ESCAPE - Алиса Бодлер
– Почему они решили сделать томографию? – почти шепотом спросил я.
– Стандартная процедура при подобных приступах. Должны проверить, что с вами происходит, – строго отозвался доктор. – Вы говорили о лекарствах, которые принимаете?
– Нет, – у меня и в мыслях не было озвучивать нечто подобное.
– Стоило, тогда и томография была бы не нужна, – Константин сел так, чтобы я не мог заглядывать в планшет через его плечо. – Уверен, что вы опять сбили цикл приема.
– Возможно, – последний прием был пропущен точно – я торопился закончить дела в лавке и не смотрел на часы.
– Боузи, если вы не можете лечиться самостоятельно, я должен предложить вам госпитализацию. – Константин приподнял брови так, словно проверял мою реакцию. – Не потому, что у вас острое состояние априори, а потому, что вы сами себя в него вгоняете.
– Я не соглашусь на госпитализацию, – мой ответ получился еле слышным. Подобные вопросы обсуждать было некомфортно даже наедине.
– Я это знаю, – отстраненно подытожил врач.
Он вздохнул и обратил свой взгляд в конец коридора. К нам направлялась молодая девушка-нейрохирург, которая и проводила процедуру моей томографии. В ее руках были черные листы с распознаваемыми очертаниями моей головы.
– Боузи Дуглас, двадцать два года? – дежурно уточнила специалистка так, словно не она лично общалась со мной еще полчаса назад.
– Это я, – неуверенно ответил я. В такие моменты я терялся в пространстве и вполне мог перестать отзываться даже на свое имя. Но присутствие доктора придавало мне уверенности.
– Ваши результаты, – нейрохирург протянула мне бумаги.
Прежде чем я успел спохватиться, заключение забрал доктор Константин. Он проигнорировал мой интерес и принялся рассматривать выданные файлы самостоятельно. Нейрохирург обратилась ко мне:
– Вам предписана консультация у невропатолога. Ничего критичного мы не увидели, но в затылочной части мозга есть небольшой белый очаг. Он сухой, поэтому может быть еще родовой травмой. На первый взгляд, никакой опасности не представляет. Но лучшим решением станет последующее обращение к специалисту. Это все, что мы можем резюмировать в кратком заключении.
Константин кивком поблагодарил ее, она попрощалась и вернулась в палату.
– Белый… очаг? – нерешительно обратился я к Константину, который выглядел так, будто понял каждое слово. Наверняка это соответствовало действительности.
– Небольшое пятно, судя по снимкам, – показал мне бумаги доктор. – Уверен, что это не имеет ничего общего с вашим состоянием.
– Почему? – врачебная находка звучала пугающе, и я не был уверен, что к ней стоило так легко относиться.
– Потому что они пытались исключить судорожный приступ, который возможен при эпилепсии или эндогенных психических расстройствах, – последнее словосочетание уже начинало набивать мне оскомину. – Будь это он, на снимках бы остались совсем другие следы. Я не думаю, что очаг должен нас сейчас беспокоить. Вам следовало сказать про лекарства.
Психотерапевт отдал мне заключение нейрохирурга и поднялся, вновь отряхивая свой тренч. Интересная привычка. Вряд ли он мог испачкаться, сидя в больничном коридоре. Или полы были слишком длинными и доставляли ему дискомфорт? Я мог с уверенностью сказать, что такой верхней одежды не видел очень давно – фасон был очень приятным и старомодным, но наверняка не практичным. Однако этот винтаж был Константину к лицу. Он без лишней спешки убрал гаджет, которым практически не успел воспользоваться, и был готов покинуть больницу.
– Я отвезу вас домой. Идемте, Боузи, – утвердительно произнес доктор, не оставляя мне никакого выбора.
Поднявшись вслед за психотерапевтом, я грустно побрел к выходу. По пути, я рассматривал снимки, и, приглядевшись получше, наконец, заметил небольшое пятнышко в районе затылка. Интересно, о какой родовой травме могла идти речь? А что, если очаг все-таки появился позже? Несмотря на скептицизм Константина, природа этого отклонения меня почему-то взволновала.
* * *
Всю дорогу домой мы ехали с Константином молча. От дежурной больницы до нашего с Ив жилища было значительно ближе, чем от «Лавки Сэма», а потому за несколько минут, что мы были в пути, я так и не решился обратиться к этому статному, строгому человеку, с которым не мог перейти на «ты» уже три года.
– Боузи, запишитесь сегодня на следующий прием. Не забудете? – все же заговорил доктор в конце нашей поездки.
– Я… да, – вынырнул я из раздумий. – А сколько я должен вам за сегодняшний приезд?
– Рассчитаемся при личной встрече, – отрезал Константин.
Он остановил машину прямо возле входа на нашу лестничную клетку и вздохнул.
– Иви дома?
– Я не знаю, наверное, да, – подруга отсутствовала вчера, а потому в том, что она успела вернуться, я не был уверен.
– Пусть приглядывает за вами сегодня, – казалось, что его голос, наконец, потеплел. Неужели он действительно так переживал за произошедшее? И если да, то почему? – Если что-то пойдет не так, сообщите мне об этом в обязательном порядке.
– Договорились, – постарался вежливо улыбнуться я. – Большое спасибо за вашу помощь.
– Всего доброго, – мягко попрощался мужчина и разблокировал двери автомобиля.
Я возвращался домой с неохотой. Несмотря на указания врача, я все равно собирался заняться работой, потому что знал, что ухудшение здоровья не станет уважительной причиной для Боба. Но и это не было самой печальной новостью. Более всего – пугала перспектива неизбежного обсуждения своего состояния с подругой. Иви имела светлый нрав, но достаточно твердый характер, который проявляла в самые неподходящие для меня моменты. В сравнении со своей боевой соседкой, я частенько, выглядел довольно беспомощным. И это вызывало стыд.
Когда я вошел в квартиру, то почувствовал нежный запах жареного сладкого теста. Казалось, так могли пахнуть только мои любимые блинчики! Предвкушение трапезы немного подняло мне настроение и отвлекло от пасмурных мыслей. Может быть, беседа за вкусной едой способна смягчить мои невеселые вести?
Иви встретила меня в коридоре. Длинные светлые волосы были собраны в высокий пучок, а домашнюю одежду скрывал большой фартук. Она выглядела очень уютно и по-домашнему. В руках девушка держала кухонную лопатку и сотейник с маслом. На ее лице застыло недоумение:
– О, а что случилось? Я только начала готовить нам ужин. Сказал бы, что будешь раньше – я бы поторопилась.
Я не мог подобрать правильный ответ, поэтому просто передал ей файл со своей томографией. Подруга забрала бумаги и взялась за изучение – ее лицо становилось мрачнее с каждой секундой, и мое чувство вины усиливалось
