Уилбур Смит - В джунглях черной Африки
— Типичная африканская расхлябанность, — ответил Дэниел. — Кто-то вовремя забыл предупредить кого-то, ну и все такое. Мне рассказывали, что когда в Замбии совершалась очередная последняя попытка государственного переворота, один из заговорщиков ворвался на радиостанцию и объявил по радио, что революция началась, хотя его соратники в это время сидели по казармам, дожевывая завтрак. А этот тип просто перепутал день. Переворот планировался неделей позже. Вот так. Это называется ОПА. Ну что, двигаемся дальше?
— Что еще за ОПА? — удивилась Бонни.
— Очередная Победа Африки, — мрачно улыбнулся Дэниел. — Ладно, пошли отсюда.
И, как ни в чем не бывало, они направились по мокрому песку вдоль берега. Показалась их надувная лодка, а сметенный с земли поселок закрывала теперь скала.
Не прошли они и двух сотен метров, как Кейджо громко окликнул их с вершины утеса. Остановившись, оба приветливо помахали ему, как будто только что его заметили.
— Похоже, он писает от страха, не зная, видели мы этот разгром или нет, — хмыкнула Бонни.
Кейджо, спотыкаясь и падая на крутом спуске, мчался к ним.
— Где вы были? — с трудом переводя дыхание, потребовал он ответа, остановившись подле них.
— На той стороне, у мыса. Снимали место, где построят казино. А сейчас хотели бы снять участок в устье реки, где возведут гостиничный корпус. Рядом с рыбацким поселком.
— Нет! Нет! — Кейджо схватил Дэниела за руку. — Тут больше нечего снимать, на сегодня достаточно. Нам пора возвращаться.
Недовольно поморщившись, Дэниел стал что-то доказывать Кейджо, однако спустя минуту, буркнув, что ему не оставляют выбора, нехотя зашагал следом.
Едва они поднялись на борт канонерки, как Кейджо вполголоса заговорил с капитаном, с тревогой поглядывая в сторону развалин. Облачка белого дыма все еще клубились над догоравшим костром и стелились над водой от слабого ветерка. Капитан, заметно нервничая, нарочито громким голосом отдал команду немедленно отплывать.
Прежде чем Дэниел успел помешать ей, Бонни внезапно подошла к поручням на корме и, включив видеокамеру, направила объектив на берег.
Кейджо, пулей слетев с капитанского мостика, крикнул: — Нет! Стойте! Это снимать нельзя!
— Почему? Это же горит кустарник на берегу, разве нет? — проговорила она невинным голосом.
— Нет! То есть да! Но это секретный материал.
— Сверхсекретное возгорание сушняка на берегу? — поддразнивающе проговорила Бонни, однако видеокамеру опустила.
Как только они остались вдвоем, Дэниел напустился на Бонни с упреками: — Ты думаешь, ты такая умная! Эта твоя шуточка могла дорого нам обойтись!
— Напротив, — возразила Бонни. — По-моему, я окончательно убедила Кейджо, что мы ничего не видели и не слышали. Но я хотела бы знать, когда ты мне вернешь кассету.
— Пока подержу ее у себя, — сказал Дэниел. — Кейджо подозревает всех и каждого, и — голову даю на отсечение — по возвращении в Кагали он проверит все твои кассеты.
Уже совсем стемнело, когда их канонерка причалила к берегу. При переносе видеооборудования с судна на грузовик вдруг обнаружилось, что алюминиевый ящик с видеокассетами исчез. Бонни устроила Кейджо скандал и долго ругалась, размахивая руками и угрожая пожаловаться президенту Таффари. Кейджо улыбался в ответ, обещая Бонни уладить недоразумение.
— Не волнуйтесь, мисс Манн, — успокаивал он. — Кассеты непременно найдутся. Я лично гарантирую вам это.
Ранним утром Кейджо, принося свои извинения, появился в их коттедже.
Поставив ящик с кассетами на стол, он объяснил: — Все в целости и сохранности, мисс Ман. Обычное разгильдяйство этих идиотов угали. Просто поставили вашу коробку не туда, куда надо. Приношу свои искренние извинения.
Когда Кейджо исчез за дверью, Дэниел сказал: — Не сомневайся, они просмотрели все кассеты. — И, постучав по застегнутому внутреннему карману своего пиджака, добавил: — Я намерен отнести эту кассету Майку в британское посольство. Это единственное безопасное место для такого материала. Пойдешь со мной?
— Нет, у меня свидание, — вызывающе заявила Бонни.
— Если собираешься навестить своего нового дружка, то мой тебе совет: будь поосторожнее. Ты сама видела, на что он способен.
— Эфраим — достойный мужчина, — негодующе выпалила Бонни. — Никогда не поверю, что он знал об этой расправе.
— Ладно, верь во что заблагорассудится. Только не вздумай рассказывать кому-нибудь об этой кассете. Даже Тагу Гаррисону, — посоветовал Дэниел.
Застыв на месте, Бонни взглянула на него округлившимися глазами. Ее лицо вдруг покрылось красными пятнами.
— О чем это ты? — фыркнула она.
— Ладно, Бонни, не держи меня за полного болвана. Разумеется, я проверил твой телефонный звонок из Найроби. Само собой, ты доносишь Гаррисону обо всем, что здесь происходит. Интересно, сколько он тебе за это платит?
— Ты просто свихнулся, — насмешливо бросила в ответ Бонни.
— Возможно. Конечно, я клюнул на тебя, что поделаешь. Но ты будешь не меньшей дурой, если доложишь об этой кассете Тагу.
Оставив Бонни в полной растерянности, он поехал в посольство. Посольский корпус был обнесен стеной, у ворот стояли вооруженные солдаты службы безопасности президента Таффари. Майкл Харгрив сам вышел навстречу Дэниелу.
— Доброе утро, сэр Микки, — улыбнулся Дэниел.
— Дэнни, малыш! Рад тебя видеть. Уэнди передает тебе привет и наилучшие пожелания. Она звонила вчера вечером.
— Когда она приедет?
— Не раньше чем через несколько недель, к сожалению. С матерью Уэнди стало плохо, и ей придется из Лусаки лететь домой, а уж оттуда сюда.
Проходя мимо охраны, они болтали о пустяках. Однако едва Майкл захлопнул за собой дверь, как голос его мгновенно изменился.
— У меня для тебя новости, дружище. Твой китаец уже прибыл. Сегодня утром приземлился в аэропорту на одном из самолетов БМСК. Мне доложили, что он летел из Тайваня через Найроби. Остановился в штаб-квартире БМСК в Лейк-Хаусе в качестве главы синдиката. Таффари устраивает в его честь очередной сногсшибательный прием в пятницу вечером. Полагаю, ты тоже получишь официальное приглашение из резиденции правительства. — Чрезвычайно интересно, — мрачно улыбнулся Дэниел. — Горю желанием встретиться с этим джентльменом снова.
— Возможно, это произойдет еще раньше, чем ты думаешь. — Майкл посмотрел на часы. — Мне придется оставить тебя, Дэн. Выступаю с речью на ленче перед представителями общественных организаций Убомо. Представляешь? А материалы, которые я обещал тебе, попроси у моей секретарши. Она проводит тебя в комнату, где можно спокойно поработать. Посмотришь и вернешь обратно. Только очень прошу, Дэн, никаких записей, фотокопий, и все такое прочее. Договорились?
