Энди Макдермотт - Гробница Геркулеса
— А ты не допускаешь, что я бы сделала это, будь у меня возможность? — бросила София. Наступила неловкая пауза. — Извини, Эдди. Я очень тебе благодарна. Но ты не представляешь, что это за человек. Ричард очень… подозрительный. Можно сказать, до паранойи. И теперь, зная, в чем он замешан, я понимаю почему. — Она коснулась его руки. — Если мы заедем в офис, мне понадобиться десять минут, даже меньше, и я найду все, что нужно.
Чейз посмотрел на ее руку на своей и задумался. Затем совсем незаметно сжал Софии ладонь и вздохнул: пришло время отвлекающего маневра.
Глава 4
Нью-Йорк
На другом конце света Нина сидела и терла глаза, разочарованная, но не желающая признать поражение.
Она приехала в никому не известное офисное здание в стиле ар-деко в шесть часов утра. Возбуждение взяло верх над усталостью. Нине очень хотелось собственными глазами взглянуть на пергаменты. В коридоре ее встретил неулыбчивый и, по всей вероятности, вооруженный мужчина и провел на пятый этаж, где ждал Попадопулос.
С ним находился еще один человек, тоже хорошо одетый, но с суровым выражением лица — мощный, накачанный и опять-таки с пистолетом. Нина хорошо научилась различать спрятанное оружие и сразу заметила предательскую выпуклость на приталенном итальянском костюме. В руках мужчина держал кейс из черной кожи, как показалось Нине на первый взгляд, прикованный стальным наручником к запястью. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что цепочка наручника уходит к чему-то внутри чемоданчика.
— Доброе утро, доктор Уайлд, — поздоровался Попадопулос.
— Здравствуйте. — Нина давно привыкла вести деловые беседы. — Куда я попала?
— Это собственность братства, надежный дом, можно сказать. У нас в городе таких несколько.
— Вроде того, где Джейсон Старкмен планировал убить меня полтора года назад?
Попадопулос закашлялся.
— Я никогда не встречался с господином Старкменом. Моя роль в братстве связана исключительно с архивами. Теперь давайте начнем, вы ведь хотели кое-что посмотреть, не так ли? Я это привез. Что стоило мне многого, должен заметить…
Помощник поставил кейс на большой дубовый стол в центре комнаты и открыл его. Попадопулос бережно вынул содержимое.
Книга, по размерам на пару сантиметров больше обычного печатного листа, но толщиной со словарь, была обтянута темно-красной кожей и закрыта на застежки. «Страницы» также находились в металлической оправе, каждая в полсантиметра толщиной. Весь фолиант выглядел очень тяжелым.
Попадопулос произнес несколько фраз по-итальянски, помощник вытащил ключ и отстегнул наручники, соединяющие его с книгой. К удивлению Нины, грек нацепил наручники на себя.
— Что вы делаете?
— Я предупреждал, что буду постоянно находиться с текстом, — объяснил он, усаживаясь за стол.
Цепочка, соединяющая Попадопулоса с книгой, имела длину сантиметров в сорок.
— Вы что, мне не доверяете?
— Случалось, что у братства воровали исторические ценности. И мне известно, что вы встречались с Юрием Волганом.
— Думаете, я их украду? Да перестаньте! — Нина кивнула в сторону помощника. — У вас тут Роки, в здании бог знает сколько охранников, и мы на пятом этаже! Вряд ли я выпрыгну из окна.
— Вы сами согласились на такие условия, доктор Уайлд, — лаконично ответил Попадопулос. — Либо вы их принимаете, либо уходите.
Нина раздраженно села напротив историка и вытащила ноутбук и блокнот. Помощник вышел из комнаты, но остался возле дверей снаружи.
Попадопулос расстегнул застежки.
— Итак, доктор Уайлд, перед вами оригинал текста «Гермократа».
Хотя Нина видела много фотографий фолианта, при виде реальной книги ее охватил благоговейный трепет. Каждая страница древнего труда была вставлена между двумя стеклянными пластинами. Пергамент выцвел и пестрел пятнами, но сохранился в лучшем состоянии, чем большинство документов той эпохи, которые ей приходилось изучать. Братство определенно заботилось о своем имуществе, даже если оно было им украдено.
Нина внимательно осмотрела первую страницу. Почерк четкий, чернила — красновато-коричневые с примесью более темных вкраплений. Описки, кляксы, пометки, зачеркнутые слова, в двух местах другой рукой добавлены примечания. Сердце Нины учащенно забилось. Платон не одобрял письменных текстов, предпочитая традицию механического заучивания. Но это не значит, что он никогда не пользовался записями. Неужели перед ней рука самого великого философа, поправившего ученика, который сохранил на бумаге его слова?
Попадопулос вежливо кашлянул. Нина подняла глаза, запоздало осознавая, что улыбается как дурочка.
— Вы впечатлены, доктор Уайлд?
— Ну конечно! — с воодушевлением ответила она. На мгновение Попадопулос показался польщенным, а не раздраженным. — Просто невероятно! И вы хранили рукопись у себя две тысячи лет?
— Да — в разных местах, с разными мерами предосторожности. Книгу спрятали от людских глаз в девятнадцатом веке. Вы первый, кто ее видит, если не считать членов братства.
— Это большая честь, — ответила Нина, ничуть не кривя душой.
Попадопулос кивнул.
— Но, — продолжил он, — я все-таки не верю, что вы найдете что-то, чего не было на фотографиях. Сделать открытие здесь невозможно.
Нина повернула страницу и с удивлением обнаружила, что обратная сторона пуста.
— Не согласна, я уже кое-что обнаружила. — Она щелкнула пальцем по стеклу. — По фотографиям нельзя догадаться, что текст писали только на одной стороне. Пергамент был дорог. Очень необычно, что оборотную сторону не задействовали, вам не кажется?
— Согласен, необычно, и все-таки такое случалось, — снисходительно ответил Попадопулос. — Уверяю вас, больше вы ничего не найдете.
Нина хитро улыбнулась:
— Люблю, когда передо мной стоит сложная задача. Ну, давайте начнем.
…Однако по прошествии трех часов с неохотой приходилось признать, что Попадопулос прав. Нина читала текст по фотографиям и в переводах множество раз, поэтому сейчас работа с книгой шла быстро. Каждый раз, когда переворачивалась очередная тяжелая страница, возникала надежда, что обнаружится что-нибудь новенькое… И каждый раз наступало разочарование.
Скрытых указаний на то, где находится гробница Геркулеса, не было, как не было и дополнительных записей, продолжающих труд. Много информации об Атлантиде, о войнах между атлантами и древними греками — бесценный кладезь знаний для историков. Но ни слова об ее теперешней страсти.
— Проклятие! — пробормотала Нина.
