Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
Неверно державшийся на ногах Панаис повел их вверх по ступенькам, провел через двор, потом по ступенькам куда-то вниз, потом еще через один темный двор, и затем они вошли в этот древний дом, где сейчас и находились. Лука отъехал сразу, как только они вышли из машины, и сейчас, глядя в окно на ворота форта, Мэллори вспомнил, что они с Лукой не обговорили, что нужно сделать с машиной.
Он от всей души желал, чтобы с маленьким греком ничего не случилось. Лука отлично ориентируется в лабиринте улиц. Он сделал для них так много и сколько еще может сделать! Мэллори испытывал чувство глубокой симпатии к Луке. За его неизменную веселость, за неистощимую энергию, за умение быть нужным и за полную самоотреченность. У Мэллори теплело сердце, когда он вспоминал маленького обаятельного грека. «О Панаисе этого сказать нельзя», — сердито подумал Мэллори. И сразу пожалел об этом: Панаис был Панаисом — требовать от него иного бессмысленно. Он делал для группы ничуть не меньше, чем Лука. Но, нужно сознаться, человечности и теплоты Луки мрачному греку явно недоставало.
Недоставало Панаису и быстрой сообразительности Луки, расчетливо умеющего в любом случае ухватиться за малейшую возможность. В этом умении Лука достиг подлинной виртуозности. Вот и сейчас, именно Лука подал идею занять этот старый, заброшенный дом, — подумал Мэллори. В городе нетрудно отыскать заброшенный дом. С тех пор как немцы оккупировали остров, обитатели городка сотнями переселились в Маргариту и другие окрестные деревни. Они не могли спокойно смотреть, как в ворота входили и выходили сотни раз на дню марширующие завоеватели.
Вид оккупантов был для горожан невыносим. Вот почему они покинули свои дома и переселились в деревни. Серо-зеленые мундиры постоянно напоминали наваронцам, что они когда-то были свободными и что теперь свобода канула в прошлое. Из города ушло много жителей. На площади половину пустующих домов, ближайших к крепостным воротам, занимали немецкие офицеры. Но половина пустовала, это обстоятельство позволило группе Мэллори занять этот пустующий дом и наблюдать за жизнью крепости с максимально близкого расстояния. Когда настанет время действовать, им нужно будет преодолеть по крышам путь к тому дому, торец которого упирается в крепостную стену, а там, как говориться, дело техники. Хотя любой более-менее сообразительный комендант гарнизона всегда готов к неожиданностям, но вряд ли нормальному человеку придет в голову, что диверсионная группа будет так неосторожна, что отважится расположится в гуще врагов у самой крепостной стены.
С точки зрения удобств дом не был находкой — настолько неудобен, насколько можно себе вообразить. Настоящая развалина. Западная и южная стороны площади до самой вершины утеса застроены новыми зданиями, домами из белого паросского мрамора, сложенными на одинаковый для всех островных городов манер. Восточная часть площади застроена преимущественно деревянными домишками с крышами из дерна. Подобные дома скорее встретишь в отдаленных деревушках, чем в городе. В таком-то и расположилась группа Мэллори. Утоптанный земляной пол был бугрист, неровен. Хозяева использовали один угол комнаты в самых разнообразнейших целях, и не в последнюю очередь — как мусорную свалку. Потолок поддерживали грубо обтесанные, потемневшие от времени, кое-как обшитые досками балки. Доски обмазаны толстым слоем глины. По опыту в Белых горах Мэллори знал, что такая крыша протекает как решето, едва пойдет дождь. Вдоль стены протянулась просторная лежанка в восемьдесят сантиметров высотой, которая служила кроватью, диваном или столом — в зависимости от обстоятельств. Мебели не было никакой…
Мэллори вздрогнул и обернулся: кто-то коснулся его плеча. Рядом стоял чавкающий Миллер с почти пустой бутылкой вина.
— Неплохо бы вам пожрать, начальник, — посоветовал он. — Надо же время от времени набивать брюхо. А я пока покараулю.
— Ты прав, Дасти, спасибо, — Мэллори на ощупь двинулся в глубину комнаты.
Темень, хоть глаз выколи. Свет зажечь они не рискнули. Мэллори добрался до лежанки. Андреа порылся в рюкзаке и приготовил еду: сыр, сушеные финики, мед, чесночную колбасу, жареные каштаны. Большего Андреа предложить не мог. Мэллори был голоден и не желал думать о гастрономических тонкостях, а когда он запил еду местным вином, принесенным Лукой и Панаисом, то приторная сладость отбила все остальные привкусы. Тщательно прикрыв рукой огонек спички, Мэллори закурил сигарету и впервые заговорил о плане проникновения в крепость. Можно было не беспокоиться о том, что их разговор могут услышать: в соседнем доме беспрерывно и монотонно стучала весь вечер пара ткацких станков.
Соседний дом — один из немногих на этой стороне площади, в котором еще кто-то жил. Мэллори догадывался, что работающие ткацкие станки — дело рук Луки, хотя не мог представить, каким образом маленькому греку удалось связаться со своими городскими друзьями. Впрочем, для Мэллори было достаточно того, что станки работали. Он принимал все как должное. Поэтому он постарался понятнее и доходчивей изложить суть задачи.
Вопросов ему не задавали, из чего Мэллори заключил, что понят отлично. Некоторое время болтали о разной чепухе. Обычно молчаливый Кейси Браун разговорился и горько сетовал на еду, на питье, на свою раненую ногу, на лежанку, которая не позволит ему глаз сомкнуть всю ночь.
Мэллори улыбнулся: Кейси явно входил в норму.
— Ну, поболтали — и хватит, джентльмены. — Мэллори встал с лежанки, потянулся — Господи, как я устал! Наш единственный, первый и последний, шанс выспаться этой ночью. Дежурим по два часа. Я первый.
— Один? — из другого угла комнаты откликнулся Миллер. — Не кажется ли вам, начальник, что следует дежурить по двое? Один — со стороны площади, другой — во дворе. Все чертовски измотаны. Кто-то ведь может на посту заснуть, — последние слова он произнес так озабоченно, что Мэллори расхохотался.
— Вряд ли, Дасти! Будем дежурить у окна, а если кто и заснет, то чертовски скоро проснется, шлепнувшись на земляной пол. Мы все так устали… Зачем же бодрствовать без крайней необходимости? Дежурить будем так. Сначала я, потом ты, за нами — Панаис, потом Кейси и Андреа.
— Да, пожалуй, это лучше, — неохотно согласился Миллер и вложил в руку Мэллори тяжелый предмет — автоматический пистолет с глушителем: самая дорогая для Миллера вещь. — Эта штука поможет продырявить любого непрошеного посетителя и
