Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей
Неотложные дела, и разразившаяся война махдистов с Египтом, задержали его в пути. И он спешил доставить своему работодателю и другу, важную информацию, и радостную новость. Давно минул ноябрь, месяц встречи с удивительным вождём чернокожих, по имени Мамба.
Больше всего удивляло его умение читать. Это было ясно по тому виду, с каким он смотрел на золотой коптский крест, подаренный ему. И пытался прочитать то, что было там начертано. И это безвестный вождь, безвестного народа, в самом сердце Африки, дикой и непроходимой!
Радовало то, что он предложил направить к нему христианских проповедников. Сам… предложил, без подсказки и давления, а значит, паства коптской церкви значительно расширится, и сможет потеснить, насильно внедряемый арабами, ислам. И его страна, древняя Абиссиния, вновь воспрянет духом, и вернёт былую славу, стряхнув со своего тела пыль веков.
Он успел за декабрь преодолеть весь путь до Абиссинии, и в январе предстал перед своим повелителем, начинавшим собирать огромную армию, для отражения нападения махдистов, подняв на борьбу весь народ, и даже отдалённые племена, живущие своей размеренной жизнью.
Затем был приём у абуны коптской церкви в Абиссинии, его святейшества Матфея X, только-только сменившего абуну Петра VII. Абуна Матфей X, откровенно обрадовался принесённым вестям, и развил бурную деятельность, по снаряжению в путь, желающих нести свет учения коптской церкви в негритянские массы. А также, отправил секретное послание главе коптской церкви в Каире, патриарху Кириллу V об этом, запросив разрешения, соответствующих инструкций, и священников, для миссионерской деятельности.
Император Абиссинии, Йоханныс IV одобрил временный союз с безвестным царьком, и пообещал помочь с оружием, тем более, ему пришлось быть всего лишь посредником между ним, и любой европейской страной, желающей заработать. Например, с Россией, которая уже искала замену, стоящей у неё на вооружении, винтовки системы Бердана, и не знавшая, куда их выгодно продать, а вместе с ними и горы неизрасходованных боеприпасов к ней.
Осталось дело за малым. Дождаться этого Мамбу, с верными ему войсками, и разгромить наголову махдистов, освободив исконно абиссинские территории. И, может быть, пойти дальше, освободив древние владения чёрных царей на территории Сомали, захватив порты на побережье Красного моря, и выходы в Индийский океан. И вот тогда, древнее величие императоров Абиссинии, засияет во всей красе, под жгучим солнцем Африки!
Интерлюдия. Полковник Долизи.
Полковник Мартин Долизи, возглавлявший экспедицию, двигавшуюся вдоль реки Убанги, и оставлявшей небольшие перевалочные станции по обоим берегам, наконец, смог добраться до места, где находился город Банги.
Приставив к глазам подзорную трубу, он рассматривал через неё большие хижины. Да, всё, как и докладывал де Брюлле.
Подзорная труба услужливо приблизила картину происходящего на противоположном берегу Убанги. Правый берег номинально принадлежал бельгийцам, но ещё не был освоен ими.
Франция, и только Франция должна была перехватить пальму первенства, и не допустить на, неизведанные ещё территории, ни немцев, что медленно продвигались вглубь африканского континента с западного побережья, ни бельгийцев, и так захватившим огромный кусок территории в водоразделе Конго.
На противоположном берегу, жил своей жизнью большой африканский город, с множеством однотипных хижин, вокруг которых сновали, маленькие издалека, чернокожие люди.
Ну что ж, всё, как и всегда, и полковник отдал приказ переправиться на другой берег. Плеснули лёгкие лодки, приняв в себя груз и вооружённых людей, заработавших тут же вёслами, и юркие судёнышки заспешили вперед, на встречу с недалёким берегом.
Десяток белых солдат и офицеров, полсотни, вооружённых старыми капсюльными винтовками, одомашненных и прирученных аборигенов, и сотня носильщиков — рабов — достаточный контингент для организации станции, и закрепления на чужом берегу.
Всё это давно уже стало рутиной. Дальше — заключение договора с местным вождём на передачу в аренду его территории, скажем, лет на сто, и вуаля, территория ваша, а вместе с ней, и все богатства Африки, буквально валяющиеся под ногами.
