А еще был случай… Записки репортера - Илья Борисович Гейман
Со злости я пришил к куртке на спине карман, взял в переплетном цехе самую новую книгу, упаковал ее на спине и пошел на выход.
В проходной попросили распахнуть одежду. Я подчинился. Вахтер махнул рукой: проходи, мол.
Я вышел и двинулся к парадному входу. В кабинет директора. Там снял куртку, на его глазах вынул из ее заднего кармана новенькую книгу.
– Сотни людей оскорблены вашим недоверием. Любителей чтения в нашем коллективе не много, а под недоверие поставлены все.
– Отрицать не будешь, что воруют?
– Буду. Берут те, кто любят книгу. А остальные при чем?
– А как иначе?
– Себестоимость одной книги – копейки. Оплатите из директорского фонда полсотни книг в каждом тираже, и пусть себе берут. Зато все остальные перестанут вас ненавидеть и зауважают, как всегда.
Приказ об обысках был отменен в тот же день.
Девочки отколупывали от гитары крупинки золота. Я спросил:
– Так теперь и обедать не будем? Вы уже вон какие богачки.
– Нет, будем! Если хочешь, можешь себе забрать это золото. Обойдемся…
Конфликт был исчерпан.
* * *
Красивым быть – не значит им родиться,
Ведь красоте мы можем научиться.
Когда красив душою Человек —
Какая внешность может с ней сравниться?
Омар Хайям.
В конце смены я подошел к ребятам.
– Давайте найдем уголок – нам надо поговорить.
Мы отыскали пустующее помещение – там никто не мешал.
– С понедельника, – сказал я, – заканчивается ваша школа. Поздравляю! Теперь вы станете профессиональными линотипистами. Один из вас будет работать на моей машине, набирать газету. Если захотите, я поговорю с начальством, чтобы обоих назначили на нее посменно.
У нас теперь последнее занятие. Мы много говорили о технике. Сегодня я хочу побеседовать о другом.
Я читал, что в прежние времена линотиписты считались элитой рабочего класса. Его верхушкой, рабочей интеллигенцией. Они одевались, как буржуа, жили в хороших районах. Словом, были уважаемыми людьми.
Сейчас классов нет. Но хороший линотипист попрежнему остается в почете.
К чему я это говорю. Теперь ваша судьба зависит от вас. Будете хорошо работать, будет у вас и заработок, и премии, и портреты на доске почета. Не будете зазнаваться, не будете отказываться от любой работы, вас зауважают. А это очень много.
Я вынул из кармана одну вещицу.
– Хочу отдать вам свое секретное оружие. Эта штука надевается на шкив мотора, а затем на нее приводной ремень линотипа. Машина пойдет быстрее и станет давать не семь, а усредненно семь с половиной строк в минуту. В итоге вы набираете быстрее других и зарабатываете больше.
Эту штуку я придумал сам. Сегодня она вам еще не нужна. Но скоро линотип не будет успевать за вами. И тогда вы вспомните меня, найдете эту муфту и станете героями.
Недавно я ездил в лагерь военнопленных. В нем сидели немцы и японцы. Немцы – все специалисты в своем деле. Японцы – прислуга.
Нам очень нужен был хороший электрик. Прислали двоих. Как мы потом убедились, они были профессионалами очень высокого уровня.
Я наблюдал, с каким уважением к ним относились заключенные – немцы и японцы. Уважительно здоровались. Встречные останавливались и почтительно пропускали.
И ведь они были не штандартенфюреры, не обергруппенфюреры, они вообще не были ни офицерами, ни ефрейторами. Простыми солдатами. Но у них были золотые руки и золотые головы.
– Вам не надоела моя нотация?
– Нет, спасибо!
– Тогда у меня личная просьба. Через несколько дней я уеду домой. Навсегда. Уверен, у меня больше никогда не будет таких знакомых, друзей, как вы. Хороших наборщиков и таких же хороших карманных воров.
Знаете, мне бы очень хотелось посмотреть, как вы это делаете, как чистите карманы…
– Хорошо, покажем. Когда? Сейчас?
– Можно и сейчас.
– Тогда пошли.
Мы отправились в ближайший магазин. У прилавка толпилась очередь.
– Постой в сторонке и посматривай на нас, – сказали мне.
Ребята подошли к прилавку, встали на цыпочки посмотреть, что дают. Спросили что-то у женщин и один за другим отошли. Я напряженно следил за их руками, но ничего, что могло вызвать подозрение, не увидел.
Мазурики подошли ко мне:
– Пойдем на улицу.
За углом дома показали только что вытащенный из чужого кармана кошелек. Открыли. Там лежали хлебные карточки, немного денег и небольшой ключ. Наверное, от квартиры.
– Спасибо, парни, за учебу! Ну, что, кладем обратно?
– Конечно! – закивали они. – Пошли быстрее.
Мы вернулись в магазин. Там было спокойно. Значит, очередь владелицы кошелька еще не подошла. Пропажи она не хватилась.
Мои парни снова что-то разглядывали на прилавке. Когда отошли, кивнули мне: все в порядке.
Мы вышли из магазина. Мазурики протянули мне широкую свинцовую строку книжного набора.
– Это наше спасибо…
Я поднес строку к глазам. На ней были набраны имена и фамилии моих учеников. И даже втиснуто набранное крупными буквами слово: “Спасибо!”.
У меня екнуло сердце.
– Пусть она будет у тебя подольше. Вспоминай нас.
…Этот сувенир, действительно, сохранялся у меня долго.
Однажды я пришел в отдел кадров устраиваться на работу. Заполнил анкету. Кадровик спросил:
– Как вам работается? Быстро набираете?
– Со скоростью линотипа.
Похоже, он не поверил.
– А как в коллективе? С людьми ладите?
Я вынул из кармана строку мазуриков, протянул кадровику:
– Это мои ученики.
Тот поднес к глазам, медленно прочел и сказал:
– Идите к начальнику цеха. Он выделит вам машину и скажет, когда выходить на работу.
* * *
Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издает шума.
Мишель Монтень.
Пришло пренеприятнейшее сообщение. ТАСС передал, что на следующий день в стране начнется денежная реформа. По тексту выходило: если на руках есть деньги, их обменяют в такой пропорции, что останется горстка гознаковской пыли.
Я забеспокоился. До Ротшильда, понятное дело, я не дотягивал. Был всего-навсего пареньком, зарабатывавшим свою зарплату нелегким трудом.
Какие-то деньги у меня все-таки были и очень не хотелось отдавать их за так.
Первым делом я разыскал комсорга и заплатил ему комсомольские взносы за год вперед. Посчитал оставшуюся наличность – многовато.
“Может, что-нибудь купить?”, – подумал я.
Но купить было негде, да и в голову ничего путного не приходило.
Гадал я гадал и пошел к линотипу моей соседки.
– Слушай, ты когда-нибудь в ресторане была?
– Нет. А у нас в поселке и ресторана не было.
– Я тоже не был. Давай пойдем после смены в ресторан. Захватим подружку и пойдем.
– Ты что? У нас и денег таких нет.
– Завтра с утра начнется денежная
