Энди Макдермотт - Гробница Геркулеса
— Проклятие! — пробормотала Нина.
Попадопулос произнес почти с сочувствием:
— Я ведь предупреждал, здесь ничего нет. Либо текст так и не был дописан до конца, либо Платон больше ничего о гробнице не знал.
— Он бы не стал упоминать о ней на первой же странице, если бы не собирался про нее говорить, — возразила Нина. — Критий ясно указывает, что сообщит Гермократу и другим собравшимся, где она находится, как ему об этом поведал Солон, узнавший о гробнице из записок египетских жрецов. Так же, как с Атлантидой. В тексте есть фразы, которые кажутся подсказкой, например, вот эта: «Даже слепец может узнать дорогу, если обернет пустое лицо к теплу солнца». Это не вписывается в тему диалога. — Нина принялась листать страницы, звонко стуча рамками. — Должно ведь быть хоть что-нибудь!
Попадопулос встал.
— Тогда вам придется подождать. Сейчас самое время сделать перерыв, не правда ли?
— Мне не нужен перерыв! — нетерпеливо воскликнула Нина.
— Зато мне нужен! Я пожилой человек, и вчера вечером меня накормили обильным ужином. — Грек недовольно поцокал языком. — Ох уж эта американская пища! Очень большие порции. Неудивительно, что вы все такие толстые.
— Подождите, я согласилась, что время исследования будет ограничено, — запротестовала Нина, не обращая внимания на колкость в адрес соотечественников. — Но вы, надеюсь, не будете убирать книгу для того, чтобы сходить в туалет? — Ее осенило. — Послушайте, наденьте наручники на меня, если беспокоитесь. Я не смогу проскользнуть украдкой мимо ваших людей с книгой, тем более что прямо за дверью стоит ваш коллега. Книга весит килограммов десять! И я просто не способна повредить текст! Так же как и вы, я хочу во что бы то ни стало его сберечь.
Брови Попадопулоса сдвинулись, пока архивариус раздумывал над предложением.
— Ну, пожалуй. Только…
Он отстегнул наручник и обмотал цепь вокруг тяжелой ножки стола, завязывая стальной узел.
— Вы серьезно? — удивилась Нина.
— Я ненадолго, не более двадцати минут.
— Похоже, вас действительно вчера перекормили.
Грек нахмурился:
— Таково мое условие, доктор Уайлд. Либо вы его принимаете, либо я забираю текст с собой.
Нина уступила. В конце концов, что такое двадцать минут…
— Хорошо.
Попадопулос протянул наручник.
— На левую руку. Правой мне нужно делать записи.
Железный обруч защелкнулся у нее на запястье. Стальные зубцы зловеще клацнули, и Нина почувствовала страх. Последний раз, когда ее заковывали в «браслеты», она была пленницей, которую ждала смерть. Обмотанная вокруг ножки цепь позволяла поднять руку всего лишь на пару сантиметров.
— Я скоро вернусь, — пообещал Попадопулос, выходя за дверь.
Нина звякнула цепью.
— Не торопитесь. Я не исчезну.
Член братства, несущий дежурство в фойе, увидел, как в здание входит незнакомец, и незаметно пододвинул руку к рукоятке пистолета.
— Я могу вам помочь?
Незваный визитер походил на китайца. Широкоплечий, с длинными седыми волосами, собранными в свободно болтающийся хвостик, мужчина опирался на черную трость.
— Надеюсь, — произнес он гортанным голосом, останавливаясь. — Моя фамилия Фан. Я ищу офис «Кертис и Том».
Охранник нахмурился. Подставная компания братства, якобы располагавшаяся в здании, не вела никакой деятельности.
— Вы правильно попали…
Правая рука Фана молниеносно взметнулась вверх. В воздухе блеснула тонкая серебряная полоска. Охранник содрогнулся и упал на колени. Из раны на животе хлынула кровь и выпали внутренности.
Плавным движением Фан вернул клинок в ножны-трость. Меч при этом издал тонкий металлический звон, чистый, как музыкальная нота.
— Спасибо, — сказал китаец умирающему охраннику, вытаскивая из-под полы длинного черного пальто автоматический пистолет — компактный «Хеклер и Кох МП-7» с глушителем.
В здание вошли еще трое китайцев и достали такие же пистолеты.
— Найдите ее! — приказал Фан, шагая к лестнице.
Нина уже пожалела о своем решении. Каждый раз, когда она собиралась перевернуть страницу старинного текста, левая рука непроизвольно вытягивалась, но цепь тут же отдергивала ее назад. Женщина подумала, не приподнять ли стол, чтобы стянуть цепь с ножки вниз, но, потрогав массивную крышку, отказалась от этой идеи.
Чейз смог бы легко его отодвинуть — пришла на ум мысль, и злость на друга, забытая за работой над «Гермократом», вспыхнула снова.
Нина все еще не могла поверить, что Эдди так поступил. Вспылить и уйти — одно дело, сбежать в Китай…
Сначала Нина не поверила ни единому слову Чейза, однако Аморос подтвердил, что командировка важная и срочная. Теперь она не знала, что и думать.
И это, конечно, злило ее еще больше.
Кипя от возмущения, исследовательница барабанила накрашенными ногтями по столу, не в состоянии сосредоточиться ни на фолианте, ни вообще на чем-либо, кроме мысли, что Чейза следует придушить, когда тот вернется.
Внезапно раздался звук, от которого она чуть не подпрыгнула.
Что это? Пожарная сирена? Нина встревожилась и сделала новую попытку приподнять стол. Ей удалось немного сдвинуть его — и все.
— Эй, там! Мне не помешает ваша помощь!
Никакого ответа. Зато по всему зданию стали раздаваться крики, и Нина застыла в ужасе.
Какой знакомый звук! Знакомый до жути! Так пуля ударяет в стену.
Но это невозможно! Выстрелов не было слышно.
Еще один крик поблизости. Даже не крик, а вопль, резко оборвавшийся вместе с новыми ударами пуль о дерево и камень.
Попадопулос сидел в туалете, читал газету и ждал, когда природа возьмет свое. Торопиться не было смысла: все происходит своим чередом, как ни напрягайся…
От чтения его оторвал странный шум, будто кто-то быстро стучал молотком. Прислушавшись, грек различил еще один высокий звук. Сигнализация?
Звук внезапно стал громче, поскольку кто-то открыл дверь в мужской туалет. Определенно сирена.
Несколько страниц выпали из рук и упали на пол Попадопулос раздраженно нагнулся, чтобы подобрать их.
Деревянная дверь кабинки над его головой разлетелась в щепки, прошитая градом пуль. Разбитая плитка с задней стены осыпала грека фарфоровым дождем.
Попадопулос решил не поднимать голову как можно дольше. Тем более что ждать подарка от природы уже не было необходимости.
— Проклятие! — Нина изо всех сил налегала на стол.
Снаружи кто-то был. Ручка повернулась…
В последнем отчаянном рывке Нина придвинула стол к двери, наглухо заблокировав ее, и, повинуясь инстинкту, нырнула вниз, прижимая к груди книгу.
