Сады Жёлтой тени - Анри Верн
А Моран, не теряя времени, уже расстилал на столе план города, изучая подходы к набережной в Чайнатауне. Билл же продолжал ворчать:
– Нам еще остается выяснить, командан, а не робот ли ты Минга? Вот и докажи мне, ответив, например, где я родился.
– А родился ты в Эдинбурге, на винокуренном заводе, – с самым серьезным видом ответил Моран, – и никакая Жёлтая Тень не сможет имитировать тот запах виски, который тянется за тобой, как хвост за кометой.
Подозревая, что люди Жёлтой Тени следят за малейшими их передвижениями и жестами, друзья решили отсиживаться весь день в гостинице. А чтобы избежать риска, они даже еду заказывали в номер.
Около двух часов зазвонил телефон, и Гейне сообщил о ходе поисков женщин. Их так и не обнаружили, хотя прочесали и Чайнатаун, и самые подозрительные кварталы Сан-Франциско. Но все напрасно.
Оба друга все время после полудня провели, ломая голову над тем, каким образом Жёлтая Тень хочет терроризировать город, но так ни к какому выводу и не пришли. В семь часов они с аппетитом перекусили и выскользнули из отеля через служебный вход, выводящий на соседнюю улицу. Убедившись, что за ними не следят, они вскочили в такси, которое и отвезло их в сердце китайского квартала.
Они предварительно тщательно изучили план города и потому направились прямо к цели, обратив внимание, что по мере их продвижения прохожих становилось все меньше и меньше. Оживленные артерии Чайнатауна постепенно уступали место узеньким улочкам, трущобам, лачугам со слепыми фасадами, напоминавшими мертвые лица.
– Не слишком веселое местечко! – заметил Билл. – Таня могла бы выбрать для встречи другое, если, конечно, это она звонила. Ох и не нравится мне здесь.
– Хватит ворчать, Билл, все равно ничего лучшего на данный момент нет.
Совсем стемнело. Улочка, по которой шли друзья, вывела их к набережной, пустынной в этот час, окаймляющей чёрную, как чернила, воду, по которой плыл всякий мусор. Свет фонарей тонул в поднимавшемся от воды тумане, липнувшем к лицу и рукам.
Дальнейшее передвижение их было остановлено завалом из старой древесины, ящиков и камней.
– Ни одной живой души, – вздохнул Билл. – Вообще такое впечатление, что все это должно вот-вот пойти на слом. Я не удивлюсь, если через год-полтора здесь будет выситься какой-нибудь ультрамодерновый коммерческий центр.
Но Моран не слушал его, пытаясь сориентироваться.
– Мы неподалеку от цели, – прошептал он, перешагивая через обломки забора. – Нужная нам часть набережной перед нами.
Оба осторожно двинулись через широкую площадку, заваленную какими-то обломками. На остатках стены, заросшей у подножия травой, висела кривая табличка. Впрочем, это скорее была не улица, а ее призрак. Они медленно шли мимо сохранившихся обветшалых и ободранных фасадов. Кое-где на домах еще уцелели номера.
Табличка с цифрой тридцать два отсутствовала, но на двух соседних, слева и справа, были номера тридцать и тридцать четыре, так что сомневаться не приходилось.
– Вот мы и добрались, – сказал Моран. Здание по ветхости не слишком отличалось от других, но дверь была в хорошем состоянии и к тому же закрыта. Боб попытался надавить на нее плечом, но ничего не вышло.
– Войти бесшумно не удастся, – сделал он вывод. – Вопреки всем ожиданиям, эта проклятая дверь заперта на ключ.
– А может, попытаемся обойти с тыла через соседние дома? – предложил Билл. – Должен же быть своего рода черный ход.
Пробравшись через развалины, друзья вышли к обратной стороне дома.
– Не скажу, что это нам очень помогло, – заметил Боб. – Все отверстия забиты досками.
– Начинаешь думать, что там внутри спрятаны сокровища, – заворчал Билл. – Стоит ли тратить силы, ходя вокруг да около?
– Видимо, придется сорвать доски на окне, – решил Моран. – Будет, конечно, шум, но, по-моему, здесь нет даже кошек.
Сорвав общими усилиями доски „с одного из окон, они проникли в комнату первого этажа, где пахло пылью и плесенью так, что першило в горле.
– Добрый знак, – заметил Моран.– Если бы здесь была приготовлена ловушка, то пахло бы совсем по-другому.
Друзья быстро обшарили первый этаж, но кроме пыли ничего не обнаружили; правда, по углам еще качались целые заросли паутины. Попорченная лестница привела их на второй этаж.
Первая же комната, которую они осмотрели, выглядела такой же заброшенной, как и те, что они видели ниже. В ней, правда, стоял посредине хромоногий стол, оставленный здесь, вероятно, из-за ветхости. Боб зажег фонарик, и тут же в луче света блеснула позолоченная коробочка, стоявшая на столе.
Наклонившись, Моран быстро осмотрел ее. Она была из обыкновенной жести, но покрашена бронзовой краской под золото. После небольшого колебания Боб поднял крышку, каждую секунду ожидая, что раздастся взрыв. Но ничего не случилось. В глубине коробки лежали две небольшие металлические бусины, из которых раздавалось едва различимое слабое потрескивание.
– Это еще для чего? – удивленно спросил Билл.
– Не знаю. Посмотри-ка тут ещё кое-что. Какая-то затычка, вроде тех, что пловцы вставляют в уши, чтобы туда не попадала вода.
Боб сунул ее в ухо. И тут же услышал голос, тотчас узнав Таню Орлофф.
– Я знала, что вы мне поверите, Боб. Держите этот транзистор-тампон в ухе, он будет совсем незаметен. Это позволит мне поддерживать с вами связь.
– А вы меня слышите, Таня? – спросил Моран.
– Конечно. Ваш голос доходит до меня, но время поджимает. Слушайте внимательно. Не говорите никому об этом маленьком передатчике. Вы меня слышите? Никому!
– Ясно, – сказал Боб.
– А бусины, – продолжала Таня, – что лежат в коробочке, предназначены одна для вас, а другая для Билла. Держите их постоянно при себе, и, ради бога, не расставайтесь с ними даже ночью. Это очень важно. Может быть, вскоре они спасут вам жизнь.
– Для чего же они служат в действительности? – спросил Моран.
Таня, видимо, хотела ответить, но что-то ей помешало, ибо она быстро произнесла:
– Не могу больше разговаривать. Я скоро выйду на связь.
Повинуясь инструкциям невидимой сообщницы, Моран сунул бусину в карман и велел то же сделать Биллу с другой. В нескольких словах он пересказал другу разговор с Таней по воки-токи.
– Наверное, это тоже изобретение Минга, – пришел к заключению Билл, – и Таня хочет помочь нам бороться со своим дядей его собственным оружием или, по крайней мере, одним из видов его оружия. Правда, еще остается узнать, для чего предназначены эти бусины.
– Видишь ли, Таня не успела объяснить, но, полагаю, что мы скоро узнаем. Давай-ка,
