Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса
— Так-то оно так… Ну ладно. Только уж ты не задерживайся.
— Вот и молодец. А теперь пошли к столу, нас уже давно Фани приглашала.
Все это время мне казалось, что брат чем-то озабочен. Но после разгула в ресторане я чувствовал себя не очень-то бодро и не стал ни о чем расспрашивать. Когда мы уселись за стол, Фани позвала Зорю к телефону.
Вернувшись, он сообщил:
— Звонил Роджерс. Приглашал нас вместе обедать. Я ему ответил, что сегодня ты в моем полном распоряжении и поэтому никому тебя не отдам. Он было обиделся, но, вспомнив о моем отъезде, согласился. Так-то! — Брат похлопал меня по плечу. — Давай наметим план мероприятий на сегодняшний день. На правах хозяина предлагаю следующую программу: до обеда мы походим по магазинам. Купим, что тебе надо. Обедаем в ресторане. Потом я покажу тебе некоторые достопримечательности города. Не бойся, повторений не будет. К ужину вернемся домой. Согласен?
— Возражений нет.
— Теперь говори, какие наказы получил. О рыболовных снастях я уже слышал, меня интересуют заказы от домашних. Не просила ли чего Марина?
— Да ничего особенного. И Марина, представь себе, ничего не просила.
— Дева Мария! — В голосе брата прозвучали нотки разочарования.
— Не сердись на нее. Она у меня с характером.
— Ладно, — спокойно согласился Зоря. — Теперь ближе к делу. Слушаю тебя.
— В основном меня интересует техника — магнитофон или транзистор. И еще набор слесарных инструментов. Моя мечта. Ну и барахло кое-какое. Оно тут, говорят, доступное и дешевое, — сорвалось у меня.
— Это смотря для кого! — тяжело вздохнул Зоря и, не договорив, махнул рукой.
— Что ты хочешь сказать? — насторожился было я.
— Всего, чего я хотел бы сказать, не скажешь… — Лицо брата помрачнело. Мне показалось, что у него резко испортилось настроение. Таким я его еще не видел.
— Разве жизненный уровень здесь сравнишь… — начал я.
— Не надо об уровне… — поморщился он. — Оставим эту тему для газет и социологов. Все в мире сложно и разноречиво, Алеша.
— Ты-то устроился будь здоров. Вилла, машины… Не квартира, а хоромы… Любой позавидует.
— А я тебе завидую… И очень… — с какой-то внутренней болью произнес Зоря.
— Мне?! — не понял я.
— Да, тебе… — с грустью подтвердил брат. — Давай об этом в другой раз поговорим. Итак, на чем мы остановились?
— Зоря, может быть, отложим все это до следующего раза?
— Следующего раза может и не быть. Не откладывай до обеда то, что можно съесть за завтраком.
— Не понимаю, о чем ты?
— Кто знает, что будет завтра, — сказал он.
В этот день мы полностью выполнили программу. Побывали в магазинах. Да еще в каких магазинах! Мечта! Я даже расстроился. Подчеркнутая вежливость и предупредительность продавцов. Невозможно уйти, не купив чего-нибудь. Вот это уровень, вот это культура!
Обедали в ресторане с русской кухней, где впервые отведал ухи из стерляди. Очень вкусно. Русские купцы не зря увлекались ею. А после этого брат показал мне старую часть города. И мы на лошади, празднично убранной и расцвеченной всеми цветами радуги, запряженной в старинный венский тарантас, медленно и чинно объехали старую часть Вены. На облучке тарантаса гордо восседал кучер в цилиндре, весь в черном, торжественно держа в вытянутых руках вожжи. Меня поразили узкие, темные улочки, где никак не разъедешься со встречной машиной. Вытянутые к небу и. тесно прижавшиеся друг к другу разноцветные двух-трехэтажные домики. Потом я попросил показать метро. Вот уж не ожидал того, что увидел. Разве можно австрийское метро сравнить с нашим! Грязно, темно, низко, серо. Без привычных глазу расписных красочных стен московского метро. Даже не верится.
Затем снова продолжали осмотр города.
На одной улочке брат остановил кабриолет.
— Подожди минуту, — сказал он.
Зоря направился к прилично одетому, одиноко стоявшему на обочине улицы мужчине. Тот играл на скрипке какую-то грустную мелодию. На его груди висел плакат с надписью; «Помогите. Два дня ничего не ели». Рядом сидела маленькая собачка, держа в зубах шляпу хозяина. Я увидел, как брат достал из кармана деньги и бережно (опустил их в шляпу. Собачка радостно вильнула хвостом.
— Когда-то сам был таким, — с грустью заметил брат, снова усаживаясь рядом со мной.
В ответ я понимающе кивнул. Мы молча доехали до стоянки, где оставили свою машину. Дома нас приветливо встретила Фани.
— Пожалуйста, к столу, ужин готов! — объявила она.
И вот, уставший от впечатлений, я сижу за столом.
— Уморил тебя сегодня, — улыбнулся Зоря. — Извини. Давай перекусим и будем отдыхать.
— Да, конечно. Я что-то устал. Мы утром еще повидаемся?
— Разумеется.
Поужинав и пожелав друг другу спокойной ночи, мы с Зорей расстались.
Почему-то в этот вечер мне было не по себе. И настроение брата, и шикарные магазины, и одинокий скрипач с собачкой не давали мне — уснуть. Я изредка поглядывал на сегодняшние покупки. Даже великолепный набор слесарных инструментов, аккуратно уложенный в специальный чемоданчик, не вызывал прежнего восторга.
Чего-то мы с братом не договорили, чего-то не выяснили. Так, по крайней мере, мне казалось. С трудом заснул. А под утро приснился сон. Как будто Зоря с ножом гонялся за мной по квартире и в конце концов догнал, свалил на пол и, вонзая нож мне в грудь, приговаривал: «Зачем мое письмо порвал? Зачем мое письмо порвал?» «Какое письмо?» — спрашиваю. «А посланное тебе перед отправкой на фронт», — отвечает он со злостью.
И я проснулся. Приснится же такое. Лежу в постели и никак не могу сообразить, что со мной происходит. Как же обрадовался, что это всего лишь сон.
Утром Фани подала мне записку.
«Дорогой Алексей, я улетаю. Ты так крепко спал, что я не решился тебя будить. В одиннадцать часов будет звонить Роджерс. Советую не отказываться от его предложений. Не пожалеешь. Обнимаю. Твой Зоря».
Сон не выходил из головы. Может быть, прав Зоря, отдай его письмо кому надо — и не было бы с ним никакой беды?
Я посмотрел на часы. В моем распоряжении оставалось сорок минут. Быстро встал, привел себя в порядок. В ожидании завтрака включил транзистор. «Голос Америки» передавал информацию о перебоях в снабжении мясом у нас. Выключил приемник. Развернул газету «Русская мысль», которая издается в Париже, объемом в двенадцать страниц. Интересно, что здесь пишут о нас. Первая страница была посвящена международной жизни; «Куба и СССР», «Канцлер ФРГ в Белом доме», «Неразбериха или диалектика», «Нераспространение ядерного оружия», «Парад красногвардейцев». Под последним заголовком — фотография Мао.
