Валентин Гусев - Они были первыми
Так было выполнено очередное задание, восстановлено спокойствие в районе. После лечения Василий Степанович вернулся к своей работе.
Это только один эпизод из многих схваток с врагом, в которых ему приходилось участвовать. При выполнении ответственных заданий командования он был четырежды ранен.
Седалищев, верный сын своего класса, до конца жизни оставался на труднейшем участке борьбы за счастье людей.
1967 г.
Л. Василевский
СЕВЕРНАЯ ОДИССЕЯ
Всякое бывало в судьбе Григория Сыроежкина: жесточайшие схватки с бандитами, сложные ситуации в стане врагов, горечь потери близких друзей. Он был готов ко всему. Кроме одного, пожалуй: что жизнь потребует от него стать… исследователем-географом, экономистом и даже северянином. Все это ему пришлось освоить в якутской экспедиции.
Григория Сыроежкина послали бороться с контрреволюционным повстанчеством и бандитизмом, все еще существовавшим там, подобно тлеющим углям уже потухшего пожара.
Обстановка тогда оставалась сложной.
В отдаленных районах и на транспортных магистралях по притокам Алдана обосновалось немало богатеев, владевших большими стадами оленей и табунами лошадей, занимавшихся извозом и сплавом грузов, доставляемых в Аян и Охотск, переправляемых через Нелькан и Оймякон в Якутск и на Индигирку. Защитникам Советской власти в этих условиях было трудно бороться на огромных пространствах Якутии с действовавшими там контрреволюционерами.
Пользуясь этим, бандиты то там, то здесь поднимали восстания. Купцы Яныгин, Юсуп Галибаров, Филиппов, Борисов и другие содержали даже свои вооруженные отряды. Контрреволюционное движение поддерживали и финансировали купцы-миллионеры Кушнарев, Никифоров и другие.
В 1923 году организованные банды в основном удалось ликвидировать, но некоторые офицеры сумели бежать и скрыться в тайге, в более северных широтах Якутии, по притокам рек Индигирки и Колымы. Они уже не задавались целью свергнуть Советскую власть, но занимались убийствами представителей власти, грабежами и насилиями.
…29 февраля 1928 года Григорий Сыроежкин появился в Верхоянске, возглавляя Северную оперативную группу. В его распоряжении было совсем немного людей. Внимательно изучал он историю края, страницы гражданской войны в Сибири.
«Странно, — шутил позднее Григорий, — мне приходилось тогда быть не столько чекистом, сколько экономистом, историком, агитатором…».
…Ночи были длинные. Земля, покрытая чистым, нетронутым снегом, отражала звездный свет и разноцветные сполохи северного сияния. Тайга молчала, лишь изредка от мороза потрескивали стволы деревьев.
Северные олени тащили десятка полтора тяжело нагруженных саней по заснеженному руслу промерзшего до дна одного из притоков Алдана — «золотой» реки.
Держась за спинку передних саней, бежал высокий, могучий человек в коротком белом полушубке, из-под которого видны были черные кожаные штаны, заправленные в собачьи унты. Длинные уши пыжиковой шапки были завязаны узлом на затылке. На руках — оленьи рукавицы с большими раструбами, доходившими почти до локтей. Трехлинейный кавалерийский карабин висел поперек груди. Еще был на нем маузер в деревянной колодке, притянутый сбоку поясом, и полевой бинокль в футляре. Так выглядел командир чекистского отряда Григорий Сыроежкин.
Санный караван растянулся длинной цепочкой. На санях сидели, а чаще рядом с ним бежали, спасаясь от лютого мороза, товарищи Сыроежкина. От оленей, медленно трусивших ровной рысцой, валил пар. Вековая тайга угрюмо стояла по горным склонам. Местами она чернела непролазным буреломом. Под недавно выпавшим снегом угадывались тропки, проложенные в тайге четвероногими, а может быть, и двуногими зверями. Здесь в ту лихую пору все было возможно…
Каждый раз, заметив такую тропку, Григорий испытующе смотрел на тунгуса-проводника, взятого из стойбища за Нельканом. Но лицо у него было непроницаемым, глаза-щелки — всегда прищуренные, как бы спрятанные. Ничего не прочтешь на нем. Ростом он был много ниже Сыроежкина, однако шел ходко, привычным беглым шагом, без признаков усталости. Изредка присаживался на сани, чтобы набить свою прямую трубку, благо теперь его кисет был наполнен пахучей махоркой, подаренной ему этим русским начальником.
Проводник продолжал дымить трубкой и неутомимо бежал возле саней.
Свой поход на Север Григорий подчинил двум основным задачам: самому изучить обстановку, чтобы найти наиболее действенные и правильные способы изменить ее и, во-вторых, пресечь деятельность иностранных разведок.
О том, как энергично действовал Григорий Сыроежкин со своим малочисленным, плохо вооруженным отрядом, можно теперь судить лишь по сохранившимся-в архивах отрывочным донесениям. За время с 10 марта по 3 апреля со своим отрядом он побывал в Моме, Абые, Аллаихе, Казачьем и Среднеколымске. Не обошлось без столкновений с белобандитами. 20 марта, из Абыя, он сообщил в Верхоянск об отправке туда конвоя с шестью захваченными белогвардейцами…
Активные действия Сыроежкина насторожили вожаков-белогвардейцев, и они решили разделаться с ним, как разделались до него с другими чекистскими отрядами в тайге. За передвижением его небольшого отряда неусыпно следили.
Проводник все же оказался предателем. Он завел отряд в протоку таежной реки, где была организована засада. Исключительная отвага и самообладание чекистов сорвали планы белогвардейских вожаков. Отбив нападение, Григорий оторвался от преследователей и ушел в таежные дебри.
Неизвестно, как вышел он с отрядом из тайги, но вышел и спас своих людей. А в апреле опять был в Аллаихе, теперь уже преследуя более опасного врага — американского шпиона Шмидта.
Кадровый военный по профессии, авантюрист по натуре, Шмидт как нельзя лучше отвечал требованиям на пост руководителя резидентуры. Еще в 1922—1924 годах, выполняя задания американцев на Дальнем Востоке, он проявил себя способным шпионом. В те годы, занимаясь спекуляцией, разъезжал по Якутии, собирая сведения о численности и дислокации красноармейских отрядов, а также вербуя агентов среди купцов, кулачества и тойонов. Исколесив много районов, он хорошо изучил местные условия и наладил нужные связи среди людей, не успевших бежать за границу.
По намеченному плану Шмидт должен был поднять контрреволюционный мятеж на севере Якутии, укрепиться там, а затем с помощью американцев организовать дальнейшее продвижение вглубь Якутии.
В январе 1926 года Шмидт был переброшен на американском военном корабле из Маньчжурии в Японию. Там под руководством американских инструкторов на протяжении пяти месяцев прошел специальную подготовку. Затем его снабдили подложными документами на имя советского гражданина. Это позволило Шмидту устроиться матросом на пароход «Красный якут», совершавший заграничные рейсы, и прибыть в Охотск.
