Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра
В комнатенке было тепло и сыро. Мэддокс снял рубашку, бросил ее на матрас. Потянулся мускулистым торсом, сделал несколько упражнений на растяжку. Потом взял мощную беспроводную дрель «Макита», вставил новый аккумулятор. Подойдя к куче старых опор, потыкал их отверткой, а когда нашел подходящую планку, измерил ее, карандашом наметил точку и начал сверлить. Вой дрели эхом отдавался в пещере; в ноздри бил запах лежалой сырой древесины, а из просверленного отверстия струйками высыпалась дубовая труха. Как только паз был готов, Мэддокс обеими руками приподнял планку и с усилием водворил ее на нужное место. Затем прибил планку гвоздем, просверлил отверстие нужного размера в ранее укрепленном брусе, вставил восемнадцатидюймовый болт и так сильно завинтил ключом шестигранную гайку, что она ушла в древесину на добрые четверть дюйма.
Теперь эту гайку нипочем не вывинтить, хоть расшибись.
Через час Мэддокс завершил работу. Он оставил лишь входное отверстие. Три бывшие опоры, которыми предстояло блокировать вход, лежали неподалеку одна на другой, уже наготове, с просверленными пазами.
Джимсон прошелся вдоль только что отделанной стены, погладил доски рукой. Потом неожиданно издал вопль, стиснул одну из досок своими большими ладонями и принялся изо всех сил дергать ее взад-вперед и из стороны в сторону. Он отступал на несколько шагов и пинал деревянные брусья, кричал, взвизгивал, сыпал проклятиями, с разбегу налегал на стену плечом, снова и снова. Затем схватил стол и ахнул им о доски. Он повторял, как заведенный: «Сукины дети! Ублюдки! Всех кончу! Всем кишки выпущу!»
Внезапно Мэддокс замер, тяжело дыша. Вынул из рюкзака полотенце, отер пот с плеч и груди, промокнул лицо, откинул назад волосы, пригладил их пальцами. Поднял с матраса рубашку, надел ее, потянулся.
Напоследок он ухмыльнулся. Никому из этой дыры не улизнуть. Никому.
3
Уайман Форд отряхнул от пыли края рясы и сел на упавший скрюченный ствол старого можжевельника. Выйдя из монастыря, он одолел почти двадцать миль и достиг далеких вершин Навахского кольца — огромного протяженного плоскогорья, тянувшегося на многие мили вдоль южной границы Эхо Бэдлендс. Далеко позади лежали ярко-красные каньоны, известные под общим названием Ранчо привидений, а с северо-запада пейзаж обрамляли заснеженные вершины гор Канхилон.
Форд достал из мешка четыре топографические карты масштабом 1:24 000 — такие чертят в Геологической службе. Развернул их и разложил на земле, одну подле другой, а уголки прижал камнями. За считаные минуты он определил, где находится, сличив видимые ориентиры с их графическими обозначениями. Взял бинокль и стал осматривать Эхо Бэдлендс, ища глазами скалу, которая напоминала бы изображение, полученное на компьютерной схеме. Завидев нечто похожее, Форд сразу же отмечал расположение объекта красным карандашом на нужной карте. Через пятнадцать минут он опустил бинокль, воодушевленный открывшимся ему зрелищем. Скала, обнаруживавшая необходимое сходство, Форду пока не попалась, однако чем дольше он всматривался в бесконечную череду каньонов, крестообразно пересекавших Эхо Бэдлендс, тем более твердым становилось его убеждение, что формация, в которой замурован тираннозавр, находится именно здесь. Куполообразные скалы, подобные скале на схеме, похоже, типичны для этой дикой местности, насколько Форд мог судить со своего наблюдательного пункта. Одно было плохо: практически весь обзор закрыли столовые горы, изрезанные каньонами. К тому же компьютерная схема демонстрировала двухмерное изображение, на котором не видно, как скала выглядит под другим углом.
Форд снова поднес бинокль к глазам и продолжал высматривать нужную скалу, пока не изучил все объекты, видимые с его позиции. Пришло время переходить на участок, который Уайман обозначил на карте «Наблюдательным пунктом № 2». То был небольшой холм с крутыми склонами, расположенный на другой стороне Навахского кольца и торчавший, словно поднятый палец. Идти придется долго, но прогулка эта не будет напрасной: Форд сможет увидеть территорию пустынных земель, столовых гор и каньонов почти полностью.
Он взял флягу и встряхнул ее, определив, что запас воды израсходован меньше чем наполовину. В мешке у Форда имелась еще одна фляга, еще не начатая. Если аккуратно использовать запасы, трудностей с водой не предвидится.
Уайман сделал маленький глоток и отправился в путь, двигаясь по краю Навахского кольца.
По дороге он погрузился в приятные мысли — благотворно подействовала физическая нагрузка. Настоятелю в монастыре Форд сказал, что хотел бы провести некоторое время в пустыне, посвятив его духовным исканиям, и пообещал вернуться на следующий день к часу третьему. Теперь это оказывалось абсолютно невозможным, а если Форд уйдет еще дальше в пустынные земли, то на возвращение понадобится, вероятно, еще дня два. Настоятель не возражал: он привык к отлучкам Форда в пустыню, где тот предавался благочестивым размышлениям. Однако на сей раз Уайман чувствовал, что в чем-то неправ. Он ввел настоятеля в заблуждение относительно своих намерений. Молитва, пост и предельное самоограничение еще не свидетельствуют о духовности его исканий. Форд понимал: он позволил интриге, тайне, опасностям, сопряженным с поисками динозавра, увлечь себя. В монастыре Уайман приобрел весьма ценный навык самоанализа и теперь пользовался им, раздумывая над причинами собственного поведения. Зачем вообще он отправился в эти дикие земли? Нет, не затем, чтобы найти динозавра во имя блага американского народа — альтруистических побуждений тут нет и в помине. Он хочет разыскать окаменелость не ради денег и, уж конечно, не ради славы.
Форд предпринял поиски в силу более глубинных причин, в силу некоего изъяна в характере: он жаждал риска и приключений. Три года назад Уайман принял решение, тогда — импульсивное, но к настоящему моменту уже хорошо обдуманное и подкрепленное молитвой: решение удалиться от мирской жизни и посвятить себя служению Богу. А нынешняя экспедиция — тоже часть служения Богу?
Почему-то Форд так не думал.
Вопреки этим мыслям, будто бы повинуясь неведомой внешней силе, брат Уайман Форд продолжал путь по утесам Навахского кольца, открытого всем ветрам, и не сводил глаз с далекого холма.
4
Айэн Корвус стоял у окна. Он услышал, как у него на рабочем столе зазвонил телефон и голос секретарши объявил: «Мистер Уормус из Бюро по управлению землями на первой линии».
Корвус подскочил к столу, снял трубку и заговорил приятнейшим голосом:
