Инстинкт Убийцы. Книга 1 - Элеонора Бостан
Фатима испытала просто колоссальную радость, сняв с себя вонючее и пропитанное кровью платье, его она скомкала и бросила в угол, через секунду к нему присоединился и парик, тоже источающий алкогольные пары, таким образом, она избавилась от ненужного теперь запаха и надоевшего до тошноты образа «Карины». Надев новое платье, она распустила свои прекрасные волосы, в мгновение превратившись из обычной девушки в королеву тьмы. Эти два платья она купила специально для этой ночи, места в ее сумке – а теперь в рюкзаке – не хватило бы на полный гардероб, а переодеваться приходилось, вот платья и выручали – в сложенном виде они занимали чуть больше места, чем носовой платок. Вот и еще одно женское оружие, подумала Фатима, красуясь перед маленьким зеркалом на обшарпанной стене, и какой дурак сказал, что киллер не женская профессия? А получается, что как раз женщине намного удобнее заниматься таким ремеслом.
Новое платье имело приглушенный зеленый цвет, именно такого цвета была растительность ночью, и она не зря выбрала именно его – ей предстояло еще дойти до цивилизации по темной и ухабистой улице. Для этой цели подойдут надежные босоножки, черные, маленькие, без каблука – она по-прежнему руководствовалась экономией места при выборе одежды на эту ночь. Все, пора в путь, все готово, включая внутренний настрой. Уходя, она последний раз окинула себя взглядом в зеркале, а потом по традиции показала себе поднятый большой палец: все отлично, все получится.
Как тень она прокралась к двери, молясь, чтобы не скрипнули старые и совершенно непредсказуемые половицы, иногда они скрипели, иногда нет. Подойдя к двери, она прислушалась, в доме все было тихо. Глубоко вдохнув, она потихоньку начала поворачивать ручку, в образовавшемся проеме было совершенно темно, это радовало. Надо было торопиться, время уже перевалило за полночь, посол сейчас, наверное, как раз принимает теплую ванну с маслами, чтобы отдохнуть с дороги, а потом отправиться в свою шикарную постель, застеленную шелковыми кремовыми простынями, его любимыми. Пусть покайфует перед смертью, подумала Фатима, медленно и осторожно выходя в маленькую прихожую. Она знала домик как свои пять пальцев, но все равно глухая темнота, поглотившая ее, как только она вышла из комнаты, несколько нервировала. Она тихонько закрыла за собой дверь, гадая, крепко ли спит хозяйка. Если нет, придется убить и ее, и тогда зря она затевала весь этот спектакль с проводами и пьяным возвращением. А она очень не любила что либо делать зря, поэтому старалась идти тихо, как мышь. Выйдя на середину, она услышала самый прекрасный на этот момент звук в мире – громкий и чистый храп старухи. Ну все, хвала судьбе, дорога свободна.
Крадучись, Фатима подошла к входной двери и нащупала замок, на ее счастье он легко открывался изнутри, не требуя ключа, иначе пришлось бы возиться еще и с этим. Медленно и осторожно она повернула металлический язычок и услышала еще один прекрасный звук – щелчок открытого замка. Закрыть дверь можно было точно так же, без ключа, просто захлопнуть. Так же отмыкались и замыкались ворота, чему Фатима искренне порадовалась, потихоньку выходя на крыльцо. Возбуждение и веселье наполнили ее, как только она вышла из духоты старого пыльного помещения и оказалась в прохладной и наполненной ароматами ночи. Легкий ветерок тут же нежно погладил ее голые ноги и пробежал по волосам своей невидимой ласковой рукой, прямо как по уши влюбленный юноша, и Фатима не смогла сдержать улыбку – ночь была прекрасна, а она была молода, свободна и сильна, и это ли не повод порадоваться? Глубоко вдохнув свежий воздух, она осторожно закрыла дверь, подложив между косяком и самой дверью камешек, ей ведь надо было еще попасть обратно. А чтобы ветер не открыл ее настежь, она придавила ее одним из булыжников, которые в обилие валялись во дворе, где служили оградой для запущенных и заросших травой клумб. Несмотря на отсутствие фонарей и скрытую за облаками луну, на улице было гораздо светлее, и после темного, как гроб помещения, Фатима видела прекрасно, тем более, что звезды кое-где прорывались сквозь белые облака, да и луна иногда выглядывала в ненадолго образовавшееся облачное окно. Прямо как застенчивая девица в средние века, подумала Фатима, спускаясь по скрипящим деревянным ступенькам. Через ворота можно спокойно пройти, правда обратно придется перелазить, но это не страшно, на обратном пути платья на ней уже не будет. Она быстро открыла замок на воротах, гадая, зачем на такой рухляди вообще замки, если вся конструкция грозит рухнуть от простого дуновения, как соломенный домик трех поросят. Наверное, замки в большей степени установлены для хозяйки, так ей спокойнее. Хоть она и знает, что при первой же попытке взлома ворота упадут вместе с закрытым замком, но главное тут то, что он есть. Да, психология странная вещь, подумала Фатима, захлопывая за сбой ворота.
Темная улица встретила ее просто оглушающей тишиной, Фатиме казалось, что она попала в вакуум, где нет ничего, кроме темноты. Ни одно насекомое не пело свои ночные песни, ни одна кошечка или собачка не вышла на прогулку и не шелестела в кустах, даже далекое шуршание и гудение машин на дороге смолкло – город спал, по крайней мере, эта его часть. На набережной наверняка веселятся, подумала Фатима, напрягая слух, чтобы избавиться от ощущения темного вакуума, может, не так бурно и не так массово, как всегда, но музыка все же гремит, а спиртное льется рекой, которая – вот ирония – от дождя только мелеет. Но дождь ведь так и не пошел, значит, люди гуляют и пьют. С минуту она прислушивалась, а потом ее слух наконец-то уловил легкое шелестение – порыв ветра поиграл с листвой. Уже лучше, теперь можно идти, причем так быстро, как только позволит темнота и обилие ям и булыжников на дороге. Поправив рюкзак на плечах, она решительно двинулась к выезду с улицы. Шла она даже быстрее, чем могла предположить, может, причина была в том, что адаптировавшись к темноте, ее глаза предупреждали ее об ухабах и булыжниках, а может, и в том, что шла она, совершенно не задумываясь над тем, куда ставит ногу. Как правило, в таких случаях, и правда, не наступишь ни на один камень и не угодишь ни в одну яму, это она неоднократно проверяла на себе и отнесла к необъяснимым законам жизни. Таким же, как, например, неудачи после слишком большой уверенности в успехе и
