Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха
— Выполнял, а что? — Беседа с медиевистом при нимала совсем неожиданный, пугающий оборот.
— Безвозмездно или вам заплатили?
— Да, я взял деньги.
— Это плохо, Илья, вы стали наемником. Лучше бы вы остались просто человеком со стороны.
— Почему? — Они ввели вас в свои дела, раскрыли некоторые секреты. Наверное, это были не самые лучшие тайны, если рыцари не смогли справиться сами и приобщили к этому наемника. Пожалуй, вам не стоит слишком доверять членам ордена. Рыцари коварны, они преследуют только свои цели, и даже если декларируют их как направленные на всеобщее благо, для достижения этих целей не остановятся перед пролитием крови. Не только крови врага. Члены общества легко пойдут на убийство проникшего в их тайны непосвященного, чтобы он не разгласил сокровенные сведения и не помешал достижению всеобщего благоденствия.
С ее словами было трудно не согласиться, и я промолчал.
— Вы не получали от испанцев предложения стать членом ордена?
— Нет, — удивился я.
— Это еще хуже.
— Отчего же так?
— В отношениях с вами рыцари Алькантары по шли по кратчайшему пути. Они не стали заманивать вас, обещая покровительство и привилегии. Они обращаются с вами как с наемником, которого можно использовать и убрать, когда нужда в нем иссякнет. С членом общества, пусть даже фиктивным, рыцари еще повозились бы. Хотя и судьба вынужденно привлеченного неофита, скорее всего, незавидна, — вздохнула Афанасьева.
— Вот даже как? — озадаченно пробормотал я.
— Я вас расстроила? — посветлела лицом Мария Анатольевна.
— Благодарю за предупреждение. Предупрежденный вооружен. Извините, мне пора. — Я поднялся, наступил самый лучший момент, чтобы смыться. — Я пойду. Мария Анатольевна проводила меня до прихожей.
— Всего вам хорошего, Илья. Помните о нашем разговоре.
— Обязательно. Я вам позвоню, если будут хорошие новости.
— Звоните, даже если будут плохие.
Я выкатился из подъезда на ватных ногах. Общение с Марией Анатольевной истрепало мои нервы, как хороший скандал. Вот и пойми этих женщин, куда скачет их мысль при расстроенных чувствах. Мужчине сие постичь решительно невозможно.
«Гольф» домчал меня до дома, словно знал дорогу сам, а я только сидел и держался за руль. Голова отупела. Мыслей в ней крутилось мало, в основном об энергетическом вампиризме.
Запарковавшись во дворе, я потолкался немного вокруг машины. Тачка была далеко не нова и порядком ухожена по российским дорогам. Лишь тот факт, что она выдана мне на время, удерживал от комплексного техобслуживания. На «гольфике» не мешало бы поменять резину, проверить развал-схождение, купить новые чехлы и отдраить торпедо. Задний правый амортизатор тоже, честно говоря, нуждался в замене. Вчерашняя поездка с четырьмя седоками выявила его слабость. В общем, возни предстояло много, и как, скажите на милость, со всем этим управиться, не будь у меня машины!
Попинав с деловым видом колесо, я огляделся и увидел Ирку, целенаправленно идущую ко мне. Ну, что надо? Оправилась от потрясения и решила поругаться? Я ждал, сунув руки в карманы. Я был устал опустошен и спокоен. Настолько, что ожидаемая перебранка казалась развлечением.
— Привет, — сказала Ирка. — Привет.
— Ты машину купил?
— Ну, что-то типа того.
— Поднялся где-то?
— Да я и не опускался. Просто пришло время приобретения автомобиля, и я им обзавелся.
— После всего, что случилось... — перешла Ира к выяснению отношений и запнулась. — Ты хотя бы извинился, что ли.
— Извини, — равнодушно ответил я и, не удержавшись, язвительно добавил: — Этого больше не повторится.
— Забудем, — тотчас согласилась Ирка. — Хотя, знаешь, меня иногда трясет.
— Как Сонька? — спросил я.
— Нормально. Она и не поняла ничего. — Ирка заметно обрадовалась проявленному вниманию. — Да эти хачи твои с нами вежливо обращались. Воняло только от них, и морды жуткие. Хорошо, что нас быстро отпустили.
Я не стал распространяться, чего стоило их освобождение. Ирка вряд ли поняла бы истинную ценность отданных арабам предметов. — Ну что, мир, дружба, жвачка?
— Мир, — согласился я и подумал: «Дружи только с кем-нибудь другим, а жвачку смотри по телевизору».
— Слушай, — улыбнулась Ирка. — Мне по магазинам надо. Давай вместе смотаемся? Она рассчитывала на машину, но тут я ее обломал.
— Извини, — сказал я. — У меня жена скоро работу заканчивает, надо ее встретить.
— Ты женат? Ты не говорил! Это с ней ты вчера был? — выпалила Ирка.
— Это моя бывшая жена, — спокойно объяснил я. — Сейчас мы в разводе, но думаем сойтись.
Иркины плечи опустились. Мечты об удачном замужестве рушились на глазах. Наблюдать за этим было печально.
— Ладно, пока. — Я повернулся и пошел к своему парадному.
— Пока. — Ирка чуть не заплакала.
Видеть и слышать ее у меня больше не было ни сил, ни желания. Я не чувствовал за собой вины. «Такой уж сегодня день, — подумал я с безразличием. — День, в который приходится расстраивать женщин. Это как собирать и разбрасывать камни. Обычно мы женщин радуем и прилагаем к тому немало усилий, но вот случается их огорчать, и это почему-то дается легче». Я не ведал, что делать с открывшимся знанием, а оно меж тем умножало скорбь. В полной уверенности, что придется сегодня еще кого-нибудь опечалить, я поднялся на свой этаж и нашарил ключи. Запиликал сотовый телефон.
«Едрена мать! — ковыряясь в замке, я одновременно выуживал трубку. — Кому я теперь понадобился?» Отперев дверь, я шагнул через порог, поднося к уху мобилу.
— Алло.
— Госоподин Потехин? — прозвучал в трубке безошибочно узнаваемый голос комтура ордена Алькантара, и я понял, что время огорчений не кончилось. — Нам нужно встретиться.
* * *Для солнечного удара были созданы все условия пыльное марево расстилалось над проспектом, и небо, ярко-синее над головой, делалось у горизонта белесым, как в пасмурные теплые дни. Дома словно присели за деревьями, таясь в их скудной тени. А впереди пылал раскаленный воздух, и трамвайные рельсы казались сверкающей дрожащей полосой, повисшей над темной дорогой.
— Жарко, как в Андалусии, — сказал я.
— Под Кандагаром было круче, — ответил Слава.
Я удивленно посмотрел на него и тут же отвернулся, обессиленный жарой. Никогда бы не подумал, что Слава читал «Generation Пи» и способен так пошутить. Впрочем, я часто недооцениваю ко-рефана. С другой стороны, он мог и не знать пелевинских приколов, а честно поделился впечатлениями. Уточнять я не стал. От духоты спирало в груди.
К часу дня стало припекать, особенно по петербургским меркам.
— Когда? — спросил я, закрывая ногой дверь на лестницу.
