Олесь Донченко - Карафуто
Он живой. Он вверху видит небо. Он быстро ощупал себя и сделал несколько движений ногами и руками. Кости целы. Пальцы окровавлены. Это мелочи. Он живой! Да, он в самом деле живой!
В первый момент он даже забыл о сыщике. Потом спохватился, поискал его вблизи глазами.
Он увидел его далеко внизу. Шпик лежал неподвижным бревном на камнях в пропасти.
Несколько минут Володя обдумывал положение. И невольно удивлялся ясности мыслей и своему спокойствию в это время. Он быстро и внимательно осмотрел спуск в пропасть. Не пропустил глазами ни одного выступа на склоне кручи, ни одного камня и кустика.
Володя решил спуститься к шпику. Надо убедиться, что он мертвый. И кроме того…
Это была замечательная мысль. По крайней мере такой она показалась юноше. И он ее должен обязательно исполнить. Но для этого надо сначала спуститься в пропасть. Все равно наверх тут не вылезти. А пропасть, наверное, имеет выход.
Володя начал осторожно спускаться. Это была трудная и опасная работа. Ногой юноша нащупывал очередную точку опоры, цеплялся за камни, хватался за траву и кусты.
Хабаров лежал неподвижно. Ясное дело, он был мертв, его глаза были закрыты, а в рот набилась земля. Он не дышал.
Володя обыскал карманы шпика. Да. То, что юноша надеялся найти, есть! Это была небольшая бумажка, удостоверение, что Хабаров работает дровосеком на лесоразработках Фуксимо.
Кроме того, у шпика было двести бумажных иен[6], по двадцать в банкноте, и много серебряных монет по пятьдесят и двадцать сен.
Нашел Володя и другую бумагу — удостоверение, что Петр Хабаров действительно сын Михаила Хабарова, офицера бывшей белогвардейской русской армии. Это удостоверение было тщательно зашито в кармане штанов, и нащупал его Володя почти случайно.
Вместе с удостоверением лежал небольшой круглый жетон из меди, на котором была изображена цветущая хризантема и выбит номер 2008.
Володя долго размышлял, что означает этот жетон и настоящее его значение разгадал только много позже, когда попал в очень критическое и опасное положение.
Юноша снял со шпика штаны из добротной «чертовой кожи» и надел на себя. Штаны пришлись в самый раз. Так же надел синюю рубашку Хабарова. Теперь он был похож на настоящего дровосека.
Удостоверения, деньги и жетон спрятал в карман и пошел по дну. Прежде всего, как выбраться отсюда? С обеих сторон поднимались почти отвесные стены. Надо как можно быстрее найти выход.
Горное ущелье в одну сторону расширялось, в этом направлении и пошел Володя. В самом деле, вскорости он вышел в небольшую долину с высокой травой.
Надвигалась ночь, над долиной бесшумно летали ночные птицы. Володя не знал, в какую сторону ему надо идти. Он потерял направление и никак не мог сориентироваться. Осталось одно — ждать утра.
Володя нарвал несколько охапок сочной травы и сделал себе мягкую постель. Затем лег навзничь и посмотрел вверх. Небо затянули тучи. Где-то недалеко кричала болотная птица, вокруг шелестела высокая трава, и комары жадно набросились на юношу. Они гудели, пели, зуммерили на тысячу голосов — тонко, басисто, одни — протяжно, другие — коротко. От их укусов горелая кожа. Пришлось зарыться в траву с головой и спрятать руки под рубашку.
Хотя и сильно устало его тело, но от пережитого нервного напряжения сон долго не приходил.
Что сейчас делает отец? Что с ним? Может, умирает в яме после истязаний, и ему никто не подаст даже кружки воды?
Юноше казалось, что он преступно потерял много времени, когда каждый час дорог, ибо может стоить отцу жизни.
Володя срывался на ноги, пытался бежать вперед, как можно быстрее вперед, к своим. Но ночь была темная, вокруг стояла глухая тайга, и неизвестно было, в какую сторону ринуться.
Трава шептала под ветерком, иногда это вызывало тревогу, казалось, будто ее топтала лапа зверя. В такие минуты Володя поднимал голову и чутко прислушивался. Он жалел тогда, что не нашел и не взял с собой острую финку, которую выбил из рук шпиона.
В конце концов сон одолел-таки его. Он проснулся утром, когда солнце уже золотило стволы деревьев на склонах сопки.
Володя нашел озерко, умылся и напился холодной прозрачной воды, настоянной на ароматных травах и кореньях. Потом определил направление по солнцу и углубился в таежную чащу.
Он шел целый день, иногда только садясь отдохнуть на некоторое время и уклоняясь в сторону, чтобы собрать не созревшие еще ягоды или напиться воды из болота или ручейка.
Уже начало смеркаться, когда Володя увидел, что сбился с правильного направления. Когда это случилось, он и сам не мог сказать. Возможно, что он целый день шел в не туда. А ему надо на север, и только на север!
Юноша переночевал под старой елью и, едва загорелась заря, снова тронулся в путь, его мучил голод. На болоте он нашел гнездо с пятью зеленоватыми яйцами; торопливо разбил одно из них, но увидел, что оно уже хорошо насижено, с зародышем. Голодный, пошел дальше.
Со временем Володя вспомнил о кремнях. Он легко нашел пару красивых камешков, но теперь неотступно думал про мох, про сухой нежный мох, похожий на пух.
Володя решил любой ценой добыть огонь. Как сетовал он, что не взял у дровосеков спичек!
Он сел на пригорке и долго кресал кремень о кремень, пока мох не затлел. Это была торжественная и ответственная минута: займется или не займется?
Он раздувал искры, пока хватило силы легких. Подкладывал тоненькие кусочки сухой березовой коры. И в конце концов мох вспыхнул, как порох. Огонь перекинулся на кору, она затрещала, как выстрелы.
Володе хотелось прыгать вокруг костра. Поблизости он насобирал грибов и запек их. Вышло не очень вкусно, но он проглотил их с волчьим аппетитом.
Володя положил в карман кремешки и пошел дальше. Перед тем он хорошо погасил костер, чтобы не возник пожар.
Он умел разводить огонь. Теперь можно было охотиться, ему хотелось жареного мяса. Однажды он спугнул рябчика, но подбить его было ничем.
Юноша шел бодро. Вокруг стучали дятлы. От голода он не погибнет, во всяком случае можно убить дятла. Но этого делать не пришлось. Володе почему-то казалось, что это — его последний день на Карафуто.
Этой ночью он обязательно перейдет границу и его задержат красноармейцы-пограничники. Юноша ускорил шаг. Он злился, натыкаясь на валежник. Это очень задерживало, валежник был как проволочное заграждение, как таежные траншеи или волчьи ямы.
А потом начались болота. Грунт проседал под ногами. Володя знал, что это означает. Неосторожный шаг — и можно увязнуть в трясине. Юноша не хотел рисковать. Это будет страшная глупость — вырваться из японского плена и погибнуть в болоте. Более бессмысленной смерти не придумать.
