Рождение чудовища - Гульнара Черепашка
Накато кивнула.
Она ощущала себя потерянной. Амади так и не пришел в себя ни разу, пока не было Иму. Поить его было сущим мучением – зубы не разжимались, и питье выливалось обратно. Не помогала вся новообретенная сила и ловкость. Вид колдуна – беспомощный и неподвижный – повергал ее в страх. Умрет он – и что станет с ней?
Станет свободна.
Обретет волю благодаря Бапото – пусть и не так, как тот представлял. Иму над нею власти не имеет. Вот только свобода пугала Накато.
Тревога рождала смутные, тяжелые мысли. У вождя Бапото остался брат. Этот брат винит вестника несчастья – Иму – в том, что случилось. Вспомнилось некстати, как брат – ее, Накато, брат – приказал убить посланца враждебного племени. Тот принес известие от своего вождя, которое не понравилось брату и совету старших племени. Да, винить посланцев в несчастьях – это вполне по-человечески.
Явятся ли сюда люди с намерением отплатить колдуну за скверные предсказания, которые сбылись?
Иму тем временем обходил вытоптанную площадку среди кустов, что-то чертя на земле, делая пассы руками. Как бы он тоже не лишился сил, подобно Амади! Чтобы стать невидимой, Накато получала колдовские амулеты. Один был слабенький – его действия хватало на считанные мгновения. Им она пользовалась, чтобы скрыться за скальным выступом. Второй – более мощный, которым Амади чрезвычайно дорожил – ей давали, лишь когда нужно было столкнуться с людьми вплотную. Он давал хороший запас времени, чтобы удрать.
А Иму намерен скрыть полностью шатер и площадку с костром вокруг. И не временно, а насовсем. По меньшей мере, на долгие дни.
*** ***
- Мастер Иму, а сколько… он пролежит так? – робко осведомилась Накато, кивая на по-прежнему бесчувственного Амади.
Тусклое низкое солнце перевалило за полдень, а он все не приходил в себя. Девушке было жутко. Она поила его отваром Иму – и ей казалось, что заливает питье покойнику. Недвижимый, бледный, и даже конечности, кажется, начинали костенеть.
- Сколько пролежит – столько и пролежит, - буркнул тот с раздражением. – Пусть радуется, если вообще вернется в чувство! А если к нему вернутся силы – пусть возносит хвалу всем богам и духам.
Оставалось только стиснуть зубы. Сидеть у изголовья, наблюдать, как движется солнце по небосклону, заливать в положенное время питье.
Иму ходил злой, бурчал постоянно сквозь зубы что-то. Вздрагивал от каждого шороха и озирался. Чего может бояться колдун? Накато не понимала – и от этого тревога крепла. Уж если колдун боится – чего ждать ей?! Спрашивать о чем-либо боялась – это не Амади. Он не любит, когда она задает вопросы. Да и вообще, кажется, предпочел бы, чтобы она не раскрывала рта.
С трудом верилось, что в самом начале было иначе. С трудом верилось, что это – тот самый Иму, что терпеливо учил ее держать величественную осанку и правильное выражение лица.
Амади пришел в себя к концу третьего дня. Накато глядела отрешенно на гребни далеких гор, когда ощутила неуловимое движение рядом. Опустив взгляд, увидела, как колдун открыл глаза. Совершенно пустой взгляд заставил девушку на мгновение окоченеть: не потерял ли колдун разум?! По словам Иму, такое вполне могло случиться. Глаза у него сделались еще светлее и прозрачнее, чем были. В них сейчас отражалось тусклое зимнее небо. А кожа побелела, сделавшись похожей на камни.
- Мастер! – она склонилась над ним. – Мастер Амади!
- Ты, - проговорил колдун. Взгляд сделался осмысленным.
- Мастер Амади, выпей немного отвара! – спохватилась девушка, приподняла его голову и поднесла кружку.
Он отпил несколько глотков, снова улегся. Прикрыл на несколько мгновений глаза, потом взглянул на нее снова. Ей показалось, что взгляд чуть прояснился. Сделался более живым, острым. И глаза – прозрачные-прозрачные – вновь обрели цвет.
- Давно я так лежу? – осведомился он хрипловато.
Голос звучал слабо, но в нем ощущалась тень былой силы и самоуверенности.
- Почти три дня, - она отвернулась, боясь, что слезы все-таки польются. – Неподвижно, как труп. Даже напоить толком не получалось.
- У тебя вполне получалось, - заметил он, приподнимаясь на локтях. – А где Иму?!
- Пошел за травами…
- Ага! Ясно, - он огляделся – превращался в себя прежнего на глазах. – А чего это, - повел неопределенно вокруг рукой. – Чего это вокруг поменялось? Что это Иму – защитными знаками, что ли, обвел стоянку?
- Чтобы нас не нашли, - девушка закивала. – Он злой пришел, тогда, в первый день. Из поселка – сказал – его прогнали. Мол, весть дурную принес. Беду накликал.
- Эк, - крякнул Амади. – Вот это новость! Я-то думал, они испугаются, за советом к нему кинутся, - протянул он задумчиво. – А они не просто упертые, они тупые оказались!
- Там, сказал мастер Иму, брат Бапото теперь заправляет, - вспомнила Накато.
- Во имя духов неназываемых, я что, слышу знакомый голос? – в шатер зашел снаружи Иму. – Я уж опасался, не услышу тебя.
- Опасался или надеялся? – проворчал с раздражением Амади.
- Что это ты такое говоришь, друг? – Иму сощурился с недовольством.
Накато сжалась. Амади только пришел в себя – и им с Иму вздумалось ссориться! Она видела, к чему приводили порою ссоры между воинами в кочевье. Ссоры вспыхивали, как сухая трава – у костров на стоянках. Иногда и старшие не успевали вмешаться – лилась кровь. До крайнего, правда, доходило редко – в кочевьях нападать на своих было табу. Но здесь – не кочевье. Уж если воины в одном роду порою калечили друг друга, то что помешает сделать это разозленным колдунам?
Она-то уж точно их разнять не сумеет.
- Выпей-ка лучше отвара, - примирительно пробурчал Иму. – Вид у тебя дрянной.
- Только что выпил. Ничего, выкарабкаюсь, - Амади рассмеялся тихим каркающим смехом. – Теперь-то выкарабкаюсь…
*** ***
Он и правда выкарабкался.
С первого вечера Амади не оставлял попыток подняться на ноги. Через
