Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Он услышал, как по веранде загрохотали шаги бегущего человека. Раздался голос Сали: «Я думал, он готов. Сейчас прикончу!» Джонни скомкал бланк левой рукой — той, на которой не было крови, — прижал к груди и перекатился на живот.
Он не видел, как в дверях показался Сали. Он услышал лишь, как скрипят и скользят мокрые от крови ботинки браконьера. Раздался щелчок предохранителя автомата — браконьер навис прямо над Джонни.
Джонни не испытывал страха, его охватили печаль и смирение. Ему суждено было умереть. Когда в затылок уткнулось дуло автомата, он думал о Мэвис и детях. И был доволен — ему не придется жить одному, без них, и даже радовался, что теперь не доведется увидеть того страшного и унизительного, что сделали с его семьей.
Он уже умирал, когда пуля пробила ему голову и вонзилась в бетонный пол.
— Черт! — выругался Сали, закидывая автомат на плечо. Из дула курился пороховой дымок. — Живучий, собака. Сколько патронов извел, каждый — десять квача. Слишком много!
В кабинет заглянул Нинг Чжэн Гон.
— Ну что? Закончили наконец? — спросил он.
— Голову ему снес, — буркнул Сали. Он взял со стола ключи и подошел к сейфу посмотреть, чем там можно поживиться. — Мертвый, точно.
Чжэн приблизился к трупу, с восхищением глядя на него. Убийство Джонни несколько его взволновало. Он был даже возбужден — словно перед половым актом. Не так сильно, конечно, как если бы на месте Джонни лежала девушка, и тем не менее. В комнате пахло кровью. Запах ему понравился.
Он был настолько поглощен зрелищем, что сразу и не заметил, что стоит в луже крови. Очнулся он только тогда, когда снизу, из-под веранды, его позвал Гомо.
— Всю кость загрузили. Можно ехать.
Чжэн отпрянул и с досадой вскрикнул, увидев пятна крови на отворотах своих голубых, безукоризненно отутюженных хлопчатобумажных брюк.
— Я уезжаю, — бросил Чжэн Сали. — Сожгите склад перед отправлением.
В сейфе Сали нашел полотняный банковский мешок с месячной зарплатой сотрудников парка. Не поднимая головы от мешка, он лишь едва буркнул в ответ: — Сожгу. Не бойтесь, Чжэн сбежал по ступенькам с веранды и нырнул в «мерседес». Он махнул Гомо, и оба рефрижератора, один за другим, тронулись с места. Огромные кузова были доверху набиты слоновой костью, прикрытой для маскировки освежеванными тушами. Скрытый таким образом груз не смогли бы обнаружить в ходе поверхностной проверки на дороге, даже если их остановят — впрочем, это казалось маловероятным: конвой шел как бы под защитой Совета национальных парков, эмблема которого была изображена на бортах машин. Свою роль должна была бы сыграть также форма егерей Гомо и Дэвида со специальными знаками различия на плечах. Их не остановили бы даже патрули, которые нередко выставлялись сейчас на дорогах: служба безопасности больше интересовалась инакомыслящими, противниками режима, нежели контрабандистами.
Да, все прошло в полном соответствии с планом Четти Сингха. Чжэн взглянул в зеркало заднего вида. Склад уже был охвачен языками пламени. Браконьеры выстроились гуськом, собираясь в обратный путь, каждый с отборным бивнем в руках.
Чжэн улыбнулся. Алчность Сали сыграет с ним дурную шутку. Если браконьеров настигнет полиция, то найденные при них бивни дадут исчерпывающий ответ на то, куда делась слоновая кость со склада.
Чжэн настоял, чтобы перед поджогом на складе оставили штук сорок бивней; таким образом, полицейские криминалисты обнаружат на пожарище следы сгоревшей кости. Еще одна подсадная утка, как сказал бы Четти Сингх…
Чжэн не удержался и от избытка радости засмеялся. Успех налета, леденящее душу чувство, которое возникает при виде насилия, смерти и крови, — все это переполняло его приятным теплом, наделяло ощущением власти — власти над чужими жизнями. Он ощутил, как возбуждение усиливается, вот уже что-то запульсировало между ног, и в то же мгновение почувствовал сильнейшую эрекцию.
Он решил, что в следующий раз убивать будет сам. А в том, что такой случай представится, и не раз, он нисколько не сомневался. Чужая смерть позволила Чжэну уверовать в собственное бессмертие.
Глава V
Джонни! О Боже! Джонни! — повторял Дэниел.
Он присел на корточки рядом с бывшим другом и, протянув руку, дотронулся до шеи — до того места, где проходит сонная артерия. Сделал он это чисто машинально; стоило только взглянуть на входное отверстие пули в затылке, чтобы не осталось никаких сомнений — Джонни мертв.
Тело уже остыло, но Дэниел не мог заставить себя перевернуть его и посмотреть на выходное отверстие. Он не хотел тревожить Джонни и затаился, словно накапливая гнев — лучшее лекарство против нервного озноба, подступившего вместе с горем. Он лелеял ярость, как лелеют огонек свечи на ветру.
Наконец Дэниел выпрямился во весь рост. Поводил лучом фонаря перед собой и, переступая через лужи крови и кровавые следы, направился к распределительному щиту.
Генератор включался с общего щитка за дверью. Дэниел щелкнул рубильником и услышал, как в сарае, расположенном у главного входа в парк, заработал дизельный движок. Набрав скорость, он застучал уверенно и ритмично, и вот уже запустился генератор. Мигнули лампы, комната осветилась. Взглянув в окно, Дэниел увидел, как зажглись вдоль дороги фонари. В их свете блестящая от капель дождя листва кассий казалась ярко-зеленой.
Вытащив из замка сейфа ключ на связке, он пошел в оружейную. Там в одном ряду с охотничьими винтовками 375 калибра в пирамиде стояло пять автоматов Калашникова АК-47. С ними егеря уходили на патрулирование территории парка — им необходимо иметь такое же мощное оружие, каким пользовались их противники — браконьеры. Под пирамидой под замком хранились боеприпасы. Дэниел открыл стальную дверь шкафа. Там на крючках висели ремни с патронными сумками, в каждом по четыре магазина.
Он надел сумку на плечо, затем взял один автомат из пирамиды и умело зарядил его — старый навык, приобретенный еще во время войны, оказывается, еще не забыт. С автоматом в руках он сбежал вниз по ступеням веранды. Он задыхался от гнева.
— Начну со склада, — решил он. — Там уж они наверняка побывали.
Он обогнул сгоревшее дотла здание, внимательно вглядываясь под ноги в поисках следов, освещая фонариком все, что привлекало его внимание. Если бы он на минуту задумался, то понял бы, что понапрасну тратит время. Единственные следы, что не смылись ливнем, сохранились только под широкой крышей веранды. Даже глубокие следы больших автомобильных колес в грязи перед воротами склада слоновой кости были размыты и различались с трудом.
