Левиафан - Роберт Рик МакКаммон
Борода Блэка за время пребывания в Альгеро успела отрасти, сделаться пестрой и неопрятной. Глубоко посаженные черные глаза запали и сейчас из своих нор перемещали взгляд с одного незваного гостя на другого.
— Что вам надо? — требовательно спросил он.
Камилла улыбнулась.
— Мы хотим поговорить с вами.
Он ухмыльнулся, и его похожее на череп лицо стало выглядеть еще хуже, чем обычно.
— Я не веду бесед с кем попало.
— Думаю, вам будет интересно то, что мы хотим сказать.
— Мадам, кем бы вы ни были, единственное, что меня интересует, это…
Упавшая на стол демоническая книга заставила его замолчать. Кольца разлетелись по каменному полу с тихим металлическим звоном. Масляная лампа подпрыгнула и затрещала. Камилла приподняла брови и спросила:
— Это — вас интересует?
Блэк уставился на книгу, потянулся к ней, но отдернул руку.
— Единственное, что меня интересует, — это возвращение в Англию, — сказал он и нахмурился, бросив взгляд на Мэтью. Последний едва не отступил на шаг от этого отвратительного зрелища. — Что вы собрались делать с книгой и кто вы такая?
— Всему свое время. Сейчас вы должны знать, что у нас есть общий интерес… касаемо зеркала Киро Валериани.
Блэк пристально посмотрел на охотницу, и Мэтью показалось, что в глубине его жутких глаз вспыхнул красный огонек. Впрочем… дело могло быть в масляной лампе.
— Зеркало, — прошелестел Блэк, и что-то шевельнулось в уголках его рта с заостренными зубами. Таким ртом можно было пить, разве что, эликсир проклятых. — О, да, — протянул Блэк с легким кивком. — Это интересная тема, не так ли? — он перевел взгляд на Сантьяго. — Это официальный интерес? Со стороны испанского королевства? Или, скажем, со стороны того, кто в данный момент правит империей?
Мэтью знал, о чем он говорит. Он ссылался на тот факт, что испанские Габсбурги воевали с испанскими Бурбонами за право править империей. Их борьба распространилась по всему цивилизованному миру, как лесной пожар, и не миновала Италию. Многие королевства оказались на грани войны.
— Вы ведь Бурбон, не так ли? — Блэк подождал, пока Сантьяго кивнет. — И что же? Вам нужно зеркало, чтобы уничтожить своих врагов? Губернатор, как вам не стыдно! Доверять грязную работу сатанинской руке? Что бы на это сказал Папа Римский?
— Его Святейшества здесь нет, — воинственно заявила Камилла. — И у меня сложилось впечатление, что, если кто и знает, как делать грязную работу, так это вы.
Мэтью подумал, что лучше и не скажешь, но промолчал.
— Допустим. — Блэк переплел свои длинные тонкие пальцы и улыбнулся Камилле, как кот, заинтригованный появлением заблудившейся мыши. — И какую же грязную работу я должен для вас сделать?
— Сначала вы приведете себя в порядок, — покривился Сантьяго. — И ты тоже, Корбетт. Я не потерплю, чтобы в моей столовой пахло немытыми англичанами.
— В вашей столовой? — Мэтью пришел в ужас. — О чем вы?
— Я о том, что в семь часов за тобой и Блэком приедет моя карета и отвезет вас на ужин ко мне и сеньорите Эспазиель, а также… к вице-королю де Кастро. Вот, — Сантьяго достал из кармана часы и протянул их Мэтью. — Ровно в семь, как вы, англичане, любите говорить.
— Я? Поужинать с Блэком? Вы, верно, с ума сошли!
— Попридержи язык, Корбетт. Я считаю тебя гостем в своем городе. Мне нравились наши партии в шахматы, но не зазнавайся. И делай то, что тебе говорят. Это понятно?
Мэтью не стал спорить. Что бы тут ни происходило, на игру это походило меньше всего. Затевалось настоящее дело, и очень серьезное.
— Ужин с высокопоставленными чиновниками? — фыркнул Блэк. — Мы с Доминусом будем в восторге!
Мэтью не смог удержаться и спросил:
— А где сейчас Доминус?
— Стоит прямо за вашими спинами, конечно.
Сантьяго развернулся, но ни Мэтью, ни Камилла не клюнули на эту грязную наживку. Губернатор выдохнул облачко пара и поправил сюртук на плечах, который немного съехал из-за его резкого движения.
— В семь часов, — сказал он Мэтью и вышел из камеры, громко стуча каблуками.
Камилла подняла к книгу, и рука Блэка зависла в воздухе. Он желал прикоснуться то ли к дьявольскому фолианту, то ли к плоти охотницы на ведьм.
— Вы читали ее? — благоговейно прошептал Блэк.
— Несколько раз.
— Понимаю. У нас с вами много общего, не так ли, сестра? — Его заостренные зубы блеснули в свете лампы.
— Нам пора, — сказала Камилла и вышла.
Мэтью попятился от Блэка, который, наконец-то, встал, чтобы собрать упавшие кольца. Мэтью притворил за собой дверь и поспешил нагнать Камиллу.
— Теперь вы понимаете, что я имел в виду? — спросил он, когда они поравнялись и вместе пошли по изгибающемуся коридору к лестнице, по которой уже успел спуститься Сантьяго. — Я говорил о Доминусе. Блэк безумен.
Камилла остановилась, и Мэтью тоже замер. Увидев насмешливую улыбку на ее губах, он оторопел.
— Безумен? — переспросила она, погладив потрескавшийся переплет книги. — Молодой человек, прежде чем Блэк упомянул своего господина, у меня по спине побежали мурашки. Позади нас действительно что-то стояло.
Вопрос, не сошла ли она с ума, застрял у Мэтью в горле. Блэк назвал ее сестрой. Неужели в своей демонической горячке он понял об этой женщине нечто такое, что было недоступно другим? Охотница на ведьм? Или ведьма?
Пока Мэтью размышлял, Камилла развернулась и пошла дальше, но снова остановилась, не дойдя до лестницы, потому что на ее пути возникла еще одна фигура. Этой фигурой оказался Хадсон Грейтхауз. Вероятно, он шел к Мэтью, чье нынешнее пристанище — не очень большое, но все же больше, чем его жилище в Нью-Йорке, — находилось как раз рядом с лестницей.
Камилла приблизилась к Хадсону. Она была с ним практически одного роста, хотя Великий, разумеется, превосходил ее в габаритах. Мэтью заметил, как Камилла оглядела бородатого истощенного мужчину с ног до головы, пока тот стоял и тупо пялился на нее, как если бы
