Григорий Карев - Твой сын, Одесса
— Ты же коммунист, черт возьми, понимать должен!
Владимир Александрович возбужденно ходил по штабной пещере. Увидев Яшу, Бадаев сразу выключился из разговора, увел его в дальний угол.
— Как дела, Капитан? Москва тебе привет шлет и просит помощи.
Заметив тельняшку под расстегнутым ватником, спросил:
— Ты рябчик и в городе носишь?
— Что вы, дядя Володя! За это расстреливают без суда и следствия.
— К нам шел, нарядился?
— Ага, — покраснел Яша.
— Как здоровье отца?
— Болеют батя.
— Врачу надо показать. Обязательно. Если деньги для этого нужны, не стесняйся, дадим.
— Смотрели уже их доктора.
— Ну?
— Не поднимутся батя…
Бадаев обнял его, присел рядом на каменную скамью, внимательно слушал, подперев щеку левой рукой.
— Скажи мне, Яшко, ты вправду уничтожил тогда удостоверение Николая Бакова, когда тебя задержали на Базарной?
— Что за вопрос? Съел.
— Может, не съел? Может, выбросил? Не могло оно попасть в чужие руки?
— Ну, что вы, дядя Володя! Я же тогда желудок засорил, неделю маялся.
— А как же Фимка выкрутился?
— Ха! Этот кадр из воды сухим выйдет! — засмеялся Яша. — Заявил своему начальнику, что, мол, забыл удостоверение в брюках и отдал в стирку. Принес ему в оправдание комок размокшей бумаги, так спрессованной, что там никакая экспертиза не помогла бы. Потеха!
— И Борисов поверил?
— Поверил! Ему, видать, самому не выгодно было предавать эту историю огласке, да и Фимка у него в доверии. Новое выдал, такое же.
— А откуда же это взялось, Яшко? — Бадаев вынул из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумажку и подал Яше. Это было удостоверение на имя сотрудника полиции Николая Бакова, переданное недавно Яшей Петру Бойко для Садового.
— Где вы его взяли, дядя Володя?
Бадаев нахмурился, как всегда, когда нервничал, сощурил глаза:
— Его передал нам надежный человек из полиции. Нашел в кармане пьяного Садового, подобранного полицейскими на улице.
— Вот собака! — не выдержал Яша.
— Спокойно, Яша, — взял его за руку Владимир Александрович. — Об этом никто не должен знать. Даже он, — Бадаев скосил глаза на Бойко, который по-прежнему в чем-то оправдывался перед Константином Николаевичем Зелинским.
— Садового надо гнать из отряда! — вспыхнул Яша.
— Цс-с, — строго сжал его руку Бадаев, — Слушай мой приказ. Есть подозрение, что Садовой продался сигуранце. Надо проверить, выследить, где бывает, с кем встречается. Это тебе боевое задание. Только смотри, без моего разрешения никаких мер не принимай, а то дров наломаешь, и себя, и всю группу провалишь. Все, что выяснишь, докладывай мне немедленно.
— А Фимка? — заволновался Гордиенко. — Надо срочно вернуть ему удостоверение, Борисов может кинуться…
— Поздно, Яшко. За Николаем Баковым гестапо уже установило слежку, хотя даже балбес Борисов об этом не догадывается. Фимка должен исчезнуть.
— Как исчезнуть? — испугался Яша. До сих пор «исчезали» только предатели по приговору суда командиров партизанского отряда.
— Сейчас вы с Бойко вернетесь в город, — спокойно продолжал Бадаев. — Поведет вас Тамара. И с нею Фимка должен прийти в катакомбы. Ты с ребятами обеспечишь, чтобы за ними не увязался «хвост».
— Но Фимка… — побледнел Яша. — Он же туберкулезник, он же загнется здесь…
— Другого выхода нет, Яшко. Может, нам удастся потом спрятать его в Савранских лесах.
15. По следу
В дни обороны, когда отряд только готовился к подполью, Садовой был заместителем Бойко по подготовке складов оружия, конспиративных квартир и запасов продовольствия.
Но как только вошли в город оккупанты, Садовой старался не встречаться с подпольщиками, а после того, как полиция подобрала Садового пьяным на улице, он вовсе перестал появляться на Нежинской. Выследить, куда он ходит, оказалось не так трудно: кроме братьев Гордиенко, Садовой никого из ребят Яшиной десятки в лицо не знал, а его, долговязого, в сивой папахе и длинном коричневом пальто, из-под которого спускались до самой мостовой широченные серые брюки, трудно было спутать с кем-либо из прохожих. Через несколько дней Саша Чиков доложил Яше:
— Садовой днюет и ночует в бодеге Латкина.
О ресторане на Дерибасовской Яша знал. Его открыл в первые же дни оккупации какой-то бывший буфетчик парохода, курсировавшего по Крымско-Кавказской линии. Сам буфетчик в ресторане не бывал — он завел себе пару серых в яблоках жеребцов и разъезжал по Одессе в рессорном фаэтоне рядом с высокой блондинкой, известной всему городу Верочкой Церм. Всеми делами в ресторане вершил Всеволод Латкин. Поэтому одесситы ресторан называли просто «бодега Латкина».
— Но в самую бодегу нам попасть не удалось, — добавил Шурик Хорошенко. — Туда пускают только румын да наших черношкурых — полицаев.
Как же попасть в бодегу? Как узнать, что там делает Садовой, с кем бражничает?
Яша с Чиковым прошлись раз-другой у входа в ресторан. Нет, не пустят! Мало того, можешь впутаться в неприятную историю, а того хуже — заметит Садовой и догадается, что за ним следят. Надо что-то придумать…
Размышляя, какой бы найти предлог для посещения ресторана, когда там буде. Садовой, ребята остановились у афишной тумбы, сплошь заклеенной разноцветными раскисшими рекламами, размокшими приказами оккупационного начальства, объявлениями. Одно из объявлений, видно, только что наклеенное — чернильные буквы не успели еще расползтись под тающим снегом, — привлекло внимание ребят.
— Ресторану «Южная ночь» требуются красивые официантки, — прочитал Яша.
— Гм… — ухмыльнулся Саша. — «Южная ночь» — это и есть бодега Латкина. Жаль, что я не девушка, вот бы я тебе, Капитан, информацию оттуда доставлял — пальчики оближешь!
— Чиков! Ты — голова! — схватил его за рукав Яша. — Пошли! Есть идея!
— Точно?
— Как в геометрии, — рассмеялся Яша. — Иди в мастерскую, я сейчас.
Он помахал Чикову рукой и свернул в Красный переулок.
После ухода Фимки в катакомбы, Лена осталась совсем одна. Яша навещать ее не мог — за Фимкиной квартирой установлена слежка. По четным числам встречались на ближней скамейке городского сада. Яша приносил ей что-нибудь поесть. Сидели, как на витрине, на виду у всей Дерибасовской или ходили по мастерским и магазинам, в которых Лена безуспешно пыталась устроиться хотя бы уборщицей.
— Ли, — сказал Яша. — Надевай свое лучшее платье, пойдем в ресторан.
— Чумной, — улыбнулась Лена, — разве ты получил наследство от турецкого султана или король Михай признал тебя своим племянником?
