Тяжкое золото - Александр Михайлович Минченков
Упырь решил до начала снежного покрова во что бы то ни стало добраться до Олёкмы. Там выйти на какое-нибудь зимовье или стойбище якутов и отсидеться до весны. За зиму, как он предполагал, улягутся страсти в «Лензото»; власти решат, что банда погибла в тайге, и тогда можно на Читу пробираться без опасений и хлопот.
Всадники вслед друг за другом продвигались вдоль речки Жуи. Порой натыкались на прибрежные скалы, не позволявшие пройти берегом, и были вынуждены идти в обход. От многодневной верховой езды вымотавшись, все желали только одного – безмятежного сна и спокойного отдыха.
– Ничего, братва, дойдём до Олёкмы, найдём пристанище, возьмём якутов каких за жабры и жить в стойбище будем. Прокормят местные аборигены нас, куда денутся, зиму переживём, так что не пропадём, – успокаивал Упырь единомышленников.
– Смотри, Упырь, какой отвесный прижим, да и голец от него шибко уж крутой, – сказал Рябой, указывая на показавшуюся из-за поворота речки отвесную скалу.
– Да, такую стену нам не одолеть, похоже, – Упырь почесал за затылком, но сразу же принял решение: – Пойдём вброд на ту сторону берега.
– Речка-то немаленькая, смотри, как буровит, – предупредительно подметил Проха.
– А что делать-то, не полезем же на кручу – сорваться можно. Ничего, лошадки вывезут, копытами дно местами нащупают, местами проплывут, главное не дрейфить.
Остановились, стали присматривать наиболее благоприятное место брода.
– Ну, пожалуй, давайте напротив вон тех двух больших камней, что на том берегу, – Упырь указал рукой на более широкое место речки. – Здесь должно быть мельче. Закрепите груз на лошадях, как следует, подпруги проверьте.
Лошадь Упыря в воду вошла первой. За ним другая на длинном поводке, привязанном к седлу лошади Упыря, она была без седока, завьючена грузом. За Упырём должен был ехать Рябой, потом братья и последним Проха. Замыкала нагруженная лошадь, привязанная на поводу к лошади Прохи.
Вода бурлила вокруг и с силой напирала на лошадей, устремившихся к противоположному берегу. Лошади еле справлялись с течением, но шли уверенно. Местами кони спотыкались о подводные камни, при заглублениях дна неожиданно припадали, но тут же выравнивали свой ход.
Упырь цепко держался за узду, поправлял ноги в стремени, старался слиться воедино с лошадью. Наконец его кони уверенно нащупали прибрежное дно и выскочили на берег.
– Фу! – облегчённо вздохнул Упырь и обернулся назад.
Рябой смотрел то на водную быстрину, то на приближавшийся берег, глаза выражали неуверенность, а больше страх. Ему вдруг вспомнился жуткий сон, как он тонул в водовороте, от которого внезапно проснулся и кричал о помощи. Стало не по себе: «Уж не дурной ли сон к этому броду? Давай, кобыла, давай, родимая, выноси из омута этого…»
Всё обошлось, и лошадь Рябого благополучно вынесла его на берег.
– Упырь, я с таким переходом чуть заикой не стал.
– Ну не стал же, пронесло, – рассмеялся Упырь.
Алексей и Григорий увереннее сидели в седле, смело смотрели на кипучие водовороты реки, окружавшие их.
– Вот что значит деревенская хватка, отчаянные ребятки, – кивнул Упырь в сторону братьев.
Лошадь Прохи почему-то оказалась чуть ниже, где переходили брод предшественники. Либо отнесло течением, либо Проха сам направил своего коня таким образом. Вероятно, всаднику подумалось: ничего не мешает перейти брод и в этом месте. Но на самом же деле это, казалось бы, небольшое отклонение привело к роковому исходу.
– Бери левее! Не лезь туда! – кричал Упырь, завидев, что Проха чуть сменил место перехода. – Бери по нашему направлению!
Но Проха доверился лошади, уже не думая, куда её направлять, лишь бы вынесла она его из этой стремительной таёжной речки.
Неожиданно лошадь потеряла опору, провалившись в подводную яму. Проха окунулся по грудь в воду. Конь от испуга резко рванул, и седок слетел с седла. Животное громко фыркало, всей силой ринулось из водной западни. Проха же, оказавшись один на один с водной стихией, старался ухватиться за лошадь, но ему это не удалось.
– Хватайся за вторую лошадь! Хватай, Проха! – кричал Упырь.
Проха вцепился в подпругу второй лошади, на которой был груз.
– Всё, держись крепко! Да что ты делаешь, дурак! Не лезь на лошадь! Плыви рядом! – сыпал советами Упырь.
Вдруг к всеобщему огорчению подпруга, за которую вцепился Проха, то ли лопнула, то ли отстегнулась, и Проха вместе с грузом ушёл под воду. Лошади же налегке с храпом и шумно фыркая ноздрями, рванули и через несколько секунд оказались на берегу.
– Твою мать! Золото!! – заорал Упырь.
Проха вынырнул, показались из воды голова и одна рука, из глотки вырвался крик:
– Помогите! Спа… – и снова исчез в воде и больше не появлялся. Только шапка, всплывшая на короткое время, напомнила о своём хозяине. Но и та, проплыв в буруне не более десятка метров, скрылась под водой.
– Эх, Проха, Проха! Бес тебе в ребро! Золото утопил, зараза!! Почти два пуда!! Как чувствовал, самому надо б было подпругу проверить! Э-эх, твою мать! Столь пёрли и в раз, два пуда на дно!
Все с угнетением смотрели на речку, каждый про себя оценивал произошедшую беду, хотя едины были в одном: «Это надо же такому случиться! Какая часть добычи ушла в воду! Она утрачена навсегда. Оставшегося золота немало, но при делёжке на каждого брата уже меньше. Э-эх…»
Упырь смотрел на поверхность бегущей воды, под которой в пяти-шести саженях затонуло золото. Вроде бы и рядом, но попробуй, достань его – холодная бурливая вода, а главное чем и как, а если нырнуть, так сразу вряд ли ухватишь мешок, или следом за Прохой уйдёшь в реку.
Тронулись в путь. Ехали молча. Упырь был подавлен, негодовал, и на малейшее слово, произнесённое кем-либо, реагировал нервно, обрывал, срывал зло.
К вечеру всадники набрели на стойбище якутов. Сизый дымок из чумов Упырь заметил ещё издали.
– Кто-то дымит, – настороженно сказал он. – Двигаем осторожно и не базарим.
Подъехали. Табун оленей пасся рядом со стоянкой якутов. Залаяли собаки. Из чума вышли двое: старый и молодой якуты.
– Привет аборигенам! – пробасил Упырь.
– Здраствуте. Заходи, гость будишь, – ответил старик.
Ездоки спешились, привязали лошадей.
Упырь поручил братьям и Рябому занести в жилище куль с продуктами и мешки с золотом.
– Глаз с мешков, Рябой, не спускай. Понял?
– Да понял, чего не понять-то.
Вошли в чум, оказавшийся внутри просторным.
Старая якутка мельком глянула на гостей и засуетилась, начала подавать еду к столу.
Все увидели, как на коврике появились якутская лепёшка, варёное мясо и вяленая рыба.
Упырь
