Миссия «Лучшая подруга» - Зоран Дрвенкар
Хотя у родителей Пандекраски Пампернеллы и была дочь, они прекрасно прожили бы и без неё. И я, и Сянь Сянь Юй довольно быстро это заметили, поэтому посовещались и решили дарить Пандекраске Пампернелле то внимание, которого ей не хватало, особенно со стороны родителей.
Даже если наша героиня никогда в этом бы не призналась.
Мы стали для неё и мамой, и папой одновременно. Мы всегда были рядом, готовые выслушать. Мы беспокоились о ней, подбадривали и критиковали. Поэтому ни на секунду не могли вообразить, что она умолчит о каких-то событиях, произошедших в Монголии.
Четыре дня мы ждали прибытия профессора Мосс из Египта. Плавали в моём озере, лакомились кулинарными шедеврами Бониты, а по вечерам смотрели фильмы в кинотеатре замка. На четвёртый день мы в полном составе собрались в библиотеке. Профессор Мосс выслушала новости от крестницы, и, когда та закончила рассказ, она сделала то, на что не отважился ни один из нас, – раскрыла объятия и крепко заключила в них нашу героиню. Трижды воскликнув: «Бедная девочка!» – она отпустила крестницу.
– Всегда хорошо, когда людям очерчивают границы, – сказала она. – Даже таким людям, как ты. Знаю, ты невысокого мнения о границах. Но, по-моему, ты просто неправильно понимаешь их смысл. Границы нужны не только для того, чтобы тебя сдерживать. А ещё для того, чтобы ты их преодолевала. Если ты это осознаешь, больше тебя ничто не остановит. А теперь довольно об этом.
Профессор Мосс открыла ноутбук, и на экране появились профили двух оставшихся девочек. Она спросила Сянь Сянь Юя, каковы наши планы.
– Девочки ждут нашего визита в течение недели, – сообщил телохранитель. – Я распечатал их биографии.
– Им по одиннадцать лет, – невольно усмехнулся я. – Какие у них могут быть биографии?
Сянь Сянь Юй вынул из конверта две стопки бумаг.
– Потолще, чем наши с тобой вместе взятые, – заметил он и передал нам распечатки.
– Алгоритм работает очень точно, – сказала профессор Мосс. – Хотя этим девочкам всего по одиннадцать лет, в их жизни было уже много событий. Одна из них – поп-звезда, другая – блогер с миллионами подписчиков.
Но Пандекраску Пампернеллу не интересовали их биографии. Она изучила фотографии девочек и в конце концов решила начать с Викки Севергром Седьмой. Ирландка, всего на четыре дня старше нашей героини, Викки на фотографии была одета полностью в чёрное.
– Весьма готичный образ, – заметил Сянь Сянь Юй.
– Ты уверена, что хочешь сперва ехать к ней? – спросила профессор Мосс.
Пандекраска Пампернелла без колебаний ответила:
– Она милая.
– Такое ощущение, будто она в жизни не видела солнца, – сказал я.
– У рыжих всегда бледноватая кожа, – напомнил Сянь Сянь Юй.
Пандекраска Пампернелла нахмурилась.
– Почему ты задала мне такой вопрос? – спросила она у крёстной.
– Я думала, мы оставим Викки Севергром Седьмую напоследок. Она немного…
Профессор Мосс подыскивала нужное слово.
– …своеобразная? – подсказала Пандекраска Пампернелла.
– Точно. Своеобразная, – ответила крёстная.
– Но ведь своеобразие – это хорошо.
Следующие слова вылетели прежде, чем профессор Мосс успела подумать:
– Разве с Тоей тебе не хватило своеобразия?
Пандекраска Пампернелла не обиделась, только слегка пожала плечами, но в этом жесте было столько грусти, что мне очень захотелось её обнять.
Профессор Мосс не стала извиняться, потому что не имела в виду ничего плохого. Вместо этого она сделала самый разумный шаг: наклонилась и выключила ноутбук. Теперь мы все четверо отражались в пустом экране.
– Решено, – сказала она. – Завтра вы едете в Дублин.
Наутро в девять часов мы встретились за завтраком на террасе. Сянь Сянь Юй побрил голову, так что она блестела, как шар для боулинга, а заплетённая косичка у него на затылке напоминала канат. На моей же голове по обыкновению бушевал ураган, который утихал лишь в течение дня. Профессор Мосс, напротив, всегда выглядела безупречно, в её седой причёске не было ни одной сбившейся прядки, и я уже не впервые задумался, не носит ли она парик. Пандекраска Пампернелла блистала своими «Кудрявыми узорами» – причёской, в которой прядки над ушами немного торчали, и казалось, нашу героиню в любую секунду может подхватить и унести ветер.
Это было необычное утро, потому что вместе с нами за столом сидела королевская чета. Пандекраска Пампернелла заняла место между родителями и выглядела как самый довольный ребёнок в мире.
