Тяжкое золото - Александр Михайлович Минченков
Не медля вернулись. Страшная новость поразила Проху и Рябого.
– Так это, надо шастать-то нам по тайге осторожно, с кажным такое может приключиться, всем скопом двигаться надобно, – озираясь по сторонам, высказался Рябой.
– Выходит так, – согласился Упырь. – Тем паче как бы раненый мишка не увязался за нами вслед.
– Вряд ли, медведи от своей жертвы обычно далеко не отходят. Заляжет, залижет свои раны и вернётся, как протухнет Рома, – заверил Проха. – Поговаривают, они с душком мясо любят жрать.
– Мужики, надо бы закопать тело, а то ведь не по-мирски получается, если так оставить, – промолвил Григорий.
– Чем, голыми руками собрался яму рыть? Канать быстрее отсель надобно, пусть зверю остаётся, зато за нами не увяжется, – возразил Упырь.
Братья поёжились от холодка, пробежавшего по спинам, представляя, как медведь вернётся и будет рвать мёртвого Пестрикова, пожирать его плоть, рвать бездыханное тело человека, с которым они недавно продвигались по тайге и ещё утром разговаривали с ним.
– А говорят, что ноне в тайге ягода, грибы, мол, год неголодный, медведи сытые. Где ж он сытый-то?
– А ты, Лёха, не смотри на это, скорей всего, его кто-то ране обидел, можа, из охотников кто подранил, вот и затаил зверь на человека злобу, – пояснил Проха.
– Да-а, братва, тайга дело нешуточное, – промолвил Рябой.
Завтракали молча. За упокой души Пестрикова Упырь плеснул каждому в кружки понемногу спирту, молча выпили.
Теперь предстояла банде дорога долгая через тайгу, по горным речкам и марям. Редкие люди хаживали по этим местам. Разве что якуты, занимаясь охотничьим и рыбным промыслом, появлялись и скрадывали диких оленей и изюбров, ставили силки на соболей и белок, ловили тайменей, ленков и хариуса в речках.
Всадники двинулись в путь. В основном шли по берегу Вачи, обходя таёжные буреломы и дебри. Здесь они не боялись погони, знали: пока доложит управляющий Золотого Русла в управу об ограблении, пройдёт достаточно времени, за которое уйдут они далеко от ограбленных приисков и никто не узнает из властей промыслов, где их путь. Главное как можно дальше уйти в тайгу, раствориться в её глухомани, ведь это гарантия уйти от возмездия и погони, – так размышлял Упырь с подельниками.
Прииск Надеждинский около полудня. Главный управляющий промыслами Иннокентий Николаевич Белозёров негодовал, ходил взад и вперёд по кабинету, то размахивал обеими руками, то закладывал их на пояснице, сцепляя пальцами в замок, то выбрасывал правую руку вверх. В кабинете распекаемые молча слушали возмущения Белозёрова, впитывали в себя нарастающий гнев хозяина.
– Господа, как вы могли допустить такое?! Проглядели негодяев! Не усмотрели заговор! Я не понимаю, как можно после этого вам доверять прииски! Вас словно малых детей обвели вокруг пальцев какие-то отморозки, бывшие преступники! Да нет, они не бывшие, они действующие, господа! Вот скажите мне, Степан Иванович, как вы просмотрели этих тварей! Это ж надо, с двух приисков столько золота унесли! Ладно, каких-то рабочих на Гераськино убили, но и служащие погибли от рук негодяев! Чуть было управляющего Золотого Русла не убили!
– Уважаемый Иннокентий Николаевич, но не заглянешь ведь в душу каждому, что у них там на уме…
– Вы, Степан Иванович, управляющий прииском, понимаете меня, управляющий! И кому, как ни вам следует знать, кто и чем дышит у вас на прииске!
– Ну, никто же не мог предполагать…
– Степан Иванович, – перебил снова Белозёров Буравина, – вам не надо предполагать, а надо знать и отслеживать все помыслы этих грязных ублюдков! И вам всем господа управляющие приисков, – Белозёров повернулся к остальным присутствующим, сверкнул глазами, – необходимо делать соответствующие выводы! Я не знаю, ну, там шептунов подкармливайте за копейки какие, или ещё что-либо, но ситуацией-то владеть надо! Контроль! Контроль, и никакого спуску, господа! И тогда не позволим допустить подобное! Подумайте только: пять пудов золота ушло из кассы! Пять пудов!!
– Иннокентий Николаевич, полагаю необходимо обратиться к властям. Полиция в любом случае выйдет на след грабителей, куда ж они денутся в этой дремучей тайге, – промолвил Буравин.
– Да уж сделано такое распоряжение, уважаемый Степан Иванович! Это уж было поручено мною непременно-с, не дожидаясь, когда вы мне это подскажете! А вам, господин Теппан, – Белозёров перекинулся на своего ближайшего помощника, – скажу: не пристало допускать, чтобы подобные дела на промыслах творились. Хоть я к вам и благосклонно отношусь, не буду скрывать перед всеми этого, однако не прощу, коли беспорядки на приисках не прекратятся. Там, – Белозёров поднял указательный палец вверх, – никто мириться с нашими промахами не будет, господа. Стоящие над нами высокопоставленные акционеры, выводы будут делать самые, что ни на есть строгие.
– Да уж не допустим, Иннокентий Николаевич. Все меры приму, вы меня не один год знаете, верой правдой служу, – заверил Теппан, рассчитывая на снисходительность.
– Надеюсь, надеюсь и верю, что своим влиянием, а полномочий у вас более чем достаточно, вытравите из всех рабочих задумки неугодные, к тому же и со служащих пора бы строже спрашивать!
– Непременно всё будет исполнено Иннокентий Николаевич, – снова подтвердил своё усердие Теппан.
– Прошу запомнить, господа, вышесказанное мною. И требуйте от всех служащих неукоснительной исполнительности! У меня работа на промыслах должна идти так, чтобы от лошади оставались хвост и грива, а от рабочего нос да глаза! Вот тогда и порядок будет, вот тогда и будем в роскоши купаться. Нечего рабочих ублажать, быдло оно и есть быдло, по статусу им и место у корыта, а не у стола боярского.
Местные власти обдумали и приняли необходимые меры к поиску грабителей. Все были заинтересованы в скорейшей поимке преступников и возврату похищенного ими золота. Чиновники и полиция жили в том числе и от прибылей добываемого на приисках золота. А тут ещё главный управляющий Белозёров объявил условие: за поимку банды и возврат похищенного золота выделит солидную сумму вознаграждения.
Вооружённые отряды отправились на прииски средней и дальней тайги. Анализируя возможное продвижение разбойничьей ватаги по тайге, полиция решила действовать в трёх направлениях: организовать кордоны на тропах ниже города Бодайбо, усилить охрану на Хомолхо и направить отдельную группу на Перевоз – самый отдалённый промысловый участок на речке Жуе. Через Перевоз осуществлялась перевалка грузов, доставка золота с приисков дальней тайги, отчего и получило местечко такое название. Ни у кого не вызывало сомнений, что соблазн овладеть золотом с этих приисков приведёт банду и к Перевозу.
Коротко лето в Сибири. Ночами стало холодать, березняк и осины преобразились в яркий жёлто-красный оттенок и стали местами сбрасывать с себя листву. И без того холодная вода в
