Затерянный мир - Юрий Валерьевич Литвин

– Что уже караулишь, ублюдок? Ни секунды не дашь посидеть спокойно! – и заветная дверь открылась.

Костя пулей влетел в туалет и наконец, усевшись, надулся и лишь через минуту привычно вспомнил, что забыл снять колготы. Но тут же отогнал эти мрачные мысли, наслаждаясь неимоверным облегчением.

Тут правда из коридора донесся гнусавый голос Байзеля:

– Если ты Семенко еще раз вытрешься майкой, то будешь жестоко наказан. Понял?

– Понял,– отвечал блаженно улыбающийся Костя,– мне только не понятно, а чем вытираться? Бумаги-то нет.

– А вот бумаги я тебе, как раз и не дам,– злорадно сказал суровый наставник,– я ее лучше в макулатуру сдам, и они мне подписку на «Спид-Инфо» оформят на полгода.

– А чем я буду вытираться?

– Хе,– усмехнулся Байзель, и тупо сострил,– что майка уже короткая?

– Так нельзя же.

– Конечно, нельзя, но и бумаги я тебе не дам, смекаешь? А вытрешься майкой, будешь наказан! – и очень довольный собой Байзель запел:

Маечка короткая вечно у него,

Жиром вся закапана, как у Семенко!

– Ихы-хи! – обиженно заплакал Костя,– я тогда вообще подтираться не буду никогда.

– Хорошо! – прервав пение, ответил Байзель,– сиди жди пока высохнет, но попробуй вякнуть, что ты не засратый ублюдок!

И заржав в три раза сильнее, он, уперев руки в бока, отправился почивать очень довольный собой и жизнью. Костя отжал колготы, подтянул их под мышки и потопал за Байзелем.

– Что нужно нашему засранцу? – спросил тот, увидев воспитанника на пороге опочивальни.

– Во-первых, я не засранец,– обиженно загибая пальцы, произнес Семенко, – а во-вторых, кто-то обещал со мной в зоопарк сходить.

– Во-первых, – передразнивая Костю, отвечал, лежащий на кровати, наставник,– с обосранными жопами в зоопарк не пускают, а во-вторых чистых колгот я тебе бесплатно не дам, а в-третьих, стоят они как раз как детский билет в зоопарк. Такая ситуация.

Костя задумался, прокручивая варианты, потом предложил:

– А я их у тебя возьму в долг. Хорошо?

– Плохо,– поудобнее устраиваясь на подушках, и зевая во весь рот, отвечал Байзель,– ничего не выйдет у тебя. Я не Всероссийский биржевый банк, и не «Диалог-оптим» какой-нибудь, так что Сема, Маугли из тебя не получится. И вообще, вали отсюда, пока цел.

Костя вздохнул, но набравшись храбрости предложил еще один вариант:

– А давай ты меня в зоопарк через забор перебросишь, контролеры и не увидят в каких я колготах.

Байзель в этот момент зевал особенно яростно, и потому услышал не всю фразу.

– Кто не увидят? Звери? Они учуют, Сема!

Костя замахал на него руками, как мельница.

– Та не, не звери, контролеры!

– Контролеры? – Байзель сделал вид, что задумался, он любил дразнить Семенко, тем более, что тот смотрел на него с надеждой,– нет, не вариант, те тоже учуют, у них на всяких засранцев нюх, как у волков. И повесят тебя на заборе на твоих же колготках, а чтоб руки не пачкать, они еще перчатки резиновые наденут. Не катит. Пошел отсюда.

Поплелся Костя на кухню. Там он сел у окна и стал подсчитывать, сколько у него осталось свободных денег. Получалось мало. Ноль. А на черный день лежал пятак 1927 года выпуска, но его тратить было жалко, тем более спрятан он был в очень труднодоступном месте. Чтобы его достать, нужно было нырять в холодную воду примерно посередине реки, а одну ласту Костя утопил, когда его прятал, а вторую вместе с маской проиграл карлику в прятки. Была у них с карликом такая азартная игра на деньги. Буцефал тогда еще, помниться, спрятался за зеркалом, а Костя обшарил все углы в доме, но за зеркало заглянуть не догадался, хотя и подходил к нему несколько раз смотреться. Вот они и уплыли. Так что снова поплелся Костя к наставнику на поклон.

