Инстинкт Убийцы. Книга 1 - Элеонора Бостан
Двигаясь медленно и осторожно, стараясь не пропустить ни один сантиметр территории, охранник двинулся сначала к вазам, потом к противоположной лестнице. Не найдя там ничего подозрительного, подошел к ограде и посмотрел вниз на темное море, непрестанно шумевшее у его ног. В такой темноте он ничего не увидел, никто бы не увидел, не имей он при себе прибора ночного видения, парень это понимал, но все же свесился и внимательно смотрел на черную гладь примерно минуту, делал он это чисто автоматически. Глядя на эту водяную бездну, он думал о том, что что-то сегодня не так, сначала этот шум на 7-ом посту, и никого; но если тамошний охранник – полный дебил, которому и родная мать бы не доверилась, то сейчас он сам своими ушами слышал какие-то звуки, и снова никого. А себе он доверял и в потусторонние силы не верил. В отличие от большинства постоянных охранников виллы, этот не считал осторожность босса чрезмерной, на войне расслабляться нельзя, а то, что война идет и ни на миг не прекращается, парень никогда не ставил под сомнение. Вся жизнь война, только одни солдаты носят форму и получают ордена, другие партизанят и умирают, не дождавшись даже элементарного «спасибо». Все это он видел не один десяток раз и научился чувствовать врага, как птицы чувствуют юг, как лисы чуют цыплят в курятнике. И он чувствовал, чувствовал кожей, всеми порами и рецепторами, чувствовал душой, что враг где-то рядом. Этому чувству он доверял, именно оно неоднократно спасало ему жизнь в горах Кавказа, поэтому парень принял решение – немедленно разбудить этого никчемного солдата, позволяющего себе спать на посту и хорошенько расспросить, а заодно сделать ему выговор и пресечь такое ненадлежащее исполнение обязанностей в будущем. Нет, стучать на него он не собирался, этому в армии тоже не учат, но вот поговорить с салагой один на один сам Бог велел. Тем более, что бывший спецназовец входил в личную группу Виктора Владимировича, а значит, был выше по рангу. И еще не мешало бы прочесать как следует территорию. Всю, от и до.
Он уже как раз собирался повернуться и подойти к спящему коллеге. Как вдруг налетевший резкий порыв ветра громко хлопнул дверью балкона в спальне посла. Звук получился почти такой же, какой слышал парень, поднимаясь сюда. Он резко обернулся, на балконе не было никого, под балконом все так же спал охранник. А ведь звук-то такой же вроде, подумал парень, который стоял всего в шаге от большого удивления, а то, что внизу ветра не было, так тут выше и место открытое, вот прямо с моря и дует. Ничего удивительного, просто ветер хлопает дверью, вот и все, подумал парень, отметив про себя, что этот болван даже не проснулся.
Вот и доблестная охрана, твою мать, с растущим раздражением подумал он, гнать всех их надо, а не зарплату еще платить. Повернувшись, он бросил последний презрительный взгляд на спящего, а на самом деле уснувшего вечным сном, и пошел к лестнице, ведущей к бассейну, то есть, продолжил свой обход. Салагу он решил не будить, все равно толку от него ноль, раз он так хочет спать, но вот утром он сам сделает все, чтобы этот придурок здесь больше не работал. Он еще не знал, что его уже опередили. А еще спецназовец решил сам прочесать весь двор и расспросить олухов на камерах. Тревожное чувство никуда не ушло. Оно даже усилилось.
***
Мое везение все еще при мне. Вот первая мысль, пришедшая в ее голову после шока от столкновения с холодной и темной водой. Секунда, которую она провела между небом и землей, летя с веранды в море, показалась ей длиннее десятка лет, в ушах свистел ветер, и его сильные порывы как невидимые руки подхватили ее свободно падающее тело, но вот удержать не смогли. Прекрасный и страшный миг кончился, и темная ледяная вода поглотила ее, заливая глаза, нос и просачиваясь сквозь маску. Мысли остановились, как, казалось, и сердце, впервые в жизни она испытала что-то похожее на ужас и панику. Темная холодная субстанция со всех сторон, ничего не видно, где дно, где небо, понять она поначалу не могла. В ушах только свист ветра, уже почти вытесненный грохотом волн, разбивающихся об утес, на котором стоял особняк. Какое-то время она находилась под водой, не видя ничего и чувствуя лишь легкое покачивание. Наверное, такой бывает смерть, подумала она, даже не совсем подумала, скорее, почувствовала. А потом кислород в ее легких закончился, превратившись в ядовитую смесь, сердце забилось вновь, а мозг стал посылать нормальные сигналы к нервным окончаниям.
Мое везение при мне, подумала она, только сейчас осознавая, что жива и все еще свободна, мало того, она уже за пределами виллы, дело сделано, осталась самая малость. Это прозрение окончательно привело ее в чувство, и она начала выплывать, энергично работая всем телом. Вспомнила она и об утесе, и воспоминание это прибавило ей сил – Фатиме совсем не улыбалось размазаться по камням после такого блестящего дела. Она вынырнула, гадая, видел ли ее тот здоровяк, шедший на веранду с рацией. Впрочем, какая теперь разница, если и видел, то только тень, а самое главное – она успела, и не пришлось затевать драку, привлекать внимание и шуметь. Хотя, все еще могло быть, под балконом на стуле все еще сидит мертвый охранник, и вполне логично, что пришедший – тем более, если он видел ее – подойдет с расспросами к нему. Я снова полагаюсь на судьбу, подумала она, понимая, что все равно ничего уже сделать не может, разве что побыстрее убраться отсюда.
Придя в себя, она заметила, что одежда совсем не промокла и не тянет ее на дно, уже хорошо, а рюкзак так вообще рвется на поверхность, как большой пузырь, еще лучше. Пока она восстанавливала дыхание и смотрела на веранду, покачиваясь на волнах и ожидая погони, к ограде подошел темный силуэт – охранник смотрел в воду. Силуэт наклонился, потом застыл, ворочая голову из стороны в сторону, как будто мог что-то разглядеть. Сначала Фатима замерла,
