Адепт не хуже прочих - Павел Николаевич Корнев
Нестройный хор голосов призвал наставника продолжать, и тот не стал заставлять просить себя дважды.
— Что происходит непосредственно перед небесным приливом, бестолочи? — задал франт вопрос, вновь начав постукивать по ладони указкой. — Омовение! Церковное омовение! Каждый получает малую толику очищенной небесной силы! Она заполоняет человека и для энергии астрала в нём уже не остаётся свободного места, поэтому люди с латентным талантом и не вспыхивают маяками для приблудных духов и кого похуже! — Он сделал паузу и вновь обвёл взглядом аудиторию. — А ещё они становятся сильнее, быстрее и куда более живучими. И могут неосознанно потратить силу и перебороть приказ! Откуда, думаете, идёт традиция кулачных боёв на следующий день после небесного прилива? Именно так раньше боярские роды и отбирали дружинников!
Я озадаченно хмыкнул и попытался припомнить, испытывал ли нечто подобное сам, но ни к какому выводу на сей счёт не пришёл. С другой стороны — все зубы у меня были на месте, а таким в Черноводске мог похвастаться далеко не всякий босяк.
— Итак, вы должны быть готовы к тому, что приказ не сработает или сработает не в полную силу. Поглядите-ка на наше нынешнее учебное пособие…
Пособие! Всё же пособие!
До последнего надеялся, что обойдётся, но нет, нет и нет!
Драный Горан Осьмой! Надул и продал! И сам я тоже хорош! Поверил охотнику на воров! Дурак!
К лицу прилила кровь, только не из-за обратившихся на меня взоров неофитов, а по причине лютого бешенства. Так накатило, что дышать трудно стало.
Ну давайте! Давайте! Ещё посмотрим, кто кого!
Порву!
Но ярился я совершенно напрасно: до поединков дело не дошло.
— Итак, начинаем отрабатывать приказ остановки! — объявил франт и достал песочные часы. — Минута!
Заруба подошёл и угрожающе шепнул на ухо:
— Не расстараешься, плетей отсыплю!
Франт вызвал первого из воспитанников и объявил:
— Стоишь и давишь! — А мне сказал: — Ты по команде начинаешь идти! Раз, два, три… Начали!
Он перевернул песочные часы, паренёк с круглым простоватым лицом оскалился и вскинул руки. Я шагнул вперёд и ровно в незримую стену упёрся. Попытался проломиться через неё и не сумел, тогда надавил руками, но сместить нематериальную преграду не вышло. Навалился изо всех сил и — без толку!
В аудитории послышались смешки, нестерпимо захотелось уделать этих зазнаек, да только всё уже — время вышло.
Прежде чем вызвать следующего воспитанника, франт кинул на Зарубу раздражённый взгляд, и тот зло засопел, но о порке напоминать не стал. Да в этом и не было нужды: я отнюдь не полагал угрозу пустыми словами, а потому взял с места в карьер и на первом же рывке сумел продавить заслон соперника сразу на три шага.
Но мало! Слишком мало!
Завяз!
Впрочем, эта незримая стена в отличие от предыдущей отнюдь не казалась непробиваемым монолитом — под моим напором она искривлялась и прогибалась. На исходе минуты я резко шагнул влево, и давление моментально пропало, я сумел провалиться вперёд и за счёт этого выиграл пару аршинов, а когда вновь упёрся в преграду, то шатнулся уже вправо. И снова продвинулся вперёд!
Теперь засмеялись над моим противником, и тот покраснел, будто варёный рак. От окончательного поражения его спас голос наставника:
— Время!
Я вернулся к стене, и Заруба прорычал:
— Брось вилять как маркитантская лодка! Дави!
Давить? Да невозможно продавить приказ!
Или можно? Или перебороть его может другой приказ?
Ага! Сила силу ломит!
Третий воспитанник ошибок предшественника повторять не стал и не позволил мне продвинуться ни на шаг. Он был хорош, и сколько я ни пытался проломиться через невидимую преграду, только впустую скользил пятками по гладким половицам. Впрочем, не особо и упирался, разве что в самом начале жилы рвал, а потом лишь делал вид и попутно прикидывал, как бы пустить в ход свой собственный талант. Проблема заключалась в том, что из всего разнообразия приказов я знал только два, и ни удар, ни отторжение сейчас помочь не могли.
— Он безнадежен и бесполезен! — негромко объявил франт Зарубе, но следующих двух своих соперников я неожиданно для всех переборол.
Впрочем, скорее это они напортачили, нежели я себя проявил. Худощавому парнишке попросту не хватило силёнок удерживать приказ всё то время, пока из верхней колбы в нижнюю сыпалась струйка песчинок — начал за здравие, кончил за упокой, иначе и не скажешь.
— Стой! — выкрикнул он, выкинув перед собой руку.
Стой⁈ Приказ назывался «стой!»?
Я вдруг сообразил, что это прекрасно знакомое мне отторжение, только не одномоментное, а растянутое по времени. Упёрся, навалился на незримую стену посильнее, и задохлик поплыл. Его барьер задрожал, я побрёл вперёд, будто бы шагая по шею в воде, а дальше неофит и вовсе лишился сознания. Слабак!
Следующий мой соперник слабаком не был, просто не сумел одномоментно сотворить полноценную преграду, а когда я проломился через хлипкую заготовку и с уверенным видом попёр вперёд, то запаниковал и выправить ситуацию попросту не успел.
Пришедшего ему на смену воспитанника взять нахрапом не вышло, и после, тяжело отдуваясь, я задумался о том, как вообще можно сломать чужой приказ. Шибануть по сопернику нельзя — за такое и самому по башке прилетит! — а вот если…
Я чуть не застонал от осознания собственной тупости.
Ну конечно! Я ведь уже перебарывал этот приказ раньше! Сто к одному, что именно им и прижимал меня к стене Пламен! И пусть под конец я смухлевал, но ведь сумел же тогда дыхание восстановить, отодвинув от себя невидимую пелену!
И я не стал рвать жилы в попытке сдвинуть следующий барьер. Упёрся в него ладонями, попытался ощутить и прочувствовать, а затем толкнулся своей волей и легко продвинулся на две пяди вперёд.
Вроде — пустяк, но разом зашумело в голове, а перед глазами замелькали серые точки, едва устоял на ногах. Тогда я открылся переполнявшей пространство энергии, потянул в себя оранжевое тепло, а затем выплеснул его вовне.
Толкнулся в чужой барьер! И ещё, и ещё, и ещё!
Продавил!
И больше я уже не проигрывал. Дело было вовсе не в том, что дожидавшиеся своей очереди неофиты пали духом, просто с какого-то момента
