы не обсуждали, пока сошлись лишь на том, что следует где‑то раздобыть деньги, и я предложила продать или отдать в заклад мои серьги. Белое золото, сапфиры — не крупные, но чистые камни…

— Меньше реальной стоимости, но больше, чем я рассчитывал за них получить. — Выйдя от ростовщика, чей адрес подсказала приютившая нас волчица, Ричард смущённо протянул мне несколько банкнот. Ему изначально не нравилось, что придётся брать деньги от женщины, но иного выхода не нашлось.

Я сделала вид, что не заметила его жест, и метаморф, помявшись, спрятал купюры в карман.

Не хотела рассказывать ему: эти серьги были мне дороги. Если бы я снимала их, хоть на ночь, сейчас мы остались бы без средств, но я лишь меняла их изредка на другие, когда сапфиры слишком явно не шли к наряду, а после снова надевала. Это были мамины серьги. Её не стало в тот день, когда на свет появилась я, и мне совсем немного досталось от неё. Крохотная искорка дара, не защитившая её от родильной горячки, а меня от провала на экзаменах и последовавших за тем бед. Серебристые волосы, которые я нещадно сгубила рыжей краской. И серёжки с сапфирами под цвет голубых, как и у мамы на портрете, глаз…

Ну, хоть глаза остались.

— Пойдём? — Рик подхватил с брусчатки саквояж Унго, куда с прочими вещами и угощением, что собрала нам в дорогу хозяйка, впихнул каким‑то чудом бубён Улы.

— Пойдём. Но надеюсь, ты расскажешь, куда, раньше, чем мы окажемся на месте.

Выяснилось, что направляемся мы ни дальше, ни ближе, а на стоянку дилижансов.

— Бумаги у нас. Джед и Яра — у Менно. — Оборотень отчего‑то всё время забывал об Унго. — Искать дэя Людвига затея пустая, но он нас сам теперь искать будет. И мы ему в этом даже поспособствуем. Но к тому времени разберёмся, что за тайна, чья и какая, попала к нам в руки.