Синдром Дао - Роман Романов
Неимоверным усилием воли я подтянулся к спинке кровати и слегка присел, облокотившись на подушках. Превозмогая адское жжение в руках, я дотянулся до лампы и включил свет. При виде своих конечностей я чуть не лишился сознания: за ночь ноги от колен до пят покрылись иссиня-черными пятнами, а нижняя часть рук приняла пунцовый оттенок – меня словно расписал безумный художник-экспрессионист.
Чувствуя, как лоб от напряжения покрывается испариной, я взял с тумбочки телефон. Тыча в кнопки почти бесчувственными пальцами, я сумел добраться до папки исходящих звонков, нашел номер Сун Лимин и нажал на вызов. Совершив поистине титанический подвиг, я поднес мобильник к уху. После нескольких мучительно долгих гудков я услышал в трубке заспанный голос китаянки и выпалил умоляющим, как мне показалось, тоном:
– Ради бога, приходи поскорее, я у себя в комнате! Совсем не могу двигаться, руки-ноги отказали!
– Сейчас буду, – последовал краткий ответ. С облегчением вздохнув, я уронил руку с телефоном на постель. Чтобы не видеть своих «разрисованных» частей тела, я закрыл глаза и так просидел до прихода Сун Лимин. Она примчалась буквально через пару минут и, увидев меня, присвистнула.
– Черт побери, только этого не хватало! – встревоженно воскликнула китаянка, присев на краешек постели. Она слегка прикоснулась пальцами к моей щиколотке, и меня словно пробил мощный разряд тока, усиливший и без того запредельную боль. Я взвизгнул. – Очень больно?
– Больно – это когда зуб ноет, – попытался пошутить я. – С меня же будто живьем спустили шкуру, а мясо поджарили и посыпали солью с перцем. Но главное, ноги абсолютно не шевелятся.
– Тебя вчера в горах никто не кусал? – пристально вглядываясь в мои черные-синие ноги, спросила Сун Лимин. – Змеи, насекомые?
– Нет, – помотал я головой. – Разве что какой-нибудь клещ незаметно присосался.
– Подожди, я сейчас, – сказала она, вставая с кровати и идя к двери.
Вскоре китаянка вернулась с деревянной шкатулкой в одной руке. Другой она держала сотовый телефон, на ходу перебрасываясь с собеседником короткими фразами. Сун Лимин поставила шкатулку на постель, открыла ее и достала целлофановый пакетик с листьями, напоминающими малиновые. Она вытащила один из них, велела мне открыть рот и сунула лист под язык.
– Сейчас тебе станет легче, – пообещала китаянка. Она придвинула стул к изголовью кровати и села подле меня. – Учитель сказал, что нужно ехать в больницу, раз все так серьезно. Я вызову такси до Шанхая.
– Такси ведь только до моста сможет доехать, – возразил я. – А как же я туда доберусь, если даже пальцем пошевелить не могу?
– Не паникуй, что-нибудь придумаем, – пообещала Сун Лимин. – У тебя медицинская страховка есть?
– Да вроде есть какая-то, – не очень уверенно ответил я.
– Ну вот и славно, за больницу платить не придется, – утешила меня та. – Как там боль – уменьшается?
– Кажется, да, – удивился я. По мере того, как растворялся под языком сладковатый на вкус листик, острая боль понемногу притуплялась и остывал жар, терзавший мои конечности. Мало того, я почувствовал нечто вроде легкого опьянения – меня потянуло в сон. – Это что – какой-то наркотик?
– Это лекарственное растение с обезболивающим эффектом. Русского названия, к сожалению, не знаю, – сказала она. – Привыкания не вызывает, но можно сильно отравиться, если переусердствовать с дозой. Спать хочешь?
– Угу, – отозвался я, чувствуя, как сами собой закрываются глаза и меня затягивает в черный тоннель.
– Хорошо, ты тогда поспи, а я организую поездку, – откуда-то издалека донесся голос Сун Лимин. – На всякий случай оставляю еще один листочек: вдруг ты снова проснешься с сильной болью. Не мучиться же тебе всю дорогу.
– Спасибо, – выдохнул я сквозь губы, уже скованные сонным параличом, и провалился в небытие.
Когда я проснулся, уже совсем рассвело. Ноги и руки по-прежнему были невообразимой расцветки и вибрировали от гудящей боли, правда, не такой сильной, как на рассвете – вероятно, успокоительный эффект растения еще не прошел. Не дожидаясь, когда он закончится и меня вновь начнут поджаривать в адском пламени, я взял с тумбочки листик и сунул его под язык. Пока я валялся, прислушиваясь к постепенно затихающей боли, в комнату тихонько вошла Сун Лимин. Заметив, что я уже не сплю, она сказала, что вызвала такси и нашла способ доставить меня на ту сторону озера.
Способ оказался слегка унизительным: за мной явились два малорослых, но коренастых жителя деревни, уложили на строительные носилки и снесли вниз. Во дворе стоял велосипед с прицепленной сзади коляской. Китайцы меня осторожно подняли и усадили в нее. Мои ноги оказались слишком длинны и безвольно повисли за деревянным бортом коляски: они были словно набиты ватой, как у тряпичной куклы, и по-прежнему ничего не ощущали. Сун Лимин что-то сказала помощникам – те подняли мне ноги в коленях и уперли носками в деревянный край. После этого один из парней забрался на велосипед и выехал за ворота, а второй подхватил носилки, и они на пару с Сун Лимин отправились пешком к озеру.
У моста ребята снова положили меня на носилки и понесли через водоем, как груду строительного материала. На вершине арки они опустили меня вниз и устроили перекур. Я вспомнил, как всего пару недель назад мы с Сун Лимин терпеливо пережидали здесь, пока Сяочжу на больных ногах преодолеет спуск – в тот день я и представить не мог, что скоро сам окажусь в незавидном положении безногого.
Наконец, работяги доставили меня до такси, что уже ожидало на другом берегу озера, получили по купюре и отправились по своим делам. Мы же с китаянкой поехали по уже знакомому мне маршруту – правда, настроение у меня было далеко не такое радужное, как по дороге в деревню. Тогда я был весь в ожидании чудес и открытий, а сейчас пребывал в подавленном состоянии, не зная, что за сюрприз приготовило мне тело и чего еще стоило ждать от жизни.
Какое-то время мы с Сун Лимин молчали, хотя меня так и подмывало задать ей несколько вопросов об увиденном прошлой ночью в спальне Учителя. Однако вместо этого я спросил китаянку, что произошло в доме Сяочжу и почему она столь поспешно оставила меня одного в пещере.
– Ах да, я ведь до сих пор не рассказала тебе об этом! – спохватилась Сун Лимин. – Для малютки Сяочжу все сложилось наилучшим образом, и можно надеяться, что теперь она сможет окончательно выздороветь. Но обо всем по порядку. Вчера после обеда Го Сидэ по обыкновению уложила дочку поспать. А сама стала бродить по ее комнате и рассматривать деревянные панно, что вырезал во время ремонта мастер Ли. На
