Виктор Сафронов - Пилигрим
Судя по закрытым донесениям спецслужб, а также — и это было самое приятное — сообщениям газет и телевидения, в разных приграничных областях и примыкающих к государственной границе странах, гремели взрывы и погибали наркодельцы. Ни одна журналистская «шавка» не посмела даже косо посмотреть в сторону его страны, твердо стоящей на пути мира, прогресса и процветания всего человечества.
«В какие бы одежды не рядили новоявленных джентельменов и сколько бы времени нахождения во фраке не прошло, а замашки и привычки шпаны из подворотни, все равно остались. Сделать под чужим прикрытием грандиозную гадость и радоваться, что тебя не схватили за руку. В этом и есть шик мелкого пакостника, только на более высоком уровне. Больные ОРЗ, по этому поводу, говорят более определенно, «нельзя черного кобеля, отмыть до бела». Ну что ж, на то они и больные. Ну их…» — от своих мыслей он даже рассмеялся.
Офицер охраны, сидящий рядом с водителем, услышав смех всегда сухого и отстраненного шефа, с удивлением обернулся. Нет. Все в порядке. Шеф имеет право смеяться и улыбаться своим мыслям.
Когда через двадцать минут, он зашел в кабинет спецпереговоров, все приглашенные были в сборе.
На этот раз, кабинет был не только тщательно проверен, но там были включены разные устройства, типа «бэрдлера», аппарата искажающего любые звуки и создает такие мощные помехи, что всем приглашенным, приходилось свои механические и электронные предметы туалета оставлять в хранилище. Иначе часы, телефоны, электронные записные книжки и многое другое, после их окончания придется выкидывать в мусорное ведро.
* * *Разговор касался давнего поручения руководства страны и спецкомиссии Государственной Думы по поводу ликвидации наркотраффика и, в скобках лиц его организующих.
Сделав соответствующее выражение лица, Секретарь слушал хотя и с иронией, но достаточно внимательно.
По сообщению руководителя ФУНБ, при проведении операций в приграничных районах Афганистана и других точках соседствующих с ним стран, все направленные группы агентов, были уничтожены или без вести пропали еще на предварительной стадии операций. Или на первичном этапе внедрения. За одним, приятным исключением — группы действующей у соседей, в районе находящимся рядом с Афганистаном.
Секретарь совбеза даже оживился.
— Кто эти герои?
— Один. Только один. Завербованный нами ранее списанный агент из Птурска…
— Вон оно, что, ранее списанный… — уныло протянул он, но все же с робкой надеждой переспросил. — А бравые, армейские парни рядом с ним были?
— Нет, — холодно ответил феэсбешник. — Наши бравые парни, из-за их неумения работать в экстремальных условиях — провалились.
— Что это значит? — спросил секретарь.
Двое других переглянулись. Они не понимали этого бывшего биржевого брокера (волей случая, направленного своими хозяевами на госслужбу), возглавившего ведомство внешних влияний. До сих пор не могли понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно.
— Это значит, что наши люди погибли с оружием в руках в борьбе за демократию, отстаивая ценности цивилизованного мира. Они ушли, как настоящие герои, за нашу и вашу свободу всего мира, — на понятном агитационном языке, объяснили ему руководители спецслужб.
Следующим вопросам они были еще больше обескуражены и сбиты с толку.
— Кто несет персональную ответственность за это? — он строго смотрел на своих коллег.
— Присутствующие здесь лица, — ответ в свою очередь обескуражил того, кто его задал. От неожиданности он смутился.
К большому сожалению чиновника, под протоколом, утверждавшим агентов, стояла его подпись. Со словами «не ошибается тот, кто ничего не делает», данный вопрос решили больше не поднимать. Хотя…
— Подумаешь. Около… Сколько их всех пропало? Шестеро… И еще два десятка из приданных вспомогательных служб? Н-да… Многовато… Ну да, что тут поделаешь? Слава героям! А от нас им — вечная память.
Встали. Почтили память героев минутой молчания.
— Очень интересно, как произошла утечка информации, — не унимался секретарь совбеза.
По данному вопросу, он был наделен функциями отчетного докладчика перед руководством страны. Поэтому, определив себе место председателя во главе их рабочей встречи, спрашивал серьезно и настойчиво, как старший у младших.
Представитель ФСБ, посмотрел на зарывавшегося выскочку оценивающим взглядом. Стоит ли с ним делиться оперативной информацией? Определил для себя, что, пожалуй, делать этого не надо. Поэтому, в самых общих чертах, обрисовал обстановку.
— Мы вычислили предателя. Им оказался офицер, дежурный по оперативному блоку.
— Вам наверное было очень сложно это сделать? — попытался съязвить его оппонент.
— Да, сложно, — запальчиво ответил тот. — Все люди, имеющие касательство работы с информацией подобного рода проверяются десятки раз. Они постоянно контролируются. Отслеживаются телефонные разговоры. Мы контролируем всю их жизнь, ближайших родственников, друзей, переписку…
— Что вы мне курс лекций для учеников колледжа читаете, — возмутился секретарь. — Как вскрыли «крота»? Какие силы при этом были задействованы? Кто конкретно отличился? Вот что интересует руководство страны, от чьего имени я здесь нахожусь и чьи интересы сейчас представляю.
— Прошу прощения!
Поспешно вскочив со стула, виновато произнес исполнительный директор ФСБ и решил, от греха подальше, больше из своего оппонента дурака не делать. Дальнейший доклад он продолжил коротко и по существу.
— Предателя мы выявили по допущенной им ошибке. Он единовременно и одноразово, смог выплатить недостающую сумма долга, по взятому им кредиту на строительство дома недалеко от Рублевского шоссе… Что-то около двухсот тысяч долларов. Наши сотрудники, а его самые близкие друзья в привычной для них обстановке большой пьянки поинтересовались этим. Он сообщил, что деньги взял у родителей жены. Мы проверили этот канал. Оказалось, что эти сведения, мягко говоря, не соответствуют действительности.
— Нельзя ли покороче, — недовольно поинтересовался слушатель, его раздражало элементарное зазнайство представителей спецслужб. В свое время, будучи валютным спекулянтом у гостиницы «Планета», он серьезно натерпелся от них.
— Взяли его в оборот, поставили на круглосуточную прослушку. Ничего это нам не дало, — казалось не слыша недовольства секретаря, продолжал директор из ФСБ. — Тогда просто арестовали его, по 6-ой поправке к Закону о помиловании. Когда утром брали, он даже не пытался отравиться или отстреливаться. В дальнейшем это дало для нас основания утверждать, что это не агент, а самый обычный средний гражданин. Который, любовь к родине, отождествляет с понятиями: собственная выгода и корысть…
