Карл Май - По дикому Курдистану
– Что это с тобой, ага? – спросил комендант.
– О господин, у меня начинаются судороги в икрах. Думаю, мне лучше опять сесть!
– Садись! Я могу тебе помочь.
– Ты знаешь как?
– Есть очень хорошее средство. Садись!
Ага снова присел. Мутеселлим сел рядом и осведомился с дружеским пренебрежением:
– В какой икре у тебя судороги?
– В правой.
– Ну-ка дай сюда ногу!
Ага протянул ему ногу, и его начальник принялся изо всех сил тянуть и дергать за нее.
– О, мм! Я думаю, что это все же в левой икре!
– Тогда давай ее сюда.
Селим протянул ему другую ногу, и его начальник поневоле принялся делать то же самое с нею. Было смешно наблюдать, как этот высокопоставленный чиновник, привыкший, чтобы ему помогали и прислуживали при любой мелочи, с прямо-таки братской готовностью растирал своему подчиненному ногу. Смешно, но одновременно это трогало.
– Хорошо! Думаю, уже все в порядке! – сказал ага.
– Тогда попробуй встать на ноги!
Селим-ага поднялся, прилагая на этот раз максимум усилий. Он стоял прямо, очень прямо. Но как он шел! Он, наверно, чувствовал себя как едва оперившаяся птица, вылетающая из уютного гнездышка в неизвестно что сулящий океан воздуха.
– Пробегись! – повелел мутеселлим. – Давай я тебя поддержу.
Он хотел, как обычно, выпрямиться, но потерял равновесие и стал заваливаться назад. Но он все-таки сумел себе помочь. Опершись рукой о мое плечо, он встал, расставил для большей устойчивости ноги пошире и воззрился с удивлением на фонарь.
– Эмир, твой фонарь падает!
– Да нет, думаю, он прочно прикреплен.
– Падает, падает. Вот и бумага начинает гореть. Я уже вижу язычки пламени.
– Ничего не вижу.
– Машалла! Я вижу, как он падает и тем не менее остается наверху! Не шатайся так, Селим-ага, иначе ты упадешь!
– Я не шатаюсь, эфенди.
– Ну я же вижу.
– Это ты сам шатаешься, господин!
– Я? Ага, мне становится страшно за тебя. Твои нервы толкают тебя туда-сюда, а желудок опустился у тебя вниз. Ты трясешь руками и покачиваешь головой, как если бы ты хотел плавать. О, Селим-ага, это лекарство было слишком хорошим и слишком крепким для тебя. Оно валит тебя на землю!
– Господин, ты ошибаешься! Все то, о чем ты мне говоришь, происходит с тобой. Я вижу, как твои ноги танцуют, а руки подскакивают, твоя голова крутится во все стороны. Эфенди, ты очень болен. Да ниспошлет тебе Аллах помощь, чтобы ты не погиб окончательно.
Этого мутеселлим не вытерпел. Он погрозил кулаком:
– Селим-ага, попридержи язык! Кто еще скажет, что я не в порядке, того я велю сечь или брошу в тюрьму! Валлахи! Разве я не сунул ключ себе за пояс? – Он коснулся пояса и нашел ключ. – Собирайся и проводи меня! Я сейчас проверю тюрьму. Эмир, твое лекарство и в самом деле райское молоко, но оно перевернуло твой желудок, ты все время нагибаешь голову вниз. Ты позволишь нам уйти?
– Если ты хочешь посетить заключенного, я не смею препятствовать тебе в исполнении долга.
– Тогда мы пойдем. Спасибо тебе за все, что ты нам дал попробовать сегодня вечером. Когда ты снова будешь готовить лекарство?
– Как только ты этого пожелаешь.
– Горячее еще лучше, чем холодное, но оно пронизывает человека до костного мозга и сжимает ему кости. Аллах да защитит тебя и даст тебе спокойствия в жизни!
Он подошел к аге и взял его за руку. Они пошли, я следовал за ними. Около лестницы они остановились.
– Селим-ага, сначала спускаешься ты!
– Господин, это больше подобает тебе!
– Я не гордый, ты же это знаешь.
Ага крайне осторожно сходил по ступенькам, стараясь не упасть. Мутеселлим следовал за ним. Но у него совсем ничего не получалось, тем более что лестница была ему незнакома.
– Эфенди, ты еще здесь? – спросил он.
– Да.
– Ты знаешь, что есть обычай провожать гостей прямо до дверей?
– Знаю.
– А ты меня не провожаешь!
– Тогда позволь мне это сделать.
Я взял его за плечи и поддержал. Теперь дело шло гораздо оптимистичнее. Внизу, подле двери, он остановился, чтобы немножко отдышаться.
– Эмир, этот макредж твой заключенный, – сказал он.
– Если на дело посмотреть по справедливости, то да.
– Тогда ты и должен удостовериться, не сбежал ли он!
– Хорошо, я пойду с вами.
– Тогда дай мне свою руку!
– У тебя ведь две руки, эфенди, – сказал ага, – дай мне вторую.
Оба грузно, как мешки, повисли на мне, хоть их состояние и позволяло им в некоторой степени еще контролировать ситуацию. Их походка не отличалась твердостью; несмотря на это, мы продвигались достаточно быстро. Переулки были темны и безлюдны. На нашем пути мы не встретили ни одного человека.
– Твои арнауты испугаются, если я приду, – сказал мутеселлим аге.
– И я с тобой! – похвалился он.
– А я с вами! – завершил счет я.
– Араб еще там?
– Господин, ты считаешь, от меня смогут уйти такие люди? – спросил оскорбленно Селим-ага.
– Я проверю и его. У него были деньги?
– Нет.
– Сколько денег у макреджа, как ты думаешь?
– Не знаю!
– Он должен их отдать. Но, Селим, тогда, собственно говоря, твоих арнаутов не должно быть поблизости.
– Я их отошлю.
– А если они подслушают?
– Тогда я их запру.
– Вот так. Хотя, как только мы уйдем, они смогут говорить с заключенными.
– А я их не выпущу.
– Вот это правильно. Эти деньги должны быть у мутеселлима, который, естественно, не забудет дать аге арнаутов хороший бакшиш.
– Сколько, господин?
– Этого я пока не знаю, ведь сначала мне нужно увидеть, сколько у него вообще имеется.
Мы дошли до тюрьмы.
– Отпирай, Селим-ага!
– Господин, ключ же у тебя!
– И то верно!
Он полез за пояс и вытащил ключ. Затем долго прикладывался, примерялся, тыкал ключом, но все никак не мог найти замочной скважины.
На это я рассчитывал и поэтому попросил:
– Позволь, эфенди, я открою для тебя дверь!
Я взял у коменданта ключ, открыл им дверь, вытащил его, и мы вошли во внутренний коридор. После этого я вставил ключ изнутри в замок.
– Входите! Я снова запру дверь!
Как только они вошли, я сделал вид, будто хочу запереть дверь. На самом же деле быстро повернул ключ в обратную сторону, для видимости подергал дверь, якобы проверяя, заперта ли она.
– Закрыто. Вот твой ключ, мутеселлим!
Из задних камер и сверху пришли арнауты с лампами.
– Все в порядке? – Мутесселим прибавил достоинства голосу.
– Да, господин.
– Никто не убежал?
– Нет.
– И араб не убежал?
– Нет.
– А макредж?
– Тоже не убежал, – в тон ему ответствовал сержант в этом остроумном допросе.
– Ваше счастье! Иначе я бы вас заколотил до смерти. Валите отсюда в вашу конуру! Селим-ага, запри их там!
