Уилбур Смит - Охота за слоновой костью
Он встал и прервал эту возмутительную сцену.
– Если вы готовы, господин президент, я хотел бы, чтобы вы встали здесь, возле стола. Бонни, снимай с этой стороны. Старайся, чтобы в фокусе были и генерал Таффари, и модель.
Таффари встал на нужное место, и они отрепетировали кадр. Он все сделал верно с первой же попытки.
– Отлично, сэр. Начнем съемку. Ты готова, Бонни?
Офицерский стек у Таффари был из полированной слоновой кости и рога носорога. Миниатюрная резьба на ручке изображала слона. Больше похоже на маршальский жезл, чем на хлыстик.
«Наверно, предвкушает день, когда сам себя произведет в маршалы», – сухо подумал Дэниэл.
Таффари хлыстом показывал на отдельные детали стоящей на столе модели.
– Как видите, шахтная траншея проходит в лесу, шириной она всего в шестьдесят ярдов. Прокладывая эту траншею, мы действительно срубаем все деревья и снимаем весь подлесок, давая МоМУ возможность пройти. – Он помолчал и серьезно посмотрел в камеру. – Это не бессмысленное уничтожение, но разумная жатва, как у фермера, убирающего урожай с полей. Узкая область нашей деятельности затрагивает всего один процент площади леса, а сразу за МоМУ идут бульдозеры, заполняя траншею и утрамбовывая почву. Сама траншея прокладывается с учетом складок местности, чтобы избежать эрозии.
Как только траншея заполняется, идущая за бульдозерами бригада высаживает семена и рассаду. Растения при этом старательно отбираются. Часть их быстрорастущие, они скрепляют почву; остальные долгорастущие, но спустя пятьдесят лет они станут взрослыми и будут готовы к новой жатве. Когда это произойдет, меня уже не будет, но будут мои внуки. Вся операция спланирована так, что мы никогда не убираем больше одного процента леса в год. Не нужно быть математиком, чтобы понять, что мы снимем все только в 2090 году, но к тому времени деревья, посаженные нами сегодня, станут столетними, и тогда мы сможем благополучно начать весь цикл сначала.
Он уверенно улыбался в объектив, красивый и вежливый.
– Тысячу лет спустя лес Убомо по-прежнему будет преподносить свои щедрые дары еще не рожденным поколениям и останется убежищем для тех же живых существ, что и сегодня.
«Вполне здраво», – решил Дэниэл. Ведь он сам видел доказательства. Узкая полоска в лесу не может серьезно грозить уничтожением растениям и животным. Таффари излагает философию, в которую верит сам Дэниэл, философию разумного подхода, упорядоченного и планируемого использования ресурсов планеты – такого, чтобы они постоянно самовосполнялись.
На мгновение он забыл свою враждебность к Таффари. Ему хотелось аплодировать.
Но он откашлялся и сказал:
– Господин президент, великолепное выступление. Оно вдохновляет. Спасибо, сэр.
Сидя на приборной доске «лендровера», Четти Синг разгладил на левом бедре документ. Он научился хорошо владеть левой рукой.
– Этот клочок бумаги портит все веселье, – заметил он.
– О веселье речи нет, – ответил Нинь Чэнгун. – Это подарок моему достопочтенному отцу. Нужно потрудиться.
Четти Синг взглянул на него и широко, неискреннее улыбнулся. Ему не нравились перемены, которые произошли после возвращения Ниня Чэнгуна из Тайпея. В китайце теперь чувствовались новая сила, новая уверенность и решимость.
Впервые Четти Синг понял, что боится его.
Ему это не понравилось.
– И все равно работа идет лучше, когда она веселит, – попытался он отстоять свою точку зрения, но не мог смотреть в темные непроницаемые глаза Чэнгуна. Он опустил взгляд к бумаге и прочел:
«Народно-демократическая Республика Убомо. Особая президентская лицензия на добычу дичи. Предъявителю, господину Ниню Чэнгуну или его полномочному представителю, особым президентским указом разрешается охотиться на всей территории республики Убомо и убить следующих представителей охраняемых видов диких животных, а именно: пять голов слонов (Loxodonta Africana). Ему также разрешается в научных целях хранить, экспортировать или продавать любые части указанных особей, включая шкуры, кости, мясо и бивни. Подписано: Ифрим Таффари, президент республики».
Лицензию готовили в спешке. Случай был беспрецедентный, и по просьбе Чэнгуна президент написал ее на листе из блокнота, правительственный принтер поместил текст под гербом республики Убомо, и через двенадцать часов бумагу вновь принесли президенту – на подпись.
– Я браконьер, – объяснил Четти Синг. – Лучший в Африке. Этот листок бумаги превращает меня в обычного агента, в подчиненного, в помощника мясника.
Чэнгун нетерпеливо отвернулся. Сикх раздражал его. Ему было о чем подумать, кроме подобных глупостей.
Глубоко задумавшись, он расхаживал по лесной поляне. Сырая земля проваливалась под ногами, стекла его темных очков запотели от влаги. Сняв очки, Чэнгун сунул их в нагрудный карман рубашки с открытым воротом и оглянулся на сплошную зеленую стену вокруг поляны. Стена была темная и угрожающая; Чэнгун подавил тревогу, посмотрел на часы и резко сказал:
– Уже поздно. Когда он придет?
Четти Синг пожал плечами и одной рукой сложил лицензию.
– У него другое представление о времени. Он пигмей. Придет, когда захочет. Может, он уже здесь и наблюдает за нами. А может, придет завтра или на следующей неделе.
– Я не могу больше тратить время! – рявкнул Чэнгун. – У меня есть и другая важная работа.
– Важнее подарка вашему уважаемому отцу? – спросил Четти Синг с иронической улыбкой.
– Будь они прокляты, эти черные! – Чэнгун снова отвернулся. – Они ненадежны.
– Обезьяны, – согласился Четти Синг, – но полезные маленькие обезьяны.
Чэнгун сделал еще круг по поляне – под его ногами хлюпала красная грязь – и снова остановился перед Четти Сингом.
– Что с Армстронгом? – спросил он. – Пора с ним разобраться.
– А, да! – Четти Синг улыбнулся. – Это действительно будет забавно. – Он потер остаток правой руки. – Почти год я каждую ночь видел во сне доктора Армстронга. Но никак не думал, что он появится прямо здесь, в Сенги-Сенги.
– Да, как связанный цыпленок. Ну, неважно. Вы должны разобраться с ним, пока он здесь, – настаивал Чэнгун. – Нельзя позволить ему уехать.
– Даже не думайте, – сказал Четти Синг. – Я много размышлял над этим. Смерть доброго доктора должна быть весьма символической и болезненной, но тем не менее объясняться несчастным случаем.
– Не затягивайте! – предупредил Чэнгун.
