Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко
— Как ты это сделал? — восторженно выдохнул дракон.
Котуль издал бешеное «Мра-ау!» и сиганул на него. Илидор увернулся — лишь шерстяной бок слегка задел его плечо. Хлопнули крылья, помогая дракону восстановить равновесие. Девицы-котули истошно завизжали — как визжат от испуга обычные человеческие девчонки.
— Эй ты, дурацкая меховая…
— Илидор!
Дракон обернулся на голос и тут же нашёл себя распластанным на земле, придавленным котулем, со звенящим от удара затылком. Недолго думая, стиснул мёртвой хваткой горло этой бешеной кошки, а бешеная кошка сильнее вцепилась в плечи дракона ногтями, чего тот вообще не заметил, и в бёдра — когтями задних лап, что оказалось зверски больно.
— Илидор!
Краем глаза увидев над собой серо-сиреневую мантию, дракон выругался и стиснул горло котуля обеими руками. Тот закашлялся, забился, попытался скатиться с Илидора, дракон оттолкнулся от земли пяткой, перевернулся, оказавшись на котуле, придавил его лапы коленями, сжал его горло ещё крепче, почувствовал под пальцами трахею и истошную пульсацию артерии — от этого перед глазами Илидора расплылась туманная дымка, в нос пополз запах нагретого лавой воздуха и жирного пепла, летящего с затерянного в бесконечной вышине потолка. В ушах гулко застучал по наковальне молот, с горизонта повеяло жарким дыханием исполинского угольного дракона…
Котуль бился под Илидором, кашлял, сучил ногами, силился оторвать его руки от своего горла — дракон этого не видел и не понимал. Он смотрел в клубистый туман и чувствовал только горло врага, которое стискивали его пальцы. На краю слышимости ушей дракона достигал тонкий девичий визг.
— Илидор! — вспорол туманную дымку рявк Йеруша, а потом Найло отвесил дракону размашистый подзатыльник, и дракона выдернуло обратно в реальность.
Он сделал два быстрых вдоха сквозь зубы, слегка ослабил хватку на горле котуля, у которого уже глаза начали лезть из орбит и язык завернулся беспомощным колечком.
Йеруш свалился на колени прямо в пыль рядом с Илидором, обхватил одной рукой его плечи, другой рукой больно впился в предплечье и выдохнул в ухо сквозь зубы:
— Ты какой бзыри творишь, ёрпыльный друг Храма?
Илидор ещё ослабил хватку на горле котуля. Несколько мгновений дракон внимательно слушал шум в ушах и чувствовал, как жар медленно заливает его щёки, шею и спину. Потом медленно огляделся и обнаружил, что вокруг стоит десятка полтора ошалевших, раззявивших пасти котулей. Столь же неспешно Илидор осознал себя сидящим в пыли посреди прайда верхом на котуле и всерьёз пытающимся его придушить, — себя не просто-дракона-Илидора, а себя вроде-бы-человека-храмовника.
Пальцы начало сводить судорогой.
— Так, ну-ка медленно, — шептал ему на ухо Йеруш, — медленно и печально отпусти зверушку, тупой дракон. Хорошо. Вставай с него. Давай, поднимайся, держись за меня и делай вид, что тебе от него очень досталось. Можешь похромать на две ноги сразу, это малахольное животное порвало тебе штаны и шкуру.
Дракон с удивлением посмотрел на свои ноги. Штаны над коленями правда оказались порваны, под разрывами вспухали длинные толстые ссадины, набрякшие кровью. Несколько кровавых пятен размазалось по штанам. Котуль лежал на земле, пучил глаза и ощупывал горло.
— Давай, Илидор, — шипел Йеруш, притворяясь, что поддерживает шатающегося дракона, — не рычи. Изобрази пострадавшего.
— Ладно, — вдруг согласился Илидор, повис на Йеруше уже всерьёз, едва не уложив того рядом с котулем, и довольно натурально возопил: — Моя нога! Нога! Я не чувствую её, она немеет, она холодеет, она сейчас отвалится!
— О-о-о! — из окружающих место потасовки котулей отделился пушистый серый шар в красно-буром платье — Яи. — Ньють, бессовестный, чуть не убил котёночка! Как ты ведёшь себя с гостем, бесстыжий злобный Ньють? Что скажет вожак, если узнает о твоём поведении?! Вожак скажет: Ньють, прайд не гордится своим сыном сегодня!
Котули беспокойно зашептались, несколько раз из толпы прозвучало обескураженное «Ма-ау?».
— Но чужак посягнул на женщин! — возопил Ньють, прижимая уши.
— Что? — опешил Илидор.
Девицы-котули стояли, потупив глазки, покачивая бёдрами и делая вид, что всё происходящее их вообще не касается, только хвосты нервно подрагивали.
— Женщины сами выбрали чужака! — твёрдо возразила Яи Ньютю. — Я зрела и свидетельствую. Чужак не выбирал женщин.
— Он их подманил! — горестно завопил Ньють, вскочил на ноги — которые снова выглядели так, словно всегда росли оттуда, откуда растут у людей, и не умеют уезжать на бока. — Я слышал! Он их звал! И они слышали!
Девицы мечтательно улыбались, глядя в землю и подёргивая хвостами. Котули шептались, кто-то шипел, кто-то взмяукивал. Яи что-то втолковывала небольшой толпе, мгновенно образовавшейся вокруг неё — Илидор надеялся, что Яи отстаивает его доброе имя и рассказывает, как ни в чём не повинный дракон, то есть ни в чём не повинный храмовник полдня помогал Яи на кухне, слушал её истории, катал по полу шар раздумий и вёл себя очень, очень пристойно, никаких девиц никуда не подманивая.
Йеруш снова повис на плечах Илидора, обхватив его длиннющей и тревожно-цепкой рукой.
— Ты что, пел, придурочный дракон? — спросил Найло сквозь зубы, и по его голосу было понятно, что он знает, каким будет ответ.
Илидор лишь сглотнул, наконец сообразив, что произошло. Но он ведь совсем ничего такого не имел в виду! Он думал о приключениях, об исследованиях, о свободе упасть в небо и лететь, не притворяясь никаким приличным, кочергу вам за шиворот, человеком и храмовником! Откуда он мог знать, как котули воспримут его пение? Что не так с их ушами?
Котули меж тем шипели друг на друга, слышались взмяки «Да ты сама-у!», «Так он никогда-у!» и «В мои-то года-у!», а также опасливое «Прайд теперь не то-ут!». Котули прижимали уши, мели хвостами, кое-где даже шерсть потрескивала.
— Пойдём отсюда, — почти не разжимая губ, велел Йеруш и, не дожидаясь ответа, потащил Илидора прочь из образовавшегося круга.
Никто из котулей не обратил внимания на их бегство: все были слишком заняты, шипя на сородичей, и было похоже, что котули вот-вот бросятся
