Эдгар Берроуз - Возвращение в джунгли
Ребенок задрожал всем телом и попытался отползти, волоча раненную ногу. Когда же над ним нагнулся огромный страшный человек, который только что подобно обезьяне прыгал по деревьям, и лизнул глубокую рану у него над коленом, мальчик с отчаянным криком замолотил кулачками по могучим плечам черноволосого гиганта.
— Тарзан, оставь! Он думает, что ты хочешь его съесть! — сказал Арно, скидывая с себя рубашку и отрывая длинную полосу ткани.
Присев рядом с полумертвым от ужаса ребенком, Джек наугад попробовал заговорить с ним на ломаном французском, распространенном среди многих племен бельгийского Конго. Он подбирал слова и так, и сяк… И наконец малыш то ли что-то понял, то ли на него просто подействовал ровный мягкий тон. Как бы там ни было, он почти перестал дрожать и позволил дотронуться до своего плеча.
Ласковое прикосновение оказало на человеческое дитя такое же успокаивающее действие, какое оказало бы на детеныша гориллы. Поняв, что ему не хотят причинить зла, измученный ребенок закрыл лицо руками и зашелся плачем, больше похожим на звериный скулеж. Всхлипывая и вздрагивая от боли, он послушно позволил промыть свою рану из фляжки убитого негра и перевязать ее куском рубашки Арно.
— Что будем делать с этим бедолагой? — спросил Джек, допивая остатки воды.
— Мальчик не мог очутиться в джунглях совсем один, — отозвался Тарзан. — Спроси, откуда он… А я пока заберу у негров все, что может нам пригодиться.
— Да посмотри, не осталось ли у них еще воды!
Джек поднялся вслед за Тарзаном, и мальчуган, решив, что его хотят оставить в джунглях одного, с жалобным криком вцепился в ногу Арно.
Когда человек-обезьяна вернулся с луком, колчаном за плечами и с флягой из тыквы у пояса, дрожащий человеческий детеныш прижимался к Джеку, как маленькая перепуганная обезьянка.
Арно то знаками, то словами пытался выспросить, откуда тот взялся в этой чаще и где его дом — и наконец мальчик указал на северо-запад.
— Это почти в том направлении, где стоит поселок Мбонги, — задумчиво сказал Тарзан. — Спроси, он уверен?
Да, мальчик был уверен, что его дом именно там — и, хмуро покачав головой, лесной богатырь поднял ребенка на руки.
— Надеюсь, он не ошибся. Иначе у нас могут быть большие неприятности!
У Арно побежали по спине мурашки, когда он представил, насколько большими могут быть эти неприятности, если они попадут не туда, где живут соплеменники мальчика, а в деревню чернокожих каннибалов. Пытки, пережитые в поселке Мбонги, до сих пор снилось Джеку в кошмарных снах, но он поднял копье и без колебаний зашагал рядом с Тарзаном, несущим на руках раненого ребенка.
ХVII. Лотерея смерти
Джейн Портер в изнеможении лежала в лодке, покачивающейся на покрытой легкой рябью синей воде. С таких же синих небес безжалостно палило солнце, усугубляя муки жажды находившихся в шлюпке людей. К страданиям от жажды и голода прибавлялось ощущение полной беззащитности: казалось, огромная водяная пустыня простирается в бесконечность, а крошечная шлюпка — всего лишь песчинка, затерявшаяся посреди равнодушной бескрайней вселенной.
Потерпевшие кораблекрушение пассажиры «Леди Алисы» совсем потеряли надежду; матросы тоже давно не пытались грести и впали в равнодушное оцепенение.
— Джейн! — тихо окликнул Клейтон. — Вы не должны отчаиваться, слышите? То, что лодки разогнало в разные стороны, увеличивает наши шансы на спасение. Если хотя бы одна из шлюпок будет подобрана, тотчас начнут разыскивать и другие. Если бы мы остались вместе, у нас был бы только один шанс на спасение, а теперь их целых четыре!
Вместо Джейн отозвался один из матросов:
— Заткнись, умник! Будь у нас жратва и вода, стоило бы заниматься такими подсчетами, а сейчас… Мы все передохнем от голода и жажды, прежде чем на нас наткнется какой-нибудь корабль!
— Сам заткнись! — прохрипел другой матрос. — Хватит каркать, без тебя тошно!
Все припасы на лодке кончились еще вчера, и положение впрямь казалось безвыходным, но перебранка между матросами заставила Джейн открыть глаза и укоризненно сказать:
— Не надо браниться, прошу вас. То, что мы очутились в такой ситуации — само по себе скверно, зачем же увеличивать несчастья, занимаясь стычками и ссорами? Сейчас нужно еще строже соблюдать дисциплину, чем на настоящем большом судне…
Джейн понимала, как слабо и беспомощно звучит ее голос, как наивны ее слова. Каждый раз, когда в шлюпке вспыхивала свара, она надеялась, что Клейтон уймет мало-помалу теряющих человеческий облик матросов… Но ее жених с самого начала занял позицию невмешательства. Поэтому, боясь, что дело дойдет до поножовщины, девушка раз за разом вмешивалась в чреватые дракой споры.
Что же касается мсье Тюрана — куда только подевался прежний безукоризненный француз! Голод, жажда и страх как будто помутили его рассудок, и он сидел, забившись в дальний угол шлюпки, поблескивая из-под всклокоченных темных волос полубезумными глазами.
Через день после того, как были съедены последние крошки пищи и выпиты последние капли воды, ситуация стала критической.
Люди пытались облегчить муки жажды, глотая забортную воду, но от соленой воды им становилось еще хуже. Днем жара не позволяла сомкнуть глаз, но и ночью короткий беспокойный сон не приносил отдыха.
Моряки принялись жевать свои кожаные пояса, сапоги, кожаную обшивку шапок, хотя Клейтон предупреждал их, что этим они только усилят свои страдания. Так и случилось: слабые, больные желудки матросов не смогли справиться с кусками кожи, которыми они их набили. Первым умер в конвульсиях Томпкинс, и его тело несколько часов лежало на корме, издевательски скаля зубы еще живым людям.
Наконец Джейн Портер не выдержала.
— Почему вы не сбросите его за борт, Уильям? — прошептала она.
Клейтон поднялся и, шатаясь, направился к трупу. Два оставшихся в живых матроса следили за ним со странным, зловещим огоньком в запавших глазах.
Англичанин тщетно старался перевалить тело через борт — у него не хватало сил.
— Может, поможете, мистер Вильсон? — окликнул он матроса, который лежал ближе других.
— А зачем его выбрасывать? — раздраженно проворчал тот.
— Как же иначе? — удивился Клейтон. — Представляете, во что превратит его тропическое солнце через несколько часов?
— Оставьте-ка труп в покое! — прохрипел Вильсон. — Мы доберемся до него раньше, чем солнце…
Слова матроса не сразу дошли до сознания Клейтона. А поняв, что имеет в виду моряк, Уильям в ужасе отшатнулся.
— Боже мой! — прошептал он. — Неужели вы собираетесь…