Ирина Шевченко - Алмазное сердце

Рассказ у меня вышел коротким.

Да, я — княжна Лисанна Дманевская. Да, как он уже знает, я сбежала, чтобы… ну это он тоже знает… Потом я работала в одном доме и там случайно познакомилась с Джедом. Затем так же случайно к нам с ним попали бумаги, которые очень интересовали дэя Людвига…

— Вот и всё, — закончила я, уложившись в две минуты.

— Какие бумаги? — шаман остановился и развернулся ко мне.

— Какая теперь разница? — Я тяжело вздохнула. — Всё равно их забрали те люди.

— Может, и нет, — как‑то странно сказал Рик. — Так что за бумаги? Не было среди них парочки любовных писем, патента за знаком Королевской длани и пустого блокнота?

— Джед тебе показал? — удивилась я.

— Нет, — невесело хмыкнул унери. — Джед хотел их от меня спрятать. Стало любопытно и пока он выходил… В общем, я думал, погляжу и положу на место, под матрас, а там вы с Ярой заявились… — Метаморф смущённо вытащил из‑под широкой рубашки небольшой тряпичный свёрток. — Честно, хотел посмотреть, и назад… Не успел.

— Рик, ты… ты…

Шаман зажмурился, ожидая, видимо, моих возмущённых воплей, а я, не найдя нужных слов, обняла его порывисто и крепко и расцеловала в обе щеки.

— Э–э… — Волк обескураженно застыл, а когда пришёл в себя и надумал обнять меня в ответ, я уже совладала с эмоциями и скромно отступила. — Наверное, я сделал что‑то хорошее?

— Пока Менно не получит документов, он их… их не…

Я закусила губу: всё это были лишь мои догадки и надежды. Но с бумагами Виктории эти надежды были далеко не беспочвенны.

Рик словно угадал мои мысли, ободряюще пожал руку.

— Будем верить в лучшее.

— Да, конечно. Спасибо. Просто не знаю, что бы я делала, если бы осталась одна.

— Не стоит благодарности, дэйни, — улыбнулся он. — Хотя… Может быть, я заслуживаю ещё одного поцелуя?

Легкомысленность дэя Энсоре, особенно учитывая все обстоятельства, поражала, но именно благодаря его легкомысленности у нас появился шанс, и за это я многое готова была ему простить.

Ещё с час побродив по улицам, мы вышли к небольшому дому на окраине, хозяйкой которого оказалась немолодая и неприветливая волчица. Не знаю, как Рик нашёл её, быть может одну единственную во всем городке, по какому‑то особому запаху вокруг жилища или духи предков подсказали, и тем более не знаю, каким образом женщина распознала в нём унери, но подозрительный взгляд в секунды сменился радушной улыбкой, нас впустили, накормили и выделили уголок, где мы могли бы поспать до утра. Мне постелили на узкой лавке, а дэй виконт устроился поблизости, прямо на полу. От мысли, что я не одна, мне становилось спокойнее, и несколько раз просыпаясь среди ночи, я с тревогой вслушивалась в тишину, чтобы уловить негромкий звук его дыхания. В конце концов не выдержала, стащила с лавки тощий тюфяк и улеглась рядом с оборотнем. Да, я знаю, насколько это неприличный и вызывающий поступок, и клянусь всеми святынями, что когда всё это закончится, я вновь стану скромной добропорядочной дэйни. А пока… Пока я просто высплюсь, потому что завтра нас ждёт трудный день.

Случается, только откроешь утром глаза, сощуришься от бьющего в окно солнца, потянешься, а в голове уже пульсирует нервная жилка и на душе неуютно от смутного предчувствия. Это Судьба подаёт знак: плохой предстоит денёк, хоть с постели не вставай. В последнее время у меня частенько такое бывало.

Но сегодня Судьба дала понять, что уже устала от намёков. На низком, сером от сырости потолке потёками грязи было разборчиво выведено: «Джед, приятель, сегодня не твой день». А возможно: «Сегодня — твой последний день» — подобное прочтение сокрытого в мутных разводах послания не исключалось, учитывая серебряные браслеты на моих запястьях, от которых тянулись к тесному ошейнику короткие, ограничивающие движения цепи.

Ноги оставались свободны, но встать на них я не спешил. Сначала ещё раз оглядел небольшое, полутёмное помещение. Первая мысль была: пыточная. Вторая… Увы, пыточная.

Приходилось, конечно, слышать о том, что цепи, крючья, плети и наручники используются некоторыми и для плотских утех, но на будуар затхлый подвал с единственным зарешеченным окошком под самым потолком и устланным соломой полом никак не походил. А даже будь оно так, я не сторонник подобного рода развлечений и предпочёл бы сразу отказаться. Боюсь только, тот, кто назначил мне это свидание, так просто меня не выпустит.

Как я попал в это неприятное место, неизвестно. Последнее, что вспомнилось: я в комнате с Унго и Ярой, открывается дверь, и по полу катится склянка со скрученной трубочкой бумажкой внутри. В годы учёбы в столице мы с друзьями нередко покупали похожие в «Магазинчике чудес» на Весёлом мосту: разовые заклинания, заготавливаемые магами впрок, обычно какие‑нибудь хлопушки и пугалки, если не для забав — чары от похмелья, головной или зубной боли… Ни голова, ни зубы у меня сейчас, к слову, не болели. Пока.

Перевернулся на бок, покосился в сторону закрытой наглухо двери — никого — и поднялся, сначала на колени, а затем и на ноги. Ощупал ошейник: металлический обруч, подозреваю, что серебряный, как и браслеты, абсолютно гладкий, лишь рядом с отверстием для ключа круглое клеймо, но что за знак на нём, на ощупь не разобрать. Магии я не чувствовал, но не сомневался, что ощущу все прелести скрытых чар, лишь только попробую перекинуться — слышал я о подобных вещицах. Само по себе, вопреки бытующему среди людей мнению, серебро безвредно для метаморфов, но лучше всего подходит для создания ловушек, впитывая в себя фиксирующие заклинания.

Что ж, неизвестный хозяин хорошо подготовился к встрече. Хотя почему — неизвестный? К своему большому сожалению, я прекрасно понимал, у кого гощу. Как осознавал и то, что визит этот будет недолгим.

— Дэй Джед. — Негромкий, но неожиданный шёпот заставил вздрогнуть.

— Унго?

— Да, дэй Джед.

Голос тайлубийца завучал, казалось прямо из стены, но сделав несколько шагов в сторону выхода, я заметил до этого скрытую от глаз широким выступом решётчатую дверцу, за которой располагалась похожая на мою камера. К толстым металлическим прутьям прильнул Унго.

— С вами всё впорядке, дэй Джед?

— Да. Если не считать этого. — Я звякнул цепями. — И этого. — Обвёл взглядом подвал. — Ты‑то как?

— Всё хорошо, дэй Джед. За исключением некоторых неудобств.

Приблизившись, я понял, что мой друг прикован к стене тяжёлой цепью.

— А остальные? Сана?

— Дэйни Лисанну я не видел, — покачал головой Унго. — Здесь лишь дэйни Корделия.

— Яра? Где?

— Вон в том сундуке, — он кивнул на стоявший у противоположной стены ларь.

— Т–там? — прохрипел я, тяжело проглотив ставший в горле ком. Сундук был таких размеров, что даже худенькая Дияра поместилась бы в нём только если бы её смяли, как тряпичную куклу… Или разделали на куски…