Ну, а если местный царёк заартачится, то небольшое сражение с дикарями быстро расставит всё на свои места. Уж против винтовок у негров никаких шансов не будет. Пара десятков трупов, униженный чёрный вождь, и обширная территория отойдёт правительству Франции.
Глава 24 Эпилог
Покинув разоренную Ньялу, и переговорив с представителем императора Эфиопии, я отправился дальше, вместе со своим отрядом. По пути мы разбивали, попадавшиеся на навстречу, отряды махдистов, да и всех, кто покушался на мою гордость и чувство внутреннего достоинства.
Но не все убегали, или оказывали сопротивление, наоборот, привлечённые очарованием третей силы, безапелляционно заявившей о себе, ко мне стекались бывшие рабы, освобождённые пленные, да и просто стекались, как вешняя вода весной на луга, всякие оборванцы.
Правда, оборванцы, это громко сказано, скорее скелетоны, покрытые жухлыми листьями, но живые. Чашка варёного сорго, кружка, приготовленного из перебродившего сорго, напитка, сразу изрядно поднимала их веру в себя, и придавала сил на совершение подвигов.
Племя, титул, положение, цвет кожи, наличие зубов — это меня не интересовало. Интересовала лишь готовность идти со мной, и выполнять все мои приказы беспрекословно. При наличии откровенного чёрного сброда, без роду и племени, необходима была железная дисциплина. Многие этого не понимали. Пришлось опять вспоминать ремесло аптекаря, психологию унгана, и средневековую жестокость.
Пришлось принять и драконовские меры — отдать на съедение заживо диким зверям парализованного отщепенца, которого я вывел из строя кинжалом, смазанным ядом. Парализовал я его прилюдно, и с показательным проведением соответствующих обрядов. После этого, желающих меня ослушаться, изрядно поубавилось.
А те, кто имел неосторожность шептаться, возле ночных костров, осуждая меня, наутро висели на баобабах, показывая тем, кто шёл по моим следам, правильное направление.
«Насильно мил не будешь». Вот я никого и не насиловал… ни в прямом, ни в переносном смысле. К слову сказать, мои две сотни, и не думали меня осуждать, а наоборот, полностью поддерживали, если не сказать больше. В связи со всем вышесказанным, мой отряд ещё больше увеличился, и сейчас насчитывал никак не меньше тысячи человек. Точнее посчитать их я не мог, по причине постоянной ротации, и броуновского движения чёрных тел.
Сегодня пришло пять человек, завтра ушло десять, а пришло двадцать. И так постоянно. Наша слава давно уже бежала впереди нас, очищая нам путь, вместе с продовольствием. Пришлось кормиться подножным кормом. Но корм здесь был богатым. Непуганые стада антилоп, жирафов, слонов, и прочих леопардов, изрядно разнообразии наш рацион.
А чудодейственные пули, из ремигтоновских винтовок, убивали, если не с первого, то со второго раза точно, любое крупное животное, которое быстро разделывалось и съедалось. Некоторыми, особо голодными аборигенами, практически сырым. Ну, лишь бы на пользу шло.
Вскоре показалась и река Вау. А…, как вам название? Прямо ласкает слух современной молодёжи. Где-то дальше, находился и одноимённый город, столица целой области, населённой, в основном, чернокожим населением, пока ещё не до конца, исламизированным.
Здесь меня и нашёл интересный посланец. Как я уже упоминал, моя слава бежала впереди нас. Вот она и добежала до нужных мне людей. Посланец оказался ни кем иным, как приближённым бывшего губернатора Южного Судана, а точнее, египетской провинции Экватория, Эмин-паши.
Посланец, правильно оценив мои сборные войска, а особенно, две отборные сотни, предложил взаимовыгодное сотрудничество, и личную встречу с Эмин — пашой. Его предложение я целиком и полностью поддержал, но потребовал в качестве залога его добрых намерений, бакшиш. Небольшой, сущую мелочь. Сотню винтовок, и боеприпасов к ним, ну, а если у них не было такой роскоши, то просто денег.
