Ирина Шевченко - Алмазное сердце
Ула помогла Сане подняться с лавки, обняла девушку, расцеловала в обе щеки — её, не меня!
— Ты присмотри за моими мальчишками, — попросила она рыжее чудовище.
Присмотри! Это ещё кто за кем…
— Возвращайтесь.
Нэна подтолкнула ко мне полусонную лекарку, и в тот же миг нас закружил зелёный вихрь. В нос ударил запах сосновой хвои, а в ушах уже звучала шаманская песня.
Ликуй, о, Великий Предок, дети твои идут по Тропе…
В этот раз песнь оказалась на диво короткой. Я опомниться не успел, как лежал на траве, под звёздным небом, а на мне, привычно шмякнувшись сверху и больно ткнув локтем под ребра, расположилась дэйни Лисанна. Создатель предвечный, за какие такие грехи?
— Прошли! — радостным шёпотом возвестил Рик. — Мы прошли!
— Какое счастье, — вздохнул я, когда шаман, снял с меня недоразумение по имени Сана, и бережно прислонив оное к деревцу, помог мне подняться.
— Да–а, — протянул приятель, вдыхая воздух свободы. — Здорово. Всегда мечтал, чтобы виери дала мне свой бубён, — улыбнулся он, прижимая к груди подарок.
— Бубном, — поправил я.
— В бубён! — хихикнула не желающая трезветь княжна.
Хоть кому‑то здесь весело.
— И где мы? — спросил я у шамана.
— Не знаю. В каком‑то саду. — Рик сорвал с ветки большое яблоко и с хрустом надкусил. — Где‑то между Велсингом и Депри… М–м… Вкуснота какая, только попробуй!
— Не хочу.
— Дэйни? — виконт Энсоре галантно предложил княжне надгрызенное яблоко, и та в силу своего состояния не побрезговала.
— И правда, вкусно, — сообщила она, сочно хрумкая. И вдруг выдала: — Усадьба Мэвертон. Самые вкусные яблоки в Вестолии.
— И самые злые собаки, — упавшим голосом закончил Ричард, тоже откуда‑то наслышанный об этом месте.
Я не был уверен, что Сана не ошиблась в выводах, а испуг Рика меня попросту позабавил.
— Мы ведь не боимся собак, брат?
— Этих? — унери прислушался к далёкому пока лаю. — Этих — боимся! Вестранские волкодавы!
— Что? — не поверил я: кто доверяет охрану сада этим зверюгам.
— Дёру! — как в детстве заорал Рик, вмиг отобрал у Лисанны недоеденное яблоко, зашвырнул в траву, сунул девушке бубён, подхватил её саму на руки и бросился туда, где между деревьев виднелась высокая ограда.
Даже налегке я едва поспевал за ним.
— Давай! — кивнул он мне на забор.
Бросив вперёд себя узел, я перемахнул на ту сторону.
— Лови! — прокричал мне шаман, и над забором, радостно ухнув, взлетела княжна Дманевская.
— Поймал! — отрапортовал я несколько преждевременно, но в следующее мгновение действительно поймал… и, как и ожидалось, растянулся на дороге, нежно придавленный расплывающейся в счастливой хмельной улыбке лекаркой. Ну сколько же можно!
— Уф! — Рик приземлился рядом. — Пронесло.
Он отобрал у Саны бубён, поднялся с земли и отряхнулся.
— И куда дальше?
— Тут дилижансы ходят, — опередила меня с ответом Лисанна. — Можно до города доехать.
— Пешком пойдём, — решил я, встав на ноги и разминая всё чудом не сломанное и не вывихнутое.
— А я тоже хочу на дилижансе, — послышалось со стороны.
Мы с Ричардом, одинаково ошарашенные, развернулись на голос: у обочины, подтянув к подбородку колени, сидела Яра.
Волчьи пляски вылились во что‑то непонятное: мало было Лисанны, так ещё и Бертранова дочурка на мою голову!
