Старуха - Михаил Широкий
Миша пожал плечами.
– Без понятия. Я как-то не следил за этим.
Димон, мельком взглянув на него, сузил глаза и выпятил губы.
– А, ну да, конечно. У тебя ж есть заботы поважнее.
Миша, мгновенно утратив свой рассеянно-отсутствующий вид, метнул на товарища желчный взгляд и процедил сквозь зубы:
– Мои заботы тебя не касаются.
Димон предпочёл сделать вид, что не услышал приятеля, и, отойдя от него на несколько шагов, вновь погрузился в созерцание родного города, обозревавшегося им с таким неподдельным интересом, как будто он не родился и вырос здесь, а приехал сюда вчера и спешил хотя бы поверхностно ознакомиться со всеми местными достопримечательностями.
Однако даже недолгое время оставаться в безмолвии он был, по-видимому, не в состоянии и, не обращая внимания на хмурую, отстранённую мину напарника, не переставал делиться с ним впечатлениями от увиденного, не смущаясь тем, что тот почти не слушал его, и говоря всё это будто самому себе:
– В общем, и городок наш не такой уж и большой, и облазили мы его вроде вдоль и поперёк. Где только не были!.. А вот если присмотреться повнимательнее – вот так, с высоты птичьего полёта, – так, оказывается, много ещё белых пятен осталось…
– Чёт птицы у тебя как-то низко летают, – не сдержавшись, сыронизировал Миша.
Димон добродушно кивнул.
– Согласен, низковато. Но это я так, для красного словца. А если серьёзно, то реально, много где ещё побывать можно. И в городе, и в районе, да и подальше. Мы ж не дети уже, слава богу, можем рвануть куда угодно. Было бы желание…
– Как ты думаешь, что видел Руслан? – неожиданно прервал его разглагольствования Миша.
Димон, осёкшись, обернулся к приятелю и, будто не расслышав, переспросил:
– Чего?
Но Миша, не повторяя своего вопроса, молча смотрел на друга и ждал ответа.
Тот, согнав с лица фальшиво-восторженное выражение, чуть поморщился, точно отведав какой-то кислятины, и вздёрнул плечами.
– Н-не знаю… Он не уточнил.
– Но что-то ж видел, это очевидно, – продолжал Миша. – На нём ведь просто лица не было.
Димон насмешливо осклабился.
– Да уж! Видок у него был тот ещё. Кажется, хуже, чем тогда, когда его из ямы вытащили переломанного.
Миша согласно двинул головой.
– Вот то-то и оно… Значит, что-то видел. Вопрос только в том, что именно? То же, что и мы, или же она приготовила для него что-нибудь эксклюзивное?
– Скорее, второе, – немного подумав, высказал предположение Димон. – Чтобы увидеть то, что видели мы, надо было завалиться к ней в гости. А Руслан до этого вряд ли додумался.
– О да! – Миша швырнул на собеседника косой взгляд. – До этого додумались мы. Вернее, ты. А я, как дурак, поволокся за тобой.
– Почему «как»? – не выдержал и съязвил Димон.
– Да пошёл ты! – вспылил Миша, сверкнув глазами и невольно сжав кулаки. – Нашёл время шутки шутить. Ты что, не понимаешь, что всё это ни хрена не смешно? С нами произошло такое, что… что… – он не находил слов, – это просто жесть! Это ж ни в какие ворота не лезет. Бред какой-то… Вот уж не думал, что со мной может приключиться такое.
Димон сумрачно ухмыльнулся.
– А вот, как выяснилось, может. – И, совсем уж посмурнев, добавил: – В жизни всякое бывает. В том числе и такое…
Воодушевление и энтузиазм как-то вдруг покинули Димона. Не глядя больше на городские виды, словно под влиянием нахлынувших на него безрадостных дум мгновенно потеряв к ним интерес, он подошёл к краю крыши и уронил взгляд на двор, замкнутый со всех сторон домами. Скользнул взором по пышным палисадникам, заслонённым раскидистыми купами деревьев, покрывавшими своей густой тенью половину двора, по вытянувшимся длинной загогулиной сараям, среди которых он разглядел и свой, по старинному кирпичному зданию кочегарки, к которому примыкала, возносясь кверху, такая же старая и также сложенная из полинялого, выщербленного кирпича округлая башня, увенчанная острой иглой громоотвода, чуть покосившейся от частых ударов молнии. Виднелись и маленькие человеческие фигурки: с отрывистыми, пронзительными криками гонявшая в футбол мелюзга и пожилые соседки, сторожившие поблизости своё свежевыстиранное белоснежное бельё, развешанное на переброшенных от деревьев к сараям верёвках.
Внезапно Димон насторожился. Внимательно всмотрелся во что-то или кого-то, замеченного им внизу, и, вполголоса чертыхнувшись, повернулся к приятелю.
– Блин, там какой-то чувак засёк меня и очень уж пристально палит.
– Сторож? – вскинулся Миша.
– Похоже, да.
И, вновь кинув вниз насторожённый взгляд, Димон утвердительно и встревоженно тряхнул головой.
– Да, точно! Вот он двинулся к подъезду. По наши души.
– Твою мать! – выругался Миша. – Этого только не хватало… Чё делать будем?
– Валим! Что ж нам остаётся? Встреча и общение с этим кексом совсем не улыбается нам.
С этими словами Димон стремительным шагом направился к люку, ведшему с крыши в подъезд. Только не к тому, через который они попали сюда, а к соседнему.
– Применим военную хитрость, – бросил он на ходу. – Этот хрен поджидает нас там, а мы выйдем отсюда.
Миша, раздосадованный и недовольный, тронулся за ним.
– С тобой куда ни пойдёшь, обязательно вляпаешься во что-нибудь, – проворчал он в спину напарнику.
– Ну что ж поделаешь, бывает, – с несвойственной ему кротостью признал Димон. – Видать, чёрная полоса какая-то в жизни. Дай бог, чтоб закончилась поскорее…
Димон, по-видимому, не ошибался, говоря о чёрной полосе в своей жизни. Мало того, что он неосмотрительно приблизился к краю крыши, в результате чего сторож заметил его, так ещё и его военная хитрость не удалась: стремясь избежать встречи со смотрителем стройплощадки, он выбрал именно тот подъезд, в который вошёл последний. Выбравшись через люк в соседний подъезд и начав спускаться, друзья вскоре услышали доносившиеся снизу шаги: кто-то поднимался им навстречу. И на этот раз они не успели сориентироваться и решить, как им теперь быть: уже в следующее мгновение они увидели показавшуюся этажом ниже фигуру сторожа. У Миши мелькнула было шальная мысль – поскольку путь вниз был отрезан – рвануть обратно, наверх, и попытать счастья в бегстве. Но он тут же отбросил её как негодную и явно запоздалую. Противник был уже слишком близко, да к тому
