Поль д'Ивуа - Тайна Нилии
— Не понимаю!
— Я объясню вам. Абиссинцы представляют собой двести тысяч воинов, — этим пренебрегать нельзя. Пусть французы подумают, что абиссинские начальники охладели к войне; они бросят все и поспешат к ним, чтоб ободрить их и возбудить в них энергию!
— Да… но…
— Французам нечего теперь бояться нас, они возьмут с собой маленький эскорт и вместо абиссинских войск их встретят два английских отряда, которые мы пошлем на свиданье.
— Вы правы, доктор. Это отличный способ отомстить.
— Не благодарите меня, я мщу за себя. Они украли у меня Нилию!
— К кому мы пошлем курьера, которого они должны перехватить?
— К генералу Гольсону.
— Этот курьер должен умереть. Кого я пошлю?
— Кого? Того, кто с радостью пожертвует жизнью.
— Например?
— Джон Прайс. Измена брата жестоко возмутила его, и он с радостью умрет, чтобы загладить бесчестие!
— Но бедная мать… — возразил генерал, — погубить ее второго сына…
— Десять тысяч матерей в Англии отдали вам своих сыновей, милорд!
— Это правда, доктор. Вот что еще. Хорошо было бы предупредить мятежников о посылке курьера к Гольсону.
— Будет сделано. Я дам возможность бежать черному вождю Мацуга, который сидит у нас в тюрьме. Распорядитесь только, чтобы никто не противодействовал и не мешал мне! Я переоденусь французом, освобожу дикаря, расскажу ему, что надо, и он полетит предупредить французов. Фарс будет сыгран!
Лорд с удивлением посмотрел на немца.
Этот безобразный, тщедушный человечек, казалось, вырос. Он обладал достоинствами своей расы и никогда не начинал дела, не уверившись в его успехе.
Генерал и немец распрощались очень любезно. Лорд Бигген сейчас же распорядился, чтобы никто не мешал доктору.
Вечером немец, одетый в бурнус, без очков, с пакетом под мышкой, явился в тюрьму к Мацуге. Дикарь был мрачен. Привыкший к свободе, он задыхался в узкой клетке и страшно боялся англичан. При входе доктора, он вскочил и задрожал с головы до ног.
— Мацуга боится, — начал доктор, — и напрасно! Я пришел спасти его. Мацуга молчит, не верит мне. Как бы он был счастлив очутиться на коне, свободным, среди обширных равнин! Я могу достать ему все это! — Дикарь с тоской взглянул на своего посетителя.
— Кто ты? — пробурчал он.
— Француз! Я служил секретарем у богатого купца. Лихорадка приковала меня к постели, англичане схватили меня и сделали полковым писцом!
— Ты служишь у них?
— Да, но я могу помогать заключенным инсургентам. Я пришел освободить тебя. Сегодня ночью ты можешь бежать, я приготовил все. Слушай, — прибавил доктор тихо, — я устроил пирушку, напоил сторожей, они спят. Возьми, вот бурнус. Я проведу тебя за город, где тебя ждет лошадь! Готов ли ты?
— Готов! — ответил негр, закутываясь в бурнус.[9]
— Скорее, пойдем!
— А ты бежишь со мной?
— Нет, мне нельзя бежать, я слишком мало знаю для этого!
Через пять минут оба они шли по улице.
— Слушай, — сказал доктор, — я знаю, что против твоих начальников что-то замышляют! На днях поедет курьер к генералу Гольсону, на запад. Вероятно, собираются сделать нападение. Надо перехватить депешу!
— Я это сделаю!
Они подошли к городским воротам. По знаку доктора, стража сейчас же пропустила их.
Скоро доктор и немец стояли в пальмовой роще. Превосходная черная лошадь паслась на лужайке.
— Вот твой конь! — указал негру доктор.
Мацуга тихо рассмеялся, подошел к лошади и одним прыжком вскочил в седло.
— Если тебе встретятся английские патрули, — добавил доктор, — вот пароль: «Добро пожаловать, Веллингтон!» Поезжай!
Мацуга протянул руку доктору.
— Мацуга не забудет твоей услуги. Вот тебе золотой браслет. Если ты будешь во власти африканцев, покажи его. Никто не тронет волоска на твоей голове!
Он пришпорил лошадь и исчез.
Со странной улыбкой на лице доктор пошел в город, прямо к генералу. Нужно было успокоить его. Лорд Бигген также не терял времени даром. Он после ухода доктора отправился к мистрис Прайс. Бедная женщина сидела, разговаривая с Джоном и, по обыкновению, вспоминая Жака. Она не заметила, что генерал остановился у порога, сделал знак Джону и исчез.
Джон понял его знак и сейчас же вышел из комнаты.
— Вы звали меня, генерал? — произнес он, подойдя к генералу, ожидавшему его у дома.
— Да, я вас звал. Несчастье вошло в ваш дом в тот день, когда ваш брат изменил отечеству!
— Да, да… — пробормотал Джон, — несчастье и позор. Только кровью можно смыть его! И у меня не хватило сил убить его! Он жив, и я страдаю!
В словах молодого человека слышалось глубокое отчаяние.
— Но ведь обстоятельства могут сложиться так, что понадобится самопожертвование, которое искупит вполне эту измену!
— Быть может, вы укажете мне, генерал, как это сделать?
— Да!
— Скажите, умоляю вас, скажите! Вы молчите? Может быть, опасная миссия? Да?
Генерал сделал утвердительный жест.
— Может быть, смерть? Да?
— Да, надо быть готовым к смерти!
Печальная улыбка скользнула по лицу Джона. Он закрыл глаза и тихо прошептал:
— Бедная мать!
Затем, взглянув на начальника, твердо произнес:
— Я готов, генерал! Что нужно делать?
Бигген быстро объяснил молодому человеку, в чем дело.
Он должен поехать один, как курьер с депешей, которая должна обмануть французов. Они бросят все, поспешат в Абиссинию и попадутся в ловушку. Тогда восстание будет подавлено. Но ради этого Джон должен пожертвовать своей жизнью. Его нагонят и, вероятно, убьют, может быть, и он убьет несколько человек.
Умереть! Зачем ему жизнь? Он слишком сильно страдает со времени бегства Жака. Стыд, любовь, гордость — все это терзало его сердце. Умереть — уснуть вечным сном — это так хорошо!
— Я готов, генерал! — произнес Джон еще раз, когда простился с Биггеном.
Лошадь и оружие будут приготовлены, он должен ждать приказания отправляться в путь.
Молодой человек хотел избежать прощанья с мистрис Прайс, зная, что не устоит перед слезами любящего создания.
Мог ли он сказать ей: обними меня в последний раз! Я иду умирать. Благослови, мать, твоего сына на смерть!
Нет, этого он не мог сделать, ни за что на свете!
Задумчивый вернулся домой лорд Бигген. В одиннадцать часов явился к нему доктор Кауфман.
— Мацуга летит к своим! — доложил он. — А у вас что?
— Джон Прайс готов ехать!
Злобный смех немца сопровождал эти слова.
— Ну а теперь, генерал, — произнес доктор серьезно, — приготовим депешу, которая отомстит за нас. Пусть Джон Прайс выедет завтра!
