ESCAPE - Алиса Бодлер
Немного подумав, я прогрузил почтовый сервис в браузере и начал писать свою весточку человеку, который, как я надеялся, знал о МёрМёр больше, чем мы все вместе взятые:
«Здравствуйте,
Ваш контакт был передан мне моим руководителем
Бобом.
Наша компания «ESCAPE» занимается созданием и эксплуатацией квестов. Несколько дней назад нам поступил заказ на постройку проекта, визуальная составляющая которого, по желанию нашего клиента, должна быть основана на поместье МёрМёр. Так как заказчик хочет добиться максимального соответствия интерьерам дому Бодрийяров»…
Я мысленно поблагодарил мистера О за то, что выучил эту дурацкую фамилию и смог написать ее правильно, а затем продолжил:
…«мне необходимо попасть на территорию и сфотографировать доступные комнаты. Подскажите пожалуйста, Вы могли бы помочь мне с этим? Я хотел бы приехать завтра.
Заранее благодарю Вас.
С уважением,
менеджер по коммуникациям в «ESCAPE»
Боузи Дуглас»
Я проверил свое письмо на грамматические ошибки и нажал кнопку отправления. Ответа можно было дождаться и в мобильном приложении, поэтому компьютер наконец был выключен и убран подальше от наблюдательного взора Иви.
Осмотревшись, я понял, что комната слегка расплывалась перед глазами. Узоры на обоях смешивались воедино, а потолок будто сам, без посторонней помощи, отъезжал вдаль. Со слов доктора Константина я знал, что это явление называется дереализацией[8] и связано с серьезным стрессом, который я пережил ранее этим днем. Помнил также, что впервые увидел нечто подобное в свои четыре года, когда играл с конструктором в общем зале. Обшарпанную стену казенного дома скрывал аляпистый красный ковер. В какой-то момент я заметил, что завитки в центре сплетались в особенный, еще не знакомый мне образ. Уже сейчас я понимал, что высокая, худая фигура, длинный плащ и острые плечи принадлежали Мистеру Неизвестному из моих так называемых особенных состояний. Константин интерпретировал его как один из режимов в схемной терапии с самых первых наших сеансов. Именно так у силуэта появилось другое имя – карающий критик. Чем старше я становился, тем чаще он приходил. Образ развивался вместе со мной: двигался, издавал звуки, совершал те или иные поступки, которые, как казалось психотерапевту, служили личным наказанием самому себе. Мой доктор хорошо понимал, что любую информацию до меня лучше всего доносить в виде системного компонования фактов о моем состоянии. Так я воспринимал происходящее проще, быстрее и безболезненнее всего.
Иви вплыла в комнату с тарелкой, на которой поразительно красиво расположились четыре фаршированных блинчика. Подруга сложила их аккуратным домиком, а в центре – небольшая порция соуса. Тонкое, кружевное тесто крепко обнимало начинку и источало поразительно аппетитный запах. В животе заурчало.
Девушка поставила мою порцию на наш общий стол и торжественно указала на нее рукой:
– Я принесла тебе самые первые, Зи-Зи! – гордо заявила блондинка. – Поешь, пожалуйста, пока я все доделываю.
– Спасибо тебе, – я смущенно улыбнулся, не представляя, как сильно она торопилась, чтобы накормить меня раньше намеченного ужина.
– Приятного аппетита! – Иви комично отвесила реверанс.
Девушка покинула нашу спальню так же плавно и тихо. Я принялся за свою роскошную трапезу и наконец почувствовал себя лучше. Но стоило мне пустить в сознание мысли, никак не связанные с работой – послышался звук уведомления электронной почты. Реставратор прислал мне ответное письмо:
«Здравствуйте, Боузи.
Вы можете подъехать завтра с утра и вообще в любое удобное время, но строго до 22:00. Просьба – надеть удобную обувь на мягкой подошве. Полы довольно ветхие, передвигаться необходимо очень аккуратно, большого веса они могут не выдержать. Вы можете фотографировать. Подниматься на второй этаж нельзя. Мы не беспокоим лестницу, так как она чувствует себя еще хуже, чем полы».
Прочитав его сообщение, я почувствовал легкое ощущение зарождающегося беспокойства. Ответ нового знакомого заставил меня задуматься о том, куда именно мне предстояло совершить поездку. В своем состоянии мне совсем не хотелось бродить по сомнительным полузаброшенным локациям и пытаться понять то, чего от меня хотел мистер О. Я понимал, что конечными игровыми механиками и сюжетными поворотами будет заниматься сценарист. Но этот проект уже успел вытянуть из меня много ресурсов, так как требовал максимальной отдачи, истинная цель которой была никому неизвестна.
Вторым вопросом, который промелькнул в моей голове, стала тема этичности. Заказчик так смело стремился воспроизвести чужую жизнь и заработать на ней денег, что я вновь задумался, насколько использование подобной темы для квеста корректно? Мы жили в мире, в котором зарабатывать деньги на чужих трагедиях было модно и актуально, однако мои жизненные принципы никогда не совпадали с тем, что давало возможность обрести шальные суммы. У поместья МёрМёр, очевидно, были прямые владельцы, и что если эти люди являлись прямыми потомками Бодрийяров? Что, если у них по-прежнему сохранилась эта дурацкая фамилия? Мы всегда меняли имена и некоторые обстоятельства в финальных историях, но память о прошлом изменить было невозможно. Я не хотел быть причастным к проекту, в котором мы, вполне возможно, собирались использовать хоть и достаточно древние, но все же печально известные факты об одной семье как отличный маркетинговый ход.
Я окликнул Ив, хоть и понимал, что сквозь звуки шипящего масла меня будет тяжело услышать. К моему удивлению, она прибежала практически сразу:
– Тебе плохо?
– Нет, мне нормально. Все очень вкусно! – это было чистой правдой. Будь моя голова посвободнее, от блинов я бы не смог оторваться.
– Ты поэтому откусил один блин и сидишь смотришь в тарелку? – скептически оглядела меня девушка.
– Нет, Иви, я тут подумал, – я сделал паузу, пытаясь сформулировать то, что меня беспокоило. – Мы же берем реальную историю в основу этого проекта, так? Сейчас доподлинно известно, что у дома есть частный владелец. А если он – далекий родственник Бодрийяров, и травма поколений принесет ему боль?
– Господи… – художница закатила глаза.
Ив снова убежала на кухню, но я знал, что сейчас она обязательно вернется и начнет учить меня жизни. Так и получилось – я даже расслышал звуки поворота газовой вертушки. Она выключила плиту и вновь появилась передо мной.
– Скажи, пожалуйста, тебе правда нечем занять голову? – устало поинтересовалась подруга.
– Иви, это важно, – я пытался донести свои переживания рациональным образом. – Даже если судить практически – к нам могут быть претензии за оскорбление личности…
Подруга