Только Рик удержал меня от того, чтобы не придушить увязавшуюся за нами настырную девчонку.
— Верни её, — приказал я. — Немедленно.
— Не получится. Ближайшие пару дней я на Тропу не выйду.
— И что теперь делать? — взвыл я.
— Потом разберёмся, — постановил шаман.
Откладывать все серьёзные дела на потом, очевидно, было его жизненным кредо, а мне не хотелось спорить. Тёплый угол и хоть часок тишины — таков был предел моих мечтаний в этот поздний час
А за «углом» нужно было топать до города, так как дилижансы в это время вряд ли ходили.
Дияра дорогой не проронила ни слова, развесёлая княжна напротив говорила без умолку, а потом вдруг заснула на полуслове и прямо на ходу — унери едва успел поймать её, чтобы не упала, и дальше героически нёс на руках. В связи с этим шансы дойти до города хотя бы к утру значительно уменьшились.
— Впереди жильё, — повела носом Яра, остановившись примерно через полмили. — Может, туда свернём?
Рик согласился, а я только рукой махнул. Правда, уже у самых ворот небогатого, одиноко стоявшего посреди поля дома, принял у приятеля спящую девушку, доверив тому переговоры с хозяевами.
— Кто такие? — недовольно пробурчал выглянувший на стук детина.
— Бродячие комедианты, — не промедлил с ответом досточтимый виконт Энсоре, поиграв перед глазами мужика бубном. — Отстали от труппы, догоняем теперь. Пустите на ночлег, добрый дэй. В накладе не останетесь.
— Комедианты? — переспросил хозяин, впрочем, без недоверия: на кого ещё мы были похожи? — А девки с вами…
— Актрисы! — ввернул Рик, пока человек не сказал чего нелестного о наших спутницах. — Дэйни Дияра — отважная метательница ножей, и дэйни… Лауренсия — неподражаемая исполнительница экзотических танцев. — Имя «Сана» приятель счёл неподходящим для чудо–танцовщицы. — Час назад дала последнее представление и очень устала
— Экзотических… — отодвинувшись подальше от метательницы ножей, растянул мужик, не сводя масляных глазок с обнажённой ножки «дэйни Лауренсии», сладко спавшей на моих руках. — Ну проходите что ли. Только в дом не пущу, у меня там жена… К–хм. Семья, говорю: жёнка, дети — самим места мало. На сеновал ступайте. Но плата вперёд!
Сеновал, вернее то, что им несправедливо назвали, не стоил отданного Риком грасса: хлипкий сарайчик и тощая кучка сухой травы. Но я был рад и этому.
Ещё бы перекинуться и выспаться нормально!
— Не нужно, — предупредил мои намерения приятель–унери. — Вдруг хозяин заглянет? Зачем пугать доброго человека?
И то правда.
Кое‑как разместив на сене девушек, — Яра без споров устроилась рядом с так и не просыпавшейся княжной — мы с Риком легли по краям. Я выбрал сторону Саны, не потому, что хотел быть поближе к лекарке, а для того, чтобы держаться подальше от хищно поглядывавшей на меня волчицы.
Вспомнил о конверте, который дала мне нэна, вытащил из‑за пояса, развернул. Звериного зрения хватило, чтобы прочесть послание, адресованное дэйне Урсуле Леймс. Его содержание не стало для меня новостью, но бросилась в глаза сделанная Улой приписка.
— Ох, нэна, — вздохнул я тихо.
Спрятал письмо, перевернулся на бок и уснул.
Не знаю, сколько времени длился мой сон, но разбудила меня тяжесть прильнувшей к плечу девичей головки и скользнувшая под рубашку рука.
Оказалось, Яра перебралась через тихо сопящую целительницу, отпихнула ту поближе к Рику и умостилась на моей груди. Мало её дядька Бертран порол!
