Толчки - Марат Дроздов
Я кивнул.
– Вот. Пусть там полиция проведет экспертизу, а если там что-то и было, то экспертиза это выявит, а дальше пусть сами разбираются.
– Ему же нелегко, – съязвил я. – Он же тоже человек.
– Человек, – кивнула мама. – Но этот человек убил собаку. А это статья.
Мне крыть было нечем. Мама взглянула на часы и охнула.
– А время-то! Времени много. Шуруй спать. Сегодня я тебе дала поблажку в честь своего приезда, но завтра, дорогой мой, на подобное не рассчитывай! Побежишь в школу как миленький.
– Ладно-ладно, – пробурчал я и пошел готовиться ко сну.
lV
На следующий день, несмотря на все мои мольбы, стенания и уговоры, меня выпроводили из дома. Хотя нет, «вытолкали взашей» здесь подойдет лучше. Но, даже несмотря на это шел в школу я с прекрасным настроением. И оно еще больше усилилось, когда прозвенел звонок на первый урок, а Коли в классе не было. Он не пришел в школу! Ура, свобода!
Весь день я провел с ощущением легкого счастья. На втором уроке учительница геометрии, Александра Константиновна, даже спросила у меня:
– Ты чего сегодня такой веселый?
Я пожал плечами:
– Люблю геометрию.
– Любишь, ну тогда иди к доске.
Несколько человек прыснуло. Но даже тройка по геометрии не могла испортить мое сегодняшнее прекрасное расположение духа. Но после третьего урока случилось одно интереснейшее событие: Даша, моя одноклассница, которой весь день не было в школе, пришла и с безумным видом накинулась на другого моего одноклассника. Она прижала его к стене и наорала на него. А потом выбежала из рекреации. Бедолага с абсолютно белым лицом зашел в класс. Я молча наблюдал за происходящим.
Первое, что спросила у меня мама, придя с работы:
– Ты рассказал Саше о собаке?
Я с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. Это совсем вылетело у меня из головы.
– Забыл.
– Я так и думала. Завтра обязательно скажи.
Вышло так, что поговорить мне завтра довелось не только с Сашей.
Когда я зашел в школу, ко мне сразу подкатилась Даша с вопросом:
– Дэн, хочешь поржать?
– Я тебя слегка побаиваюсь, если честно.
– Да забей. Он вчера это заслужил, – она протянула мне свой телефон. – На, читай.
На экране было сообщение от пользователя «Ленка». Сообщение было такое:
«он мне сегодня ночью написал…
Твои глаза, как свет луны
Они так красотой полны
Очарованьем снабжены
Не зря они тебе даны!»
– И кто это написал? – спросил я с улыбкой.
– Как кто? Эта идиотина.
– Которого ты прессовала вчера?
– Ага, – кивнула она. – Правда, дебил? – спросила она, смеясь.
– Абсолютный, – подтвердил я, все еще улыбаясь.
Признаться, в самом стишке я не видел ничего смешного, но я чувствовал некое облегчение, когда понимал, что в классе появился новый объект для насмешек. Как раз в этот момент в школу зашел автор стиха. Мы с Дашей переглянулись, синхронно прыснули и проводили его глазами до скамейки. Я не отрывал от него взгляда пока он не зашел в гардероб. Делал я это исключительно потому, что знал, что это же сейчас делает и Даша. Когда он скрылся в гардеробе, она шепнула мне:
– На шестом уроке продолжим, – и убежала.
Весь школьный день я жил в предвкушении того, что ждет меня на шестом уроке. Мне было дико интересно, что же она придумает для бедного пацана. Я его вспомнил. Мы с ним дружили еще очень давно. А сейчас мы с ним даже в чем-то похожи, в том смысле, что мы оба – серые мыши в коллективе. Но у него еще большая проблема, чем у меня. Я, до недавнего времени, даже не пытался выделять себя из серой массы. Он же наоборот. Он всегда пытается себя выпятить, явить себя народу. И насколько тошно ему должно быть, когда после всех усилий, которые он тратит на то, чтобы выделится, он остается прежним никому не нужным.
Когда я заходил в кабинет литературы перед шестым уроком, сидевшая на предпоследней парте Даша красноречиво мне подмигнула. Я подсел к нашей жертве и сказал:
– Слушай, помоги мне, пожалуйста.
– С чем? – спросил он обреченно.
Его тон мне понравился. Хорошо чувствовать себя не мышкой, а кошкой.
– Да тут один друг попросил для него стих написать…
Он аж дернулся.
– Ты же у нас стихотворец, – я посмотрел на него и, не выдержав, прыснул. – Как там у тебя было?
Твои глаза, как свет луны
Они так красотой полны
Очарованьем снабжены
Не зря они тебе даны!
Я пытался все это произнести максимально отвратительным голосом и максимально отвратительной интонацией. Когда я закончил, я услышал смех справа от себя. Оказалось, что на нас смотрел весь класс. Я шутливо раскланялся.
– Рудольф Иннокентиевич! – вдруг крикнула Даша. – А какой это размер?
Я не понял, что она имеет ввиду. Но наш литератор ее прекрасно понял и, спустя несколько секунд раздумий, ответил:
– Судя по тому, что я услышал, это ямб. Да, точно ямб. Денис, ты сам это написал?
Я рассмеялся.
– Нет, конечно!
Рудольф Иннокентиевич облегченно вздохнул.
– Очень хорошо, а то я уж испугался.
Я снова рассмеялся.
– Если ты начал писать стихи, то небо должно скоро не землю упасть!
Теперь вместе со мной смеялось еще несколько человек.
– А если серьезно, – начал Рудольф. – Чье творение это было?
– А вон, его, – я беззастенчиво указал пальцем на уткнувшегося лицом в собственную руку парня.
– Денис, это подло…
– А что я? – вскинулся я. – Это вон, она, – и указал на Дашу.
Та не растерялась, перегнулась через парту и ткнула кулачком мне в бок. От неожиданности я охнул и потер ладонью ушибленные ребра. После этого все замолчали. Но через несколько секунд наша жертва подняла голову, молниеносно упаковала все лежащие на парте вещи в рюкзак и выбежала из класса.
– Ой, ой, ой, – крикнула Даша ему вслед. – Вы только посмотрите – наша королева плачет!
Прозвенел звонок.
Благодаря нашей маленькой перепалке, весь класс пол урока выслушивал лекцию о том, что нельзя быть такими злыми, что нужно быть добрее к людям. Но мне было наплевать. Я был собой доволен. А после урока я подловил Саню Изотова со словами:
– Привет, слушай, я знаю, кто убил твою собаку.
Его глаза в тот момент надо было видеть. Настолько идеальных кругов я даже на уроках геометрии не встречал.
– Ты уверен, что она умерла? – спросил он дрожащим голосом.
– Абсолютно, – хладнокровно кивнул я.
Я увидел слезы у
