Елена Бергман - Мир львинов
Пытаясь подправить изделие, Эрих с удивлением обнаружил, что обожженая глина не размокает в воде. Заинтересованный, юноша продолжал эксперименты, и, двигаясь наощупь, путем многих проб и ошибок, через два месяца поставил перед женой первый глиняный горшок. Посудина была не слишком велика и неказиста, но Ранэ моментально оценила подарок. Удивительные свойства горшка привели ее в восторг: раньше воду кипятили в больших раковинах — в но в них много не нальешь, или в сосудах из коры — поставить их в огонь было нельзя — сгорят, и женщины один за другим клали внутрь раскаленные в костре камни. Разумеется, вода в конце-концов нагревалась, но становилась грязной и мутной от золы и копоти. Новый горшок не горел и вода в нем оставалась чистой и прозрачной! Довольный Эрих сделал еще несколько посудин разного размера и формы — для семьи и друзей. Слух о горшках из глины распостранился по селению очень быстро. Женщины жаждали заполучить хотя бы один такой, и юноша ожил — он вдруг стал очень нужным человеком. Целым днями сидел он во дворе и лепил, лепил… Соплеменники перестали коситься на него, в доме появились свежее мясо и шкуры, Ранэ сияла.
Ободренный Эрих работал и работал, и буквально за полгода достиг совсем неплохих результатов. На летнем межплеменном торгу новые горшки вызвали некоторое недоверие, но лишь поначалу. Представители соседних племен довольно быстро оценили изобретение, и охотно меняли его на соль, кость и даже редкую, привозимую издалека ткань — лен. Неожиданно для себя Эрих — калека стал весьма состоятельным.
Ранэ щеголяла новыми украшениями и платьями, соплеменники смотрели с уважением, и юноша был почти счастлив. Но только почти.
Он был еще очень молод, его тело жаждало движения. Он мечтал о длинных походах, о стремительном беге по степи, о подъемах в горы, но мог лишь ковылять, опираясь на палку, и это сводило его с ума. Как же он ненавидел свою хромую, подгибающуюся ногу! И как много бы отдал за то, чтобы хоть ненадолго стать прежним. Да все бы отдал, исключая лишь жену и дочь! Девочка росла не по дням, а по часам, и уже вовсю ползала на четвереньках. Синеглазая и кудрявая, как мать, она была прелестна, и Эрих души в ней не чаял. Когда малышка сидела у него на коленях, лопоча и пуская пузыри, молодойтотец забывал обо всем на свете. Больше папы и мамы крошка Ласка любила только жеребенка. К тому времени, как она научилась ходить, тот заметно подрос и стал совсем ручным. Смешно, по утиному, переваливаясь и поминутно падая, Ласка пробиралась под самые его копыта и целовала и гладила теплую лошадиную морду. Жеребенок, похоже, тоже привязался к девочке: ни разу он не лягнул и не укусил малышку и приветствовал ее появление радостным ржанием. Однажды Эрих, желая порадовать дочку, усадил ее в шутку на широкую лошадиную спину. Девочка пришла в восторг, жеребенок спокойно стоял, кося на свою подружку карим умным глазом, а потом вдруг шагнул вперед. Ласка завизжала, но не упала, крепко обхватив его гладкие бока крепкими ножками. Немного покатав малышку, Эрих подхватил ее на руки и опустил на землю. Вид у него стал очень задумчивый.
Глава 5. Хромой всадник
Решение использовать конька для передвижения собственной персоны далось Эриху нелегко. Бур — так назвали жеребенка, был смирным и добрым животным, но никто никогда раньше не ездил верхом на лошадях, только перевозил грузы, и юноша откровенно побаивался. Да, Бур охотно катал на спине Ласку, но девочка была совсем крохой, а Эрих — высокий, широкоплечий мужчина! Наверняка конек не придет в восторг, если на него взгромоздят такую тяжесть…
Между тем лето кончилось, наступила осень, холодная и дождливая, нога у Эриха все время болела, и он почти не выходил из дому. Мысли о передвижении на спине у Бура начали посещать его все чаще и чаще.
Однажды вечером Эрих оделся и, хромая, отправился к своему другу Варму за советом. Русоволосый вождь был известен изобретательностью и умением нестандартно мыслить — весь поселок был построен благодаря ему! Ранее и люди, и львины жили в пещерах и страдали от землетрясений, а варах, тогда совсем еще юный, выдумал складывать дома из бревен. Уж если кто что и подскажет, так только он…
Варму был дома. Сидя у огня, он вырезал из дерева детскую игрушку. Рядышком примостились его старшие сыновья, тоже что-то мастерившие. Увидев гостя, мальчишки разразились радостными криками — Эрих всегда приносил им что-нибудь вкусненькое. Наделив детей сваренными в меду орехами, хромой гончар устроился поближе к огню, с наслаждением вытянул больную ногу, и поведал старшему другу о донимавшей его идее.
Варму призадумался.
— Влезть на Буране проблема, — сказал он. — Но на нем же надо еще как-то держаться? Спина у коня скользкая, шерсть короткая — в миг слетишь…К тому же, глупая зверюга пойдет туда, куда надо ей, а не тебе. Как им управлять?
Эрих согласно кивал.
Варму продолжал думать.
— Имею мысль! — вдруг воскликнул он и, схватившись за куски коры, начал быстро-быстро рисовать.
— Вот, гляди… — объяснял русоголовый художник, рисуя, — Если спину лошади покрыть куском шкуры и под брюхом закрепить ремнем пошире, то сидеть станет удобнее. А управлять можно двумя длинными веревками по бокам головы. Тянешь за левую- Бур повернет влево, а если за правую, то, соответственно, вправо…
Эрих пришел в восторг — как все, оказывается, просто! Две веревки, кусок шкуры и ремень!
Необходимое для изготовленя сбруи отыскалось быстро, и друзья принялись воплощать план в жизнь. Немало времени и труда понадобилось им, чтобы изготовить первое седло и первую уздечку. Уже выпал снег, когда, наконец, все было готово, и стало можно переходить к испытаниям.
Эриха колотило от нетерпения, но Варму запретил хромому даже думать о том, чтобы влезать на коня — вдруг тот взбесится и сбросит неумелого всадника? Объезжать Бура вождь поручил своему старшему сыну Намару.
Бур не возражал против седла и уздечки и стоял совершенно спокойно — он привык к тому, что на нем возили мешки с грузами.
Девятилетний Намар, гибкий и шустрый, как обезьяна, примерился и легко взлетел на покрытую шкурой широкую конскую спину. Бур покосился на мальчика с легким неодобрением, но продолжал стоять. Намар повозился, устраиваясь в седле поудобнее, ухватился за притороченную спереди ременную петлю и неуверенно тронул бока коня босыми пятками: — Пошел!
Буру хорошо была известна эта команда, и он пошел шагом. Намар испуганнно ойкнул и покрепче уцепился за ремень, едва не упустив поводья, но конь продолжал трусить, и мальчишка, осмелев, стукнул пятками посильнее. Понятливый Бур перешел на рысь. Намар завопил от восторга — вот это скорость! Испуганный Бур прянул ушами и понес. Конь летел, не разбирая дороги, а мальчишка на его спине отчаянно цеплялся за петлю на седле и молился всем известным и неизвестным ему духам, чтобы не упасть. Промчавшись через весь поселок, Бур немного успокоился и снова перешел на рысь.
