Поль д'Ивуа - Тайна Нилии
— Не надо, я не тоскую больше, я живу отныне, чтобы мстить за брата. Из-за меня, я знаю это, он пошел на смерть. И англичане, могли принять его жертву! Не постыдились разбить сердце несчастной матери. Они пожалели послать солдата, а рискнули жизнью юноши, который вовсе не принадлежал к армии. Сегодня мы похороним Джона и не будем больше говорить о нем. Прочитали вы депешу?
— Нет!
— Давайте читать ее!
Робер вынул ее из кармана и прочел:
«Adafrou— metre — I’abyas — soleil-noe arablotusir— an — la — cape — teur — deux de — Asiert — Rjinla — ruche — or — qual yte — avoine — eh Rioble — artiste — ainsi slugi— boat — tri — armes — natron — Joe trahit — cartitivre — crin— noir — asalunoerd».
— Что это значит? — спросил Арман.
— Вы знаете, конечно, что можно вести корреспонденцию или при помощи условных выражений, смысл которых известен только заинтересованным лицам, или при помощи шифра, — сказал Жак. — Сосчитаем буквы. Если общий итог является результатом умножения двух чисел, позволяющих образовать каре или прямоугольник, то можно держать пари, что мы имеем дело с депешей, написанной с помощью решетки. Быть может, одна из похищенных нами решеток пригодна сюда!
— А если не пригодна?
— Тогда обойдемся без нее и отделим бесполезные буквы от тех, что составляют смысл депеши. Я видел, как это делали английские офицеры, и никогда не думал, что мои познания пригодятся для Франции и Египта!
Жак печально вздохнул, вынул свою записную книжку и написал буквы на чистой странице.
— Депеша содержит в себе 168 букв, то есть результат 12 умноженного на 14, и я напишу так: 168 = 12x14 = 14х12. У нас являются две гипотезы. Первая: я располагаю буквы сообразно прямоугольнику! — В каждом из маленьких квадратов Жак написал букву депеши.
— Теперь, — сказал он, — попробуем приложить решетку!
Арман передал ему ящик, покрытый черной кожей, внутри которого алюминиевые решетки были разложены по отделениям.
Когда пластинки были приложены к буквам, не получилось ровно никакого смысла. Но Жак не унывал.
— Погодите, у меня есть смутное предчувствие, что эта пластинка откроет нам тайну. Я располагаю буквы иначе. Увидим теперь!
Он нарисовал на бумаге квадрат, разделенный на клетки, и вписал в каждую клетку по букве, потом схватил решетку, употребляемую для шифра, и приложил ее к буквам. Вдруг молодой человек радостно вскрикнул. Стоя, он медленно прочел: «Абиссинская армия в Абуцине, боится пустыни. Пойдем туда с Робером, без него готова отступить. Надо тянуть черных к северу!»
— Что это такое Абуцин? — спросил Арман.
— Это местечко на границе Абиссинии, в пяти или шести днях ходьбы на восток!
— Почему нам нужно идти на север? — спросила Лотия.
— Англичанам хочется увеличить расстояние между нами и абиссинскими войсками и лишить нас сотни тысяч хорошо вооруженных воинов!
Разговор прервался. В палатку вошел офицер.
— Генерал, — произнес он, отдавая честь Роберу, — обитатель Бербера просит дозволения повидать вас!
— Ведите его!
Через минуту офицер привел за собой берберийца, одетого в широкий бурнус.
— Ты из Бербера? Что скажешь нового?
— Английская армия заняла Бербер. Все войска двинулись на север.
— Когда началось отступление? — спросил Робер.
— Не знаю точно. Мне пришлось оставаться в городе, знаю только, что отряд, стоявший лагерем близ города, отступил вчера утром. Наш город занят англичанами. Прошу тебя, — добавил африканец с достоинством — зачислить меня в кавалерию, я хочу сражаться!
Робер пожал ему руку.
— Твое желание будет исполнено!
Бербериец скрестил руки на груди в знак благодарности и вышел.
— Что мы будем теперь делать? — спросил Арман, когда друзья остались одни.
— Теперь нам нечего бояться англичан, следовательно, надо позаботиться об абиссинцах, я пойду к ним! — заявил Робер.
— И я с тобой! — сказал Арман.
— Нет, — улыбаясь, возразил Робер. — Надо, чтобы кто-нибудь командовал в мое отсутствие, я не могу рассчитывать на туземных вождей!
— Это верно!
— Ты будешь моим генерал-лейтенантом!
— Я согласен, — вскричал Арман, — это мне подходит. Уезжая из Франции, я не рассчитывал на такое быстрое повышение! Госпожа генерал-лейтенантша! — добавил он, обращаясь к Оретт. — Уже одиннадцать часов. Не пора ли нам завтракать?
Шутка рассмешила всех кроме Жака, который был мрачен. Во время завтрака он упросил Робера взять его с собой в экспедицию.
— Не возьмете ли меня? — раздался нежный голос Нилии. Но Робер отказался взять с собой молодую девушку, чтобы не подвергать ее всяким случайностям. Нет, он возьмет только Жака и двадцать вооруженных арабов с верблюдами, привыкшими к долгим переходам по пустыне. Весь день прошел в приготовлениях к путешествию. Вечером Робер и Жак простились со своими друзьями. Два верблюда были нагружены продовольствием, рассчитанным на четыре дня. Водой не запаслись, надеясь найти ее в оазисах, при остановках. Верблюды встали на колени, молодые люди взобрались им на спины и в сопровождении арабов двинулись на восток. Всю ночь ехали они на верблюдах, и им казалось, что они плывут на корабле, который качается от порывов бури. На горизонте показалась белая полоса зари, когда маленький отряд расположился на отдых в небольшом оазисе. Под тенистыми деревьями можно было удобно устроиться, но едва Робер успел расставить часовых, как раздалась тревога. Вдали показались силуэты двух верблюдов. Откуда они взялись? Кто ехал за ними? Между тем верблюды приближались. Можно было различить всадников, закутанных в белые бурнусы.
Скоро первый всадник отбросил складки бурнуса, закрывавшего его голову, и все увидели прелестное лицо Нилии.
— Нилия! — воскликнули Робер и Жак.
— Помогите мне сойти! — улыбнулась она.
— Зачем вы здесь?
— Чтобы сопровождать вас. Вы запретили мне, я это знаю, но благодаря доброте мистрис Оретт я купила верблюда и поехала за вами. Ведь не бросите же вы меня в пустыне!
— А это кто? — спросил Робер, указывая на неподвижную фигуру второго всадника.
Нилия улыбнулась, но молчала.
В это время всадник быстро приподнялся на спине верблюда и, сделав пируэт, соскользнул на землю. Бурнус остался на седле, — и перед глазами путешественников предстал Хоуп в красной одежде, осклабив свой рот до самых ушей.
— Хоуп! — воскликнули молодые люди.
— Хоуп нагнал меня после, — произнесла Нилия, — с ним я не боялась ехать! Я, конечно, не могу ничем помочь вам, но Хоуп — хороший воин. Его знает вся армия!
Роберу не оставалось ничего более, как принять новобранцев. Он поворчал, зато Жак был глубоко взволнован. Ему казалось, что присутствие Нилии утешило скорбь его измученного сердца.