Мы завтракали, болтали, строили планы на поездку в Ирландию. Вокруг низко летали ласточки, играя в догонялки над королевским лугом. Стол ломился под тяжестью круассанов, булочек, мисок с овсянкой и фруктовым салатом и стаканов со свежевыжатым соком. В этот день мы все были одной дружной семьёй, и так же дружно мы вздрогнули, когда дверь террасы распахнулась и один из слуг покачнулся, как будто его толкнули. Но это был не просто толчок – его снесло бурей. Несокрушимой бурей ростом метр шестьдесят. И эта буря вдруг закричала:
– Сколько можно ждать?!
Буря зашагала прямо на нас, как будто собиралась прогнать из-за стола. Выхватив из руки короля круассан, она проглотила его и заявила:
– Вот чего мне не хватало!
Прежде чем кто-либо успел среагировать, Пандекраска Пампернелла протянула ей свою чашку. Буря, не колеблясь, схватила её и запила круассан двойным эспрессо. Затем, негромко отрыгнув, потрясла чашкой и сообщила:
– Хочу ещё этого напитка, а вон те штуки… – она указала на тарелку с круассанами, – больше не буду, нужно следить за фигурой. Так ведь?!
Ответа на этот вопрос не требовалось.
Бурей оказалась девочка со спутанными волосами, лежавшими на её голове словно сбившаяся шапочка. Её курносый носик был слегка вздёрнут, а лицо словно обсыпал дождь из веснушек. На ней были туфли на платформе и сумка через плечо, которая болталась, словно испуганная такса. Девочка имела килограммов десять лишнего веса и была одета как гавайка. Я в жизни не видел столько цветов на одном человеке и готов был поклясться, что она светится в темноте.
– Извольте объяснить, кто эта юная леди, – потребовала королева. Голос её звенел от раздражения, как разбитое стекло.
Не забывайте, что всё это происходило во Флоринском замке. Нельзя было просто так ворваться к нам на террасу и помешать завтраку королевской семьи. Лет сто назад за такое отрубили бы голову.
– Меня зовут Викки Севергром Шестая, – ответила девочка с лёгким поклоном.
– Ты Викки? – изумилась Пандекраска Пампернелла.
– У тебя, похоже, проблемы с ушами, я ведь только что это самое и сказала, – ответила Викки и, оглядевшись, продолжила: – Я слышала, что здесь располагается королевский замок. Небось, у вас тут бегают знатные дамы и господа и помахивают ручкой, когда хотят в туалет? А может, здесь обитает какой-нибудь толстый король с лентой через плечо или сухощавая королева, которая вечно бубнит под нос и поедает пирожные, пока не набьёт живот и не заснёт на диване. Ха-ха, забавная сцена, скажите?
– Звучит любопытно, – согласился король.
– Ну какие пирожные? – уязвлённо спросила королева.
– Ты не Викки Севергром, – вмешался я.
Девочка обернулась ко мне.
– Почему это? – полюбопытствовала она.
– Не может быть, что тебе одиннадцать.
Викки удивлённо изучила себя со всех сторон, как будто обнаружила себя в чужом теле. Ей было пятнадцать или шестнадцать, но уж никак не одиннадцать.
– Смотри. – Профессор Мосс повернула экран ноутбука к девочке. – Вот Викки Севергром.
Викки наклонилась вперёд. Только с расстояния тридцати сантиметров от монитора она смогла чётко разглядеть фотографию.
– Ха-ха! На фотке не я!
– Это мы поняли, – отозвался я. – А ты тогда кто?
Наконец до Викки дошло. Мы прямо-таки услышали, как в её голове раздался щелчок и задвигались шестерёнки. Лицо её озарила широкая, довольная улыбка.
– Слушайте, народ! – воскликнула она. – Я – Викки Севергром Шестая. А вы ищете Викки Севергром Седьмую. Это моя младшая сестрёнка, которая сейчас сидит в своей дурацкой студии звукозаписи и записывает свой дурацкий третий альбом. Поэтому сегодня вам придётся довольствоваться мной.
– Дурацкий альбом? – переспросил Сянь Сянь Юй.
– Довольствоваться тобой? – переспросил я.
Мы по-прежнему ничего не понимали.
Викки Севергром Шестая расхохоталась так громко, что летевших мимо ласточек отбросило в сторону.
– Вы до сих пор не врубаетесь, а? – спросила она.
– Ни капельки, – призналась профессор Мосс.
Викки достала из кармана губную гармошку и пронзительно, хоть и невпопад, задула в неё. Мелодия резала уши, а Викки вдобавок отбивала такт ногой. Погудев так две минуты, она отложила гармошку и спела нам песню, которая, вероятно, должна была всё объяснить, но в итоге лишь резала уши.
Скучала я, ждать не было терпенья,В бассейне, в доме и в саду – везде мученье.И вот, надеясь на своё спасенье,Решила я пойти навстречу к вам.Отправить сообщение? Ерунда!По телефону позвонить? Белиберда!И вот я
