Дом на краю - Женя Онегина
Полина покраснела.
– Я устала.
– Звучит не очень правдоподобно, если честно. – Олег задумчиво покачал головой и добавил негромко: – Я волновался, Полина.
– Извините, это было по меньшей мере глупо…
Он не дал ей договорить, шагнул вперед, заставляя отступить к стене.
– Не бойся меня, – шепнул чуть слышно.
Она вспомнила. Сейчас, глядя на него снизу вверх, она вспомнила.
– Это вы тогда спутали меня с Егором!
Олег засмеялся:
– Я думал, ты меня не узнаешь, Поля…
Это было прошлой осенью. Они возвращались от родителей, и у Егора была запланирована встреча. Он остаться ждать своего знакомого на автобусной остановке, а она поспешила к дому. Тогда-то и услышала раздавшееся в спину:
– Егор!
Обернулась и ответила, улыбаясь:
– Вы обознались.
Мужчина тряхнул темноволосой головой, словно избавляясь от наваждения, и проговорил:
– Прошу прощения.
Его губы были до странности мягкими. И осторожными. И она никак не могла придумать оправдания всему происходящему. Но и оттолкнуть его, отказаться от невероятного жара, что исходил от этого мужчины, было невозможно.
Она ответила на поцелуй, впрочем, все ещё сомневаясь в правильности своего решения. Потому что не могла не поддаться этой нежности. Он провел ладонью по ее щеке, улыбаясь так искренне, что она засмеялась и прильнула к его руке, требуя ласки.
– Он скрывал тебя от меня все это время, Поль, —прошептал Олег. – Каждый день я умолял его нас познакомить, но твой брат – настоящий дракон!
Егор позвонил через полчаса. Преувеличенно бодро рассказал о своих приключениях и попросил передать трубку Олегу. Тот молча принял аппарат из рук Поли и отошел к окну. Они разговаривали долго, так долго, что кофе окончательно остыл. Девушка пыталась поймать обрывки фраз, но получалось плохо. Наконец, Олег обернулся и протянул трубку ей.
– Полли, слушай! – Голос Егора звенел от возбуждения.
– Когда ты вернёшься?
– Поль, я останусь здесь на некоторое время. Олег…
– Егор! – Она старалась говорить спокойно. – Позвони, пожалуйста, маме. Это важно.
– Я уже! – Брат, как всегда, не чувствовал за собой никакой вины. – Поль…
– Поговорим, когда вернёшься, ладно?
– Полли!!!
Но она отключилась.
– Это семейное? – раздалось рядом.
– Что именно?
– Решать все вопросы таким образом? – Олег забрал мобильник из ее рук и положил на стол рядом с собой.
Девушка неопределенно повела плечами и отвернулась к окну. Он подошел и обнял ее со спины, Поля прижалась к его груди и прикрыла глаза. Олег зарылся лицом в ее волосы на макушке, прихватил губами мочку уха и легко поцеловал в висок.
Прошептал еле слышно:
– Пообещай мне, что никогда не выключишь телефон. Даже если будешь очень сильно на меня злиться.
– Иначе?
– Иначе я превращусь в дракона. И заточу тебя в башне.
– Без телефона? – улыбнулась она.
– И без него тоже.
Полина обернулась и положила руки ему на плечи. Приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ поцелуем.
– Тогда и ты обещай, что никогда не заставишь меня злиться. Потому что один дракон у меня уже есть.
– Обещаю… – он усмехнулся. – Это семейное?
– Что именно?
– Уметь вить из меня веревки!
– Вот вернётся Егор, тогда и узнаем.
Она взяла со стола мобильный, набрала номер брата. И ожидаемо услышала в ответ.
Абонент находится вне зоны действия сети.
Март 2022, Сортавала
Сад датского короля
Город был прямо под его ногами.
Знаменитые красные крыши. Высоченные, здесь и там покрытые зеленью шпили древних соборов. Вековые башни и бастионы. Пронзительно синее море на горизонте. Огромный белоснежный паром, входящий в порт.
Звук приближающегося поезда.
Бесконечный людской поток и неразборчивый гул на тысяче языков вокруг.
Наглая чайка уселась на широкий каменный парапет и уставилась на Матвея черным глазом. Склонила голову на бок, ожидая подачки. Матвей кинул ей орешек в меду из бумажного кулька, который сжимал в руке. И птица хищно щелкнула крючковатым клювом, заставляя парня попятиться. Матвей тут же споткнулся на неровной брусчатке, со всего маху наступил ногой в лужу, обдав брызгами грязи все вокруг. Послышались сдержанные ругательства, и Матвей поспешил скрыться в лабиринте узких улочек Вышгорода.
Смеркалось. Со стороны собора Александра Невского раздался нестройный колокольный звон.
Пора было подумать о ночлеге.
Не таким Матвей представлял себе возвращение в город юности. Совсем не таким.
Кружа по мрачным улицам, он искал окна. Их окна. Те самые, что располагались под ветхой крышей старого здания и выходили на потемневшую кладку крепостной стены. В их комнатушке всегда было сыро. И темно. Узкая кровать, на которой они каким-то чудом умещались вдвоем, пара скрипучих стульев и колченогий стол с потертой столешницей. Майя упорно накрывала белоснежной кружевной скатертью. И цветы. В их затхлой комнатушке повсюду были живые цветы.
Когда-то Майя работала цветочницей у Вируских ворот.
Утром, едва появилась возможность сойти на берег, Матвей кинулся туда. Ища среди толпы нарядных девушек, тетушек и совсем еще девочек одну единственную.
Снова и снова вглядывался он в незнакомые лица, надеясь увидеть пронзительный взгляд глаз цвета индиго. Но Майи там не было.
Сколько лет прошло? Три года? Пять?
Тем временем Длинная Нога стремительно пустела. Стайка туристов под предводительством уставшего за день гида плавно обогнула Матвея, застывшего посреди пешеходной улицы, и вскоре исчезла в густой темноте надвратной башни. Матвей сжал в руке тлеющий окурок, поежился зябко и решил, что нужно идти за ними. Внизу, в старом городе кипела жизнь. На Вышгород же опускалась ночь.
На мгновение молодой человек задержался у арки Короткой ноги, второй из двух возможных дорог, ведущих на улицу Рыцарей. Всего сотня ступеней вниз, и он будет в двух шагах от Ратуши.
– Эй, парень! – раздался за его спиной нетрезвый хор голосов. – Покурить есть что?
Компания молодых людей обратилась к нему на ломанном русском и пьяно загоготала.
Недолго думая, Матвей нырнул в темноту надвратной башни и зашагал вниз по узкой лестнице. Многочисленные сувенирные лавки, расположенные на этом спуске, были уже закрыты. Матвей остановился, прислушиваясь к неясному шуму вечернего города, развернулся и решительно пошел наверх.
К саду датского короля.
Там тоже было пустынно. В неровном электрическом свете фигуры чёрных монахов смотрелись до одури жутко. Особенно та, что застыла на крепостной стене. На лавочке недалеко от Девичьей башни устроилась парочка. Еще совсем юные, они целовались, не замечая ничего вокруг.
И Матвей почувствовал, как тупая, совершенно иррациональная ревность скрутила его внутренности. С силой сжав кулаки, он обнаружил, что так и не избавился от окурка. Торопливо кинул его в ближайшую урну и
