Сердце Дракона. Двадцатый том. Часть 2 - Кирилл Сергеевич Клеванский
День сменился ночью, темное бархатное небо усыпали миллионы мерцающих звезд, придававших своим не менее холодным светом потустороннее сияние этим странным ледяным простором. Под небесным пологом отряд упорно продолжал свой путь.
И так, до тех пор, пока с криком:
— К оружию!
Равар, идущий первым в упряжке, не скинул с себя ремни и не выхватил палицу, а Хаджар увидел то, что в очередной раз заставило его понять, что даже спустя столько веков и путешествий, Безымянный Мир все еще умел удивлять.
Глава 1806
То, что увидел Хаджар, не поддавалось его привычным представлениям о Безымянном Мире. Нет, он достаточно повидал в своей жизни небывалых чудес, жутких монстров, прекрасных созданий; он даже побывал в аномалии, но еще никогда прежде он не видел… нечто.
Перед ними, опираясь передними лапами на каменные развалины, возвышался белый медведь. Вот только он не был похож на других. Возвышаясь на шесть метров, он заставлял даже могучих Равара и Бадура выглядеть карликами, а его широкая спина отбрасывал тень, заслонявшую солнце. Его силуэт буквально излучал ощущение силы и какой-то первобытной природной дикости.
Но самое удивительное заключалось вовсе не в размерах…
Шерсть монстра не была обычным мехом, а скорее напоминала каменный панцирь, суровый внешний вид, которого заставил бы вздрогнуть создателей самых крепких артефактных доспехов. Каждая прядь была не просто волосом, а гранитным волокном, закаленным и наточенном в огне бесконечной борьбы за выживание, сверкавшим зловещим блеском под бледным солнечным светом безжизненной ледяной пустоши.
За отрядом цепко следили глаза медведя — две ледяные искры, в которых блестели проблески если не интеллекта, сравнимого с разумными зверями внешнего мира. Они излучали потустороннее морозное сияние, которое в равной степени завораживало и пугало.
И самое удивительное, что при всем этом, создание не излучало ни капли энергии Реки Мира, а значит, как и все в северных землях, являлось смертным. Не знавшим пути развития в том виде, в котором им пользовались звери внешнего мира.
Иными словами — Хаджар понятия не имел, что именно он сейчас перед собой видел и как на это реагировать.
— Спокойно, — прогудел Бадур и, подняв ладони, вышел вперед. Он показательно держал руки подальше от рукоятей топоров и, когда убедился, что все внимание гиганта сосредоточено только на нем, слегка склонил голову. — Здравствуй, хозяин леса.
Хаджару больших усилий стоило не выхватить клинок. Какой смысл пытаться говорить со смертным зве…
— Леса?! — прогудело чудовище. Оно ударило лапами о камни развалин, на которых стояло, отчего по земле прошла волна дрожи, как при небольшом землетрясении. — Нет больше никакого леса, человек! И нет больше владений, коим я был бы хозяином!
Вместе с рыком из пасти монстра раздавалось едкое зловоние, напоминающее гниль и разложение.
— И я скорблю вместе с тобой, Каменный Страж, — снова чуть склонился Бадур, после чего указал себе за спину — на отряд. — Мы с товарищами следуем в Твердыню, дабы…
— Я знаю кто вы и откуда! — оглушительным рыком перебил монстр. — От тех, что за твоей спиной, воняет скверной! Давно я не чувствовал этого запаха, — медведь начал медленно спускаться с камней. — и плоти чужаков!
— Между нами с тобой лишь слово, — не дрогнул Бадур. — Незачем литься крови, мудрый страж, там, где ей не начертано пролиться.
Медведь ненадолго замер и Хаджару даже на миг показалось, что в искрящихся глазницах создания он заметил нечто, напоминающее ностальгию.
— Слова путей, — протянул монстр. — Но больше нет путей, воин. Наш край умирает. А я стар. И не хочу отправляться в долгий сон, пав от клыков и когтей времени. Мое каменное сердце жаждет битвы. И в битве я найду свой конец. Между нами только слово. И словом я прошу поединка в круге предков.
Бадур вздохнул и опустил ладони. С искренней грустью он покачал головой и произнес:
— Твои слова услышаны, Каменный Страж. С кем из нас ты будешь биться перед глазами предков?
Медведь обвел взглядом отряд, а генерал уже заранее знал, на ком именно задержится взгляд зверя.
Монстр шумно втянул воздух широкими каменными ноздрями.
— В одном из вас я чувствую древний запах. Он не знаком мне, но кровь предков рассказывает о нем истории, — искры в глазницах создания обратились к генералу. — Это будет достойная битва и много историй о ней услышат те, кого не сожрет время.
Бадур проследил взгляд создания и кивнул.
— Да будет так.
С этими словами он миновал немного опешившего Равара и подошел к Хаджару.
— Я знаю, что это не твой край и не твои традиции, — прошептал северянин. — Но этот страж — последний из Каменных Медведей, населявших эти земли. Судя по его размерам — ему не меньше двухсот лет, так что силы в нем немерено.
— Почему мы…
— Потому что если мы нападем все вместе, то конечно одолеем его, но… — Бадур бросил быстрый взгляд за спину Хаджару. Как раз туда, где сейчас стояли сани, а на них — гном без ног и глаза, старуха ведьма, раненная воительница и маг, лишившийся магии. — Мы не сможем помочь им.
Хаджар выдохнул и кивнул.
— Что-то еще, что я должен знать?
— Только то, что биться со стражем — великая честь.
На это Хаджар никак не отреагировал. За годы странствий ему слишком часто выпадала подобная “великая честь”, чтобы обращать на неё внимание.
Скинув шкуры и шубу, разом промерзая под хлесткими касаниями морозного ветра, Хаджар обнажил Синий Клинок, на миг удивившись тому тонкому, едва заметному сиянию, что окружало меч.
Раньше он подобного не замечал…
— Меня зовут Гармар, сын Гарвара, — создание спустилось с каменного уступа и встало напротив Хаджара, полностью скрывая его своей тенью. — Последний от крови Каменных Медведей Севера. Кто ты, чужестранец, пахнущий нашими землями?
— Хаджар, сын Хавера и…
— Ты не пахнешь путями смертных, — прищурились каменные глазницы. — А твое тело… оно не пахнет плотью смертных. И твоя душа… не пахнет душой смертных. Но может это все из-за скверны, которую я чувствую в тебе. Или может из-за моей старости.
Хаджар только пожал плечами. У него имелось достаточно поводов для раздумий