– Байзель, а Байзель! – позвал он.

Наставник только-только стал засыпать, потому был очень зол:

– Ы? – ответил он.

– Ладно,– сказал Семенко,– давай в следующий раз в зоопарк не пойдем, а в этот раз сходим!

– Перед тем как я тебя убью,– прорычал Байзель,– запомни одну вещь, в этот месяц мы в зоопарк не пойдем, а на тот месяц я тебя туда сдам насовсем. Мне там одну клетку обещали для тебя, ту где навоз храниться! Табличку напишем «Маугли», и народ тебя будет за деньги смотреть. Ферштейн?

Семенко сначала обиделся, а потом обрадовался:

– А соседи там хорошие?

– Разные, и зайцы попадаются, и куры, ну, иногда конечно, и волки, и совы…Пауки страшные заходят изредка, жуки навозные в превеликом количестве… Устраивает?

– А кормежка?

– Как договоришься…

– С кем? С волками?

– Со сторожем, дурра!

Костя прям в ладошки захлопал:

– Так когда едем, сейчас?

– Нет, Маугли, сейчас уже не успеем, а на тот месяц, как раз будет.

– Ладно, – Костя уже собрался было уходить, но замер на пороге,– а я точно там с голоду не умру?

Байзель уже в сотый, наверное, раз тяжело вздохнул и ответил:

– А кто Маугли твоего кормил?

Костя стал вспоминать:

– Медведь кормил, волки, Багира…

– Багиров? – резко спросил наставник,– какой Багиров? Азербайджанец? Тот накормит!

Семенко по-бабьи всплеснул руками:

– Да нет, Багира! Это пантера такая.

– Ааа… – Байзель задумался,– да у нас в полку были «пантеры» в войну, «тигров» не было, а «пантеры» были. Помню как-то в сорок втором…– и он углубился в воспоминания. Хитрый Семенко тихонько присел у кровати и даже рот открыл для вящей убедительности, он знал, что Байзель сейчас расчувствуется, а значит, не придется колготы менять и деньги на зоопарк просить. Повспоминает Байзель прошлое свое, пустит слезу, шнапса из фляжки примет, потом глаза вытрет со вздохом традиционным и скажет:

«Эх, Сема, Сема, в гитлерюргенд бы тебя записать, сразу бы человеком стал. Ладно, пойдем прогуляемся что ли до зоопарка, а то воняешь в помещении для меня, пусть хоть люди тебя понюхают что ли». И пойдут на пантер смотреть, да на тигров. Красота!

КОРОЛЬ ДЖУНГЛЕЙ

Купил Рожок костюм. Хороший костюм. На базаре купил у спекулянтов, последние, можно сказать деньги отдал, а может и не последние. Короче, дорогой костюм.

А собирались как раз в Триполье 7 ноября праздновать. Увидели соседи Петра Ивановича, переглянулись со смыслом Якорь с Ахинорой Степановной, мол, «хорош гусь», в смысле костюм, Ахинора и говорит:

– Вот, Вова, видишь человек в костюме ходит, не то что ты, рвань.

Якорь хотел было супруге возразить, но передумал, и только вздохнул, что правду сказать, было для него нехарактерно.

– Надо б его в гости зазвать, на праздник,– продолжает мысль Ахинора Степановна,– а то снова алкоголиков одних наведешь. А так хоть один человек будет степенный, солидный. В костюме.

И на Рожка, зырк.

А Жоржева жена как увидела такое дело, завидно ей стало и шепчет муженьку:

– Ишь, вырядился! Тоже мне Король джунглей.

Так и стали Рожка звать с тех пор. Вообщем 7 ноября у Петра Ивановича по минутам было расписано. До двух часов дня он значился у Якоря,