Татьяна Додонова - Пятница
Проснулась она поздновато. Солнце уже поднималось к зениту. Привела себя в порядок, окунулась под душ водопада и впустила воду в бассейн. С наслаждением наблюдала, как кристально чистая водя, сверкающим, веселым ручейком, заполняла пространство ее конструкции. Дождавшись пока вода достигла краев, проверила — затворы держали воду надежно.
Взглянула на солнце, помахала благодарно ему ладошкой, взяла необходимые охотничьи снасти, и направилась к берегу. Здесь она уже знала, где кучкуются стаи рыб, которых она научилась прикармливать со своего «царского» стола объедками от черепашьих яиц и мясных блюд.
Через полчаса, специальная удлиненной формы корзинка, наполнилась набитой острогой рыбой. Катерина подкрепилась кусочком сушеного мяса, полностью разделась и вместе с корзинкой, вошла в ласковые волны.
Дельфины прыгали довольно далеко от берега.
Толкая корзинку перед собой. Она медленно плыла, часто отдыхая, распластавшись на почти идеальной штилевой поверхности воды океана.
Наконец ее барахтанье привлекло внимание животных. Стая мгновенно очутилась возле нее. Дельфины кружили вокруг, словно предлагая поиграть то и дело, выпрыгивая из воды и обдавая Катерину каскадами брызг.
Она смеялась и разбрасывала рыбу вокруг себя. Один крупный дельфин осмелел на столько, что осторожно взял рыбу прямо у нее из рук. Катерине удалось его даже погладить по скользкой, бархатной коже. Дельфин издал резкий свистящий звук, нырнул и в ту же секунду, перепрыгнул через Катерину, сделав сальто в воздухе.
Катя в восторге закричала.
— Молодец… Сэм… Молодец! — бросила ему большую рыбину.
Дельфин тут же её подхватил. Вся стая, кружила вокруг неё, проплывая почти вплотную. Катя то и дело гладила руками то одного, то другого дельфина, что им как ей казалось очень нравилось. Почему она назвала дельфина Сэмом, так сама и не поняла. В последствии, она думала над этим, и пришла к выводу — это ее мозг так сработал, вытащив из закоулков памяти, имя одного из ковбоев любимого писателя — Марка Твена.
Этот дельфин сопровождал ее до самого берега. Она все время кидала ему из корзинки остатки рыбы, выкрикивая
— Сэм, Молодец, Сэм… Лови рыбку Сэм… Плыви за мной Сэм.
Уже стоя по колено в воде, она вложила ему в пасть последнюю рыбешку и погладила по голове. Дельфин фыркнул и исчез в лазурной голубизне. Катя подняла руку к глазам, наблюдая за поверхностью воды.
Её Сэм, выскочил из воды в высоком прыжке, сделал оборот вокруг своего тела, поднял каскад воды и помчался к своим родичам.
После этой встречи, Катерина решила в свободные вечера выходить на берег и подкармливать Сэма. Она была уверена, дельфин ее не забудет — его стая паслась всегда на виду.
После этой встречи, катя быстренько сходила в «мусорную лагуны» и к своему удовольствию, нашла большую пластиковую бутыль и разные полезные вещи. Особую радость доставил моток спутанных рыбацких сетей — из которого она могла наделать множество прекрасных капроновых веревок.
Вернувшись в «стойбище», поужинала, приняла для храбрости, чашечку коктейля, и, осторожно попробовала пальцем ноги — воду в бассейне. Вода была — как парное молоко. Катерина с восторгом окунула все тело в бассейн и застыла в блаженстве, впитывая в себя всю природную силу этой горной, ключевой воды. Вода, за полдня прекрасно прогрелась, отдавая свою неиссякаемую энергию человеческому телу, которое жило с ней на этом кусочке суши, в полной гармонии и понимании.
Отдохнув в этой благодатной ванне, Катя вернулась в пещеру и тут же, почти мгновенно уснула крепким, приносящим здоровье сном.
Глава 40.
На следующий день, она решила проверить — как сработали ее последние ловушки. В своей части острова, недалеко от берега, она выставляла силки, рыла ямы, настраивала самострелы и устраивала иные ловушки для дичи. Именно от них — Катерина питалась. Спец-ловушки, она поставила на границе своей половины острова, там, где протекал быстрый ручей. Эта область, как бы оказалась той территорией, на которой происходила схватка двух, никогда здесь, не видевших друг друга человека. И каждый, опасался заходить на чужую территорию, предпочитая ставить «капканы», на этой, нейтральной полосе джунглей.
Она осторожно пробиралась по еле заметной звериной тропе, то и дело проверяя ее, или те места, которые казались ей подозрительными.
Сама природа, жила иной, далекой от человеческих страданий жизнью. Благоухание и красота тропических цветов, разноцветье мелькавших мотыльков и бабочек, огромные красивые, раскидистые лапы папоротников, яркое оперение поющих птиц, радуги над падающими струями многочисленных водопадов — то и дело отвлекали внимание Катерины.
Остров, как бы являлся неиссякаемым источником пресной воды. Множество бивших из под земли холодных и кристально чистых ключей, создавали ручейки, которые по неведомым путям и причинам, сливались в небольшие речушки, впадающие по всему побережью в океан. Поэтому, берега острова, напоминали накусанный со всех сторон, кусочек хлеба — так много было здесь заливов и заливчиков, созданных именно этими бесчисленными ручейками и речушками.
Настроение Катерины было приподнятое и бодрое. Она была готова в любую минуту — к любой опасности и схватке.
Как всегда, как было много раз прежде, впереди, заросли раздвинулись. Над тропой нависали кроны высоких, еле пропускавших солнце, деревьев. Какое из них было опасным — понять было трудно. Катя медленно вытащила из — за спины новое оружие — «бичь». Короткая, деревянная рукоятка — и длинный хлыст, из сплетенных капроновых веревок, перетянутых эластичными жилами животных. На конце хлыста, были привязаны в виде метелки несколько заточенных из проволоки крючков. Это было — страшное оружие в ближнем бою. Она опробовала его на шкуре кабана, растянутой на развилке дерева. После нескольких тренировочных ударов — шкура превратилась в жалкие лохмотья. Свою технику обращения с этим хлыстом, Катя довела до совершенства, сбивая кончиком хлыста, кокосы, установленные на кольях, на расстоянии в десяток метров.
Она коротко размахнулась, и, раздался сухой щелчок по поверхности тропинки. Моментально, с двух сторон от тропы сработали самострелы, и стрелы со свистом, исчезли в джунглях, по обе стороны от тропинки.
Катерина усмехнулась.
— Однако не мудрствовал лукаво — ты япошка! Задолбал уже своими самострелами, — она скрутила хлыст в аркан, и, засунув за спину в сумку, ступила на тропу, намереваясь найти сторожевую бечеву.
Это была её ошибка.
Моментально, вокруг ее ноги затянулась петля и рванула ее вверх. Катерина повисла вверх ногами, в двух метрах от земли, барахтаясь и дергаясь, как паучок, повисший на своей паутинке. Лиановая петля затянулась вокруг одной ноги, и, Катерина от неожиданности и рывка, на мгновение потеряла сознание. Когда открыла глаза — солнце било острыми лучами сквозь крону, прямо ей в зрачки. Она зажмурилась, беспомощно дергаясь на лиане, закрепленной, где-то высоко в кроне дерева. Сумка слетела с плеча и валялась на тропе, вместе с ее хлыстом. Только верный мачете, болтался на поясе, неприятно стуча, своим футляром, ей по груди.
