Андре Лори - Тайна Мага
— Великий Боже!.. И ничего нельзя сделать, чтобы найти какой-либо след к ее открытию?
— Всю мою жизнь я ищу, но напрасно. К этому несчастью присоединились еще и другие. «Несчастье, — говорит мудрая народная поговорка, — никогда не приходит одно»… На моих глазах один за другим умерли в раннем возрасте мои сыновья. Последний, твой отец, достиг зрелого возраста, но он умер, дав жизнь лишь тебе, его единственному дитяти. С какой надеждой ожидали мы твоего рождения!.. И какова была горечь разочарования!.. Какие упреки пришлось выслушать твоей матери! Но вскоре и она унесла свою печаль в страну теней…
— Отец мой, прости меня…
— Воля Митры священна! — не дал девушке договорить старик. — Надо без ропота преклониться перед его велениями. Прямая линия окончилась, но мы привьем хрупкую ветвь, которая нам осталась, к ветке другой фамилии. Скоро я выдам тебя замуж за одного из твоих двоюродных братьев. А в минуту моей смерти ты узнаешь от меня те тайны, которыми я владею, и в свою очередь передашь их своему старшему сыну.
— Но эти тайны, отец мой, не будут ли бесполезны, раз путеводная нить ускользнула из твоих рук?
— Я не теряю надежды ее найти и не откажусь от надежды, пока жив. У меня есть довольно точные указания о месте, где находится обширный подземный храм. Одно затруднение — Я не знаю, как найти вход. Теперь пришли фаранги. Знания молодого ученого, его способности, средства, проницательность, его неукротимая энергия родили в моей усталой душе цветок новой надежды.
— Ты хочешь открыть свою тайну иностранцу? — спросила удивленная Леила.
— Да сохранит меня от этого Митра!.. Он будет только рукою, а я — головою. Я укажу ему след, но лишь сам войду в святая святых!..
— Но это будет обман! — оживленно сказала девушка.
— Нисколько. Разве имеет право этот иностранец знать наши тайны? Я скажу более: не есть ли дерзость, достойная наказания, само желание молодого фаранги наложить свою руку на развалины нашей священной столицы? Но я не буду ему препятствовать в этом. Пусть он откроет семь стен, окрашенных семью цветами радуги, пусть камень за камнем унесет дворцы, где жили Дейок, Астиаг, Киаксар, Камбиз, Кир. Что касается меня, то для себя я сохраню лишь вход в подземелье, а с моей смертью ты укажешь этот вход твоему сыну… Но даже твой супруг не должен никогда знать этой тайны… Теперь ты видишь, дочь моя, как высок наш жребий и какие важные обязанности возлагаются на тебя!
ГЛАВА IX. Неожиданные затруднения
Раскопки шли превосходно. Старый Гуша-Нишин каждый день приходил наблюдать за их результатами и казался очень довольным успехом работ. Со стариком часто приходила и его внучка.
Последней оказывалось со стороны хозяев самое любезное внимание. Под руководством сестры Морица молодая девушка делала быстрые успехи в изучении французского языка и мало-помалу привыкла к обществу. Беседуя со своей новой подругой, мадемуазель Кардик вскоре заметила, что в душе Леилы кроется какая-то тайна, которая ее мучает. Однако сестра Морица, со свойственной ей деликатностью, не старалась проникнуть в секрет девушки и только удвоила свою доброту и внимательность по отношению к ней. Тронутая этим выражением симпатии, Леила в свою очередь с удвоенным чувством доверия стала относиться к молодой француженке.
Подобно всем женщинам Востока, внучка старого гебра была воспитана в духе подчинения и покорности; но она выгодно отличалась от прочих женщин своей страны солидным образованием. Это превосходство предохранило ее от узости взглядов и позволило ей более критически отнестись к предстоявшей ей судьбе. Надо заметить, что объяснения деда и его намерения пали, как свинец, на сердце Леилы. Тяготили ее и эти предстоявшие ей обязанности, которые сам Гуша-Нишин назвал ужасными; но особенно тревожили девушку слова старика: «Скоро я выдам тебя замуж за одного из твоих двоюродных братьев». Ах, зачем родилась она в этой стране, зачем принадлежит к этой касте, где девушка не может сама выбрать любимого человека!.. Как жесток Митра, вручая в слабые женские руки тайну стольких поколений!.. И насколько лучше ее судьбы та спокойная, свободная жизнь, которую вела Катрин!
Чтобы рассеять свою грусть, Леила обращалась к своей подруге с бесконечными вопросами о Европе и европейцах. И Катрин не уставала описывать ей чудеса европейского искусства, величественные сооружения европейских городов, широкие улицы, освещенные магазины, театры Парижа и так далее.
Иногда лейтенант Гюйон оставлял на время траншеи и принимал участие в беседе молодых девушек. Даже Мориц, отчасти сердившийся на дружбу сестры с Леилой, отнимавшую у него лучшего работника, часто не в состоянии был отказаться от соблазна поболтать с подругами, освежаясь стаканом шербета и лакомясь сочными фруктами. Только старый гебр предпочитал по-прежнему одиноко бродить по траншеям, да не было веселого доктора Арди, отправившегося в Тегеран к своим больным.
Тем временем работы шли не прерываясь. Старый гебр объявил, что скоро можно будет приняться за раскопку цитадели, а затем и храма Митры. К сожалению, отпуск Луи Гюйона приближался к концу, и молодому офицеру вскоре предстояло возвратиться к месту своей службы.
Накануне своего отъезда, чтобы воспользоваться последними минутами пребывания с друзьями, лейтенант с удвоенным усердием работал рука об руку с Морицем. Пришедшая к ним Катрин радостно рассказывала офицеру и брату, каким образом, благодаря счастливому удару кирки, она сейчас открыла превосходную погребальную урну. Леила, не отлучавшаяся от своей подруги, также явилась в траншею. В разговоре, против обыкновения, принял участие даже старый маг… Вдруг вдали показался бежавший со всех ног и крайне взволнованный Гаргариди.
— Господа, господа!.. идите… идите скорей! — кричал грек задыхающимся голосом.
— Что там такое? — хладнокровно спросил, не прерывая работы, Мориц, слишком привыкший к бурным выходкам своего слуги, чтобы придавать им значение.
— Будьте так добры, господин, положите кирку и зайдите на минуту в свою палатку, чтобы переодеться…
— Переодеться? Да вы с ума сошли, Гаргариди?! Я нахожу, что мой костюм вполне хорош для работ.
— Для работ — да, совершенно верно. Но для приема представителей власти!..
— Каких там представителей? Если приехали гости, скажи им, пусть идут сюда, я не могу бросить работу.
— Но, господин, — с безнадежной миной проговорил Гаргариди, — я вам повторяю, что это очень важно…
— Что важно? Да объяснитесь же наконец!..
— Увы!.. Я сильно опасаюсь, что дело идет о прекращении раскопок.
