Поляк с поплавками - Анджей Загребельный
— Уммм, — похлопала она себя по лбу, — мозг чуть не застудила.
— Ну бывает, когда воду холодную пьёшь залпом, — подтвердил я, — Слушай, а часто к тебе вот таких притаскивают?
— Да постоянно. Сейчас обед, народа чуть поменьше, а потом снова попрут. Кто пива перепьёт, а кто коньяка «барыжного», давление подскачет — и понесут болезных.
Тут прискакала взмыленная мамашка и заорала в голос:
— Димааа, сыночек!
— Да тут я, мам, — ответил пацан, болтая ногами, — пойдём домой, жарко очень. А «пепси» купишь? А бусы индейские?
Валька отчихвостила мамашку за то, что на пацане до сих пор нет никакого чепчика, сунула какую-то бумажку с рекомендациями. Я под шумок свалил к Карпычу, не услышав даже в свой адрес спасибо.
Отдыхающие заполонили кафешки и усиленно обедали. Над пляжем разносились запахи шашлыка и варёной кукурузы. Многие сидели под навесами и, развернув на лежаках целые столы из полотенец и покрывал, употребляли различные продукты питания. Как они жрут то по такой жаре?Яйца варёные, куры жареные, кукуруза эта, которую хер угрызешь. Мы перекусили на катере и до вечера я чувствую, что есть не захочу.
Михал Карпыч сидел на катере и с кем-то болтал по радиостанции.
— Анджей, адмиральский час, — оповестил меня мичман, — Вались сюда на капитанское, наушники одевай и посапывай в обе дырочки, только накройся белухой, мне ещё одного раненного матроса не хватало!
Как рассказал Карпыч, на флоте есть такая полезная вещь, как адмиральский час. Все спят, короче, кроме дежурных. Я напялил неудобный резиновый наушник на голову. Блин, жмёт сильно и неудобно лежать. А снимаешь — так и не слышно нихрена.
Придумал: взял с кормы литровую стеклянную банку, положил на бок и засунул наушник туда. Вот теперь слышно с небольшим эхом, и банка удобно так лежит прямо перед ухом. Накрылся полотенцем, подложил снятые с кормовых сидушек пуфики из кожзама. Бляя, да они горячие, пипец! Пришлось их окунуть в воду. Под мерное биение волн начал прикемаривать.
Центральная изредка проводила опрос, я доблестно отвечал и снова засыпал. Однако, на жаре засыпалось очень хреново. Под полотенцем я потел, как боксёр Борька под штангами. Крики отдыхающих с пляжной зоны начали доставать. Я плюнул на сон и нырнул в воду, погонялся за мелкими крабиками и снова полез на пирс, пока Центральная вышка молчала.
С другой стороны пирса я услышал, как кто-то призывно орёт:
— Спасателиии, эээйй!
Блин, что случилось? Позвать Карпыча? Я подошёл к краю и посмотрел вниз.
На ярко-жёлтом матрасе, вальяжно, пузом к верху, валялся мужик. Муж так называемой «манды Люси». Ему, походу, было столь хорошо после обеда, что он неспешно дрейфовал к нашему пирсу, изредка подгребая руками. Пьян в дупель!
— Здарова, водолаз! — радостно заорал он мне и помахал рукой.
— Здравствуйте, — ответил осторожно я.
— Пойдём к нам бухать! Вон туда, первые лежаки под навесом. Я ж вам магарыч должен! — проорал бухой мужик.
— Не, спасибо, мы на службе, — отбрехался я.
— Мы тут до вечера, подходите после службы. Люська за коньяком к армянам уже убежала, — оповестил меня мужик и на силе перегара двинулся в дальнейший морской поход. Блин, сковырнётся сейчас с нагретого матраса в прохладную воду, как сердце прихватит, Валька хрен откачает. Я спрыгнул на борт «Востока» и, самостоятельно вызвав Центральную, доложил о предпосылкам к ЧаПЭ. Меня поняли, уточнили приметы матраса. Через пятнадцать минут оповестили, что бухарик пойман и отправлен вместе с матрасом в трезвяк, несмотря на мощное сопротивление.
После адмиральского часа, из-за сошедшего с ума Шишечки, нас снова направили на патруль. То, что мы пойдём не по своей расчасовке, Карпыча вообще не смущало. Есть надбавки за переработку. Пока шеф ходил в администрацию, я заправил баки для питьевой воды, сгонял и купил себе какие-то дешманские очки-лисички. Надо дома будет найти батину военную панаму песочного цвета. Выварю её до белого цвета и буду модный парень. Под куполом планетария стояла куча игровых автоматов, вокруг которых толпились и взрослые, и малышня. Я всё-таки пробрался к одному без очереди, пострелял из пистолета по квадратикам в телевизоре и побежал на пирс. Не хватало ещё мичмана злить своими опозданиями.
Карпыч ещё не пришёл и самовольной отлучки не заметил. Вышли на патруль и сразу пошли за прогулочным катером. Я у Карпыча не уточнял, какую задачу ему по связи поставили. Не моё матросское дело. Начальник сказал, значит вперёд. Может плохо опять кому. Однако, оказалось никому не плохо, а очень даже хорошо. Все билеты на катер скупили какие-то шахтёры с Украины. Карпыч сказал, что типа ударники Засядько. Наверняка большой начальник этот Засядька!
Капитан прогулочного попросил нас подстраховать на купании в открытом море. Шахтёры веселились вовсю и громко орали под магнитофон:
— Фантазёр, ты меня называла!
Мы сперва подошли вплотную к прогулочному кораблику. Нам скинули верёвки с пенопластовыми буйками. Одну я закрепил на баке, вторую — на корме. Получились бассейновые боны — дорожки. Только без дна и бортиков. Шахтёров и шахтёрщиц (или как их там зовут ?) одели в оранжевые спасики, и они, хохоча, начали неловко спускаться по трапу и осторожно окунаться в воду.
— Пять человек по пять минут, — орал старший спасатель с прогулочного.
Ага, как же! Прямо с борта с разбегу в воду ухнул какой-то дядька.
Бля!
Идиот!
Он же в спасике, ему щас так врежет по яйцам страховочным ремешком, мама не горюй!
Так оно и случилось, ему ещё и спасиком в нос нехило шоркнуло. Мужик провалился в спас жилет по уши и отключился. Я был уже в полной боеготовности, да и Карпыч меня предупреждал о подобном. С бака лодки, словно со стартовой тумбы, я долетел до этого грёбанного шахтера и, схватив за буксировочную лямку, в два гребка выволок того на трап. У меня тут же выхватили болтающееся тело и уволокли на борт. Через пару секунд раздался вопль этого мужика:
— Ни хрена себе! Это ж я себе яйца чуть в
