Инстинкт Убийцы. Книга 1 - Элеонора Бостан
– Да. Отмечала проводы, – улыбаясь, ответила девушка, – я завтра уезжаю.
– Отдыхали, значит?
– Да, приехала в отпуск. – Любопытство таксистов сравнимо только с любопытством старушек у подъездов, с раздражением подумала Фатима. Ее раздражало уходящее время, раздражала вонь от вылитой на себя бутылочки конька, раздражала медленная скорость старого такси, а больше всего ее донимали взгляды этого старого козла в фуражке. Любопытные, изучающие взгляды. И только Бог знает, каких усилий ей стоило изображать из себя счастливую пьяную дуру.
– Вы уж меня простите, – снова не сдержался таксист, – но такой молодой красивой девушке как вы не самое место в «Кокосе», тем более вот так, без мужчин.
Любопытный старый козел, с все возрастающим раздражением подумала Фатима, может, показать тебе, как я могу быть «молодой и красивой»?
– А я не одна, – улыбнулась она в ответ, – нас было много, но почти все остались допиваться, а я больше не могу. Мне все-таки завтра в дорогу.
Представляю, как они там «допиваются», что даже не могут выйти проводить подругу, подумал таксист и снова поразился: что может делать такая барышня в компании, предпочитающей «допиваться» в «Кокосе»? А может, любит быдлиться, попытался сам ответить таксист, может, вырвалась из-под опеки влиятельных папочки и мамочки и пустилась в неизведанное.
– И как вам Ялта? – не унимался водитель, – понравилось?
– Да, тут весело. Особенно люди мне здесь понравились, такие открытые, компанейские. – Она снова обворожительно и не совсем трезво улыбнулась, – Сейчас поезжайте помедленнее, тут где-то мой дом. В такой темноте трудно хоть что-то увидеть.
– Ничего, я вам фарами подсвечу, пока вы в калитку не войдете, а то так и ногу недолго сломать на этих проклятых ухабах. – Позаботился таксист.
На самом деле темно здесь было только со вчерашней ночи, когда Фатима разбила все фонари. Утром она слышала, как две соседки ругали на чем свет стоит местных подростков и их придури, не зная, что сделала это совершенно взрослая девушка. И придури здесь не было никакой.
– А вот и моя хата, – радостно воскликнула девушка, когда они поравнялись с низким домиком, утопавшем в зелени. Все окна, насколько позволяли видеть ворота и забор, были темными. Хозяйка, конечно же, давно спала. Или сидела в своей комнате, как мышь в норе, ожидая, когда вернется ее неуравновешенная постоялица. – Здесь я и живу.
Таксист тут же свернул на заросшую травой подъездную дорожку и фары выхватили из темноты облезлые серые ворота и такой же забор. На всей улице не горело ни одно окно, ни один фонарь во дворе, вокруг машины сгустилась плотная тьма. Почему-то пожилому водителю стало не по себе, мурашки поползли по коже, а ладони вдруг стали холодными и влажными. На заднем сидении завозилась с сумкой девушка, чтобы помочь ей, он тут же включил свет в салоне, вспоминая, что никогда еще не делал это так быстро и с таким удовольствием. Когда маленькая лампочка осветила салон желтым светом, таксисту стало лучше, но не намного. В зеркале заднего вида он вдруг наткнулся на черные глаза своей пассажирки. Секунду они просто смотрели друг на друга, а потом она засмеялась, достала наконец деньги и, расплатившись с ним, вышла из машины. Дойдя до калитки своей скользящей грациозной и не совсем уверенной походкой, она помахала ему рукой, он мигнул в ответ фарами, а потом она скрылась за забором.
Выезжая в полной темноте, таксист вдруг подумал, что знает, почему к ней никто не приставал. Достаточно было посмотреть в эти черные глаза, в которых всего на секунду промелькнуло лицо самого дьявола. И в эту секунду таксист понял, что девушка, возможно, вовсе не пьяна. И еще он понял, что ему страшно. А может, и не было этой секунды, может, это ночь и усталость сделали свое дело? Но, глядя на полную темноту вокруг, он вдруг подумал о том, что эта девушка и ее страшный взгляд, – который он, возможно, и не видел – где-то там, прячется в тенях, смеется своим таким настоящим пьяным смехом и смотрит на него из тьмы своими черными, горящими, жестокими глазами. Глазами, которые могли свести с ума, если смотреть в них слишком долго.
Внезапно ему захотелось повернуть время вспять и дождаться другого пассажира, он вдруг понял, что каждый раз, когда в его машину садился человек, он рисковал своей жизнью. Кто эти люди? На что они способны? Зачем едут туда, куда он их отвозит? Но он сумел подавить панику, вместо этого он крепче сжал руль и нажал на педаль газа. Ему хотелось как можно быстрее оставить эту темную улицу позади. Рассекая темноту ночных улиц, он впервые за 30 лет работы подумал об уходе на покой.
***
Как только звук машины удалился, Фатима перевела дух, играть пьяную оказалось труднее, чем могло показаться на первый взгляд. Может, и жизнь у актеров не такая уж сладкая, задалась вопросом она, опираясь спиной о железную калитку в полной темноте, хотя до жизни киллера всем им далеко. Она подняла голову, звезды почти скрылись за белыми – а в свете луны серебряными – облаками, правда, кое-где все еще оставались островки черного ночного неба, но света звезды и луна почти не давали. Ветер не спеша гнал пушистые и явно не дождевые тучки по ночному небу. Ночной переход, почему-то подумала Фатима. Она знала, что время не ждет, и она не может себе позволить такую роскошь, как просто постоять в ночной тиши, насладиться покоем и полюбоваться подсвеченным луной небом, но все же решила постоять еще секунду. В конце концов, она же напилась, а пьяные люди не умеют быстро двигаться, особенно в полной темноте. Она знала, что старуха не спит, знала, что она сидит, как крыса в норе и внимательно прислушивается, окна ее комнаты не выходят на эту сторону двора, так что полагаться ей приходится только на слух. Вот и замечательно, решила Фатима, могу позволить себе еще пару секунд покоя. А потом быстро дойти до двери и снова в образ.
Все еще прислоняясь к воротам, она снова подняла голову и несколько раз глубоко вдохнула свежий воздух, пахнущий травами и немного осенью. Скоро я отсюда уеду, подумала она, и вряд ли когда-нибудь вернусь, если, конечно, мне не предложат что-то очень уж заманчивое. И если сегодня меня не убьют, добавила она, снова делая глубокий вдох. От частого и глубокого дыхания у
