Халва - Олег Лаврентьев
– Вот ваше заявление, подпишите.
Отец взял бумагу, начал внимательно читать.
– Первая часть стандартная, предприятие в лице директора заключает с вами договор, заработная плата такая-то, – не поднимая головы, монотонно-заученно сказала женщина. – А что касается второй части: условий по содержанию, то их берет на себя Алай. У нас вы получаете только зарплату и на станции производите ремонт машины. Жилье, питание, школа для сына, все эти вопросы решаете в Алае.
– Неплохо, – усмехнулся отец, – вас мои бытовые трудности не интересуют, по договору это обязанность поселка. А для поселка я ваш работник, они во мне не заинтересованы, так получается? К кому мне обращаться, если мне не дадут приличный дом?
Женщина подняла голову от стола.
– Если с Алаем появятся неразрешимые вопросы, обращаться к нам. Но свой шофер им нужен, очень нужен. Не такой, который бы жил здесь и приезжал к ним, а свой. Поэтому они постараются вас удержать. Кроме того, вы местный, я думаю, это тоже сыграет свою роль.
Отец сник.
– Извини.
– Ничего, я привыкла. Выходите во двор, сейчас бригадир выгонит машину.
Женщина вложила заявление в папку с серой обложкой и поставила на полку, где уже стояло несколько десятков подобных папок.
Отец и Еджик пошли во двор. Двор был большой, как спортивная площадка. Солнце отражалось от асфальта и создавалось впечатление, что это озеро с чем-то густым, горячим, как кисель.
В этот момент сбоку задом быстро подъехала грузовая машина с деревянными бортами. Кабина у нее была угловатая, словно взяли металлический куб и присоединили к кузову. Еджик неплохо разбирался в марках грузовиков, но эту не знал. Из машины выпрыгнул коренастый мужчина отцовских лет, подошел к ним. Лицо у него было недовольное.
– Раздан?
Отец протянул документы.
– Я Ванж Собак, твой бригадир. Принимай машину, документы в кабине.
Отец не двинулся с места.
– Что это за старье?
– А ты ждал, что тебе последнюю модель МВТ дадут? – усмехнулся мужчина.
– Ракан обещал мне пятилетний ПВ-3.
– Что вам на трехтоннике возить? – возразил мужчина. – Одного барана?
– Возить, может, и нечего, но он у меня в грязи не застрянет! – разозлился отец.
– В грязь у нас любая машина встанет, хоть ПВ, хоть не ПВ.
– Ракан обещал мне ПВ-3.
– Не знаю, что он тебе обещал, свободная машина эта.
Отец круто повернулся и пошел в здание. Бригадир усмехнулся, прислонился спиной к машине и закурил. Еджик почувствовал себя тоскливо. Еще не приехали, а уже приходится с кем-то ругаться. Ладно, сейчас отец приведет директора, он покажет этому Собаку.
Но отец появился не с директором, а с женщиной, которая принимала его на работу.
– Что тут у вас? – спросила женщина Ванжа.
– Ракан обещал ему ПВ-3, – усмехнулся бригадир.
Женщина вздохнула, повернулась к отцу.
– Алай не захотел брать большую машину, – пояснила она. – Поездки у вас частые, но партии груза небольшие.
– Дело не в этом, – возразил отец. – У ПВ-3 хорошая проходимость.
– Да, но расход топлива у ПВ-3 в полтора раза выше, а платить поселку. Что же касается проходимости, Ванж, ты дал комплект цепей?
– В багажнике, – хмуро сказал бригадир.
– Инструмент?
– Дал.
– Полный комплект?
Ванж молча повернулся и скрылся в здании. Через несколько минут он вернулся с тяжелым объемистым свертком, кинул его в кабину под ноги пассажиру.
– Посмотрите внимательно машину, где какие повреждения, – сказала женщина.
Но отец махнул рукой:
– Что найду, починю. Спасибо тебе, Кенжа. Садись, Еджик.
Еджик забросил вещи в кузов и сел в кабину.
Машина была шумная. Внутри нее все время что-то лязгало, скорости переключались с треском. Прежние отцовские машины не издавали и половины того шума, что производила эта.
– Ничего, – угадал его мысли отец, – СТ-1 тоже машина. Комфорта, конечно, мало, но она простая и надежная. Колеса бы ей пошире, да мотор помощнее, было бы вполне приличное средство передвижения.
Еджик промолчал, ему было так тоскливо, что хотелось заплакать.
Через три часа машина остановилась.
– Ну вот он, Алай, – тихо, с оттенком робости, сказал отец.
Еджик придремал в дороге, сейчас он встрепенулся, поднял голову. Да, так он себе все и представлял: деревянные домики, внизу у реки пасутся овцы, по улице идут коровы. Что он тут будет делать?
Отец вышел из кабины и скрылся в сером доме, стоявшем на пересечении двух дорог. Через несколько минут он вышел с пожилым человеком в длинной серой рубашке навыпуск. Человек махнул рукой куда-то влево, отец кивнул и пошел к машине.
Дом выглядел неважно – правая часть просела, и дом перекосило. А в остальном он ничем не отличался от других домов. Деревянные стены, черепичная крыша.
– Вот и дом у нас уже есть, – нарочито весело сказал отец, входя внутрь.
Еджик молчал. Дом. Какой это дом, это сарай. В доме есть туалет, ванная, газовая плита, обои на стенах, а здесь? Лучше бы они жили в старом районе среди злых соседей, чем здесь…
– Еджик! – видимо, отец позвал его второй раз.
Еджик поднял голову. Отец подошел вплотную, потрепал его по затылку.
– Я все понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но так надо. Потерпи, мы вернемся в город.
– Когда накопим деньги мне на учебу?
– Да.
– Когда?
– Примерно через полгода.
Полгода это, конечно, много, но он потерпит.
– Мы вернемся, и все будет по-другому, – продолжал отец. – Мы уже не будем жить в фабричном районе, вернемся в старый. Ты окончишь школу, будешь учиться.
– На шофера?
Отец как-то странно усмехнулся.
– Почему обязательно на шофера? Захочешь, станешь доктором, или адвокатом. Это хорошие профессии.
– Я хочу шофером.
– Значит, будешь шофером, – засмеялся отец.
На душе у Еджика стало легче, они стали разбирать вещи.
Складывая одежду в шкаф, Еджик заметил прямоугольный серый выступ у стены. Печка. В ней можно зажечь огонь и греться. А как в ней готовить еду, кипятить чайник? Непонятно, но огонь в доме – это хорошо. Печь стала первым положительным моментом, который обнаружил здесь Еджик.
Ночью отец ушел, повез овец в какой-то Алтук. Перед уходом он разбудил Еджика и велел утром идти в школу. Еджик надеялся, что ему дадут денек отдохнуть, поэтому огорчился. Кроме того, где она, эта школа, куда идти? Он не знает и никуда он не пойдет. Но рано утром в дверь постучали. Еджик открыл.
Пришла какая-то старуха в черном плаще. На голове у нее был коричневый платок, а в руках палка. Она была высокая, но сгорбленная, поэтому они с Еджиком были почти одного роста.